Джиллиан поднялась.

— Я должна проверить, что на ночь все заперто.

Марион поежилась.

— Ради бога! Ты должна была сделать это раньше.

— Я и сделала. Это уже инстинкт, но я все равно никогда не уверена, что я проверила, если ты меня понимаешь.

Марион понимала. Она знала, как Джиллиан ненавидит эти одинокие ночи. Она твердо сказала:

— В конце года ты должна уехать. Напиши заявление.

Джиллиан тоже об этом думала. Заявление надо было написать за шесть недель. У нее не очень много времени. Книгу можно перепечатать начисто. Больше ее здесь ничто не держит после того, как она приведет в порядок последние главы. Ее мысли вернулись к Стивену. Он будет скучать. Ему будет нелегко привыкать к новой учительнице. Эта мысль беспокоила Джиллиан, и она не могла от нее избавиться.

Во время каникул Кейт решила попытаться наладить отношения со Стивеном. Иан так ничего и не решил насчет интерната, и у нее было достаточно здравого смысла, чтобы не настаивать. Для Кейт дети принадлежали совсем к другому миру и должны были жить среди себе подобных. То, что Стивен был сыном Иана, не упрощало ее задачу. Она не видела в нем Иана. Рейчел она знала мало. Он был сыном Рейчел и говорил так же неуверенно. С Кейт, как и Рейчел, он вел себя изысканно вежливо. С открытой неприязнью она могла бы смириться, но эта холодная настороженность напоминала ей поведение взрослого и сильно раздражала.

Она слишком поздно поняла, что зря предложила ему сделать рисунки к его рассказу. Иан упомянул ей об этом, довольный, что Стивен наконец-то разрешил ему прочесть тетрадку. Ему не приходило в голову, что Кейт использует ее, чтобы наладить контакт со Стивеном, которого тот не хотел.

Кейт сделала несколько рисунков для Иана, когда Стивен вошел в кабинет за карандашом. Она небрежно спросила:

— Тебе нравится?

Он надеялся быстро уйти, не разговаривая с ней, и понял, что ничего не выйдет. На его лице появилась обычная вежливая маска, и он подошел поближе. По мнению Стивена, в рисунках не было ничего особенного. Он был удивлен, что отец сам не может так нарисовать. Если бы его отец брал уроки рисования, то эта женщина не приходила бы сюда. Она напоминала ему барменшу, которую он видел в отеле Бакстона. Он ужинал там с отцом и видел бар за открытой дверью в дальнем углу зала. У нее были светлые волосы и большая грудь, и она напомнила ему про сказку о кормилице. Стивен мысленно представил барменшу в большой детской, полной голодных младенцев, и задумчиво посмотрел на Кейт. Он не мог представить ее даже с одним младенцем, но она все равно походила на барменшу.

К счастью, Кейт не могла прочесть его мысли и весело спросила:

— Тебе нечего сказать?

— Очень хорошие.

Она немного смутилась.

— Какая утонченная похвала!

Стивен ее не понял.

— Значит, тебе нравятся такие рисунки?

— Я предпочитаю людей и разные места.

И тогда у Кейт появилась блестящая мысль.

— Хочешь, я сделаю рисунки к твоему рассказу?

Стивен в ужасе замер. Он потерял дар речи от гнева, от мысли, что отец мог обмануть его доверие и показать тетрадку Кейт.

Он осторожно спросил:

— Какой рассказ?

Кейт увидела, что он побледнел, и поняла, что расстроила его и он тянет время. У нее почти иссякало терпение. Она не собиралась его подкалывать, просто сделала ему дружеское предложение.

— Не знаю. Кажется, твой отец сказал, это что-то про космонавта.

Стивен медленно выдохнул.

— Ты прочитала?

— Нет.

— Значит, папа тебе не показывал?

— Нет.

Он медленно расслабился и испытал чувство благодарности.

— Я сам сделаю рисунки, но спасибо за предложение.

Очень вежливо, подумала Кейт. Если бы она не видела, как он носится с ребятами Локсли, то решила бы, что эта холодность у него врожденная. Осознание того, что этот тон только для нее, помогло мало. Кейт попробовала еще раз:

— Я не буду читать, если ты не хочешь. Просто расскажи мне, о чем твой рассказ, и я нарисую, что хочешь.

Стивен взял нужный карандаш, мечтая, чтобы она оставила его в покое. Кейт наклонилась к нему, и он почувствовал запах ее духов. Наверное, он исходил от волос. Они выглядели так, словно она только что их уложила, но эта прическа была у нее каждый день.

Стивен вспомнил привычный жест мисс Уорд, когда она проводила рукой по челке. Ему стало смешно, что надо называть мисс Уорд по фамилии, а эта женщина, появившись в их доме, настаивает, чтобы он звал ее Кейт. Стивен никак ее не называл. Это было нелегко, если он хотел сказать о ней отцу, — «ее» и «она» не всегда было понятно. Однажды его отец взорвался: «Ради бога, хватит путаться! Если ты имеешь в виду Кейт, то так и скажи».

Кейт ждала ответа. Стивен направился к двери.

— Я предпочитаю рисовать сам. Я знаю, как они должны выглядеть.

Кейт понимала, что вот-вот вспылит, и ухватилась за край стола. Стивен почувствовал ее настроение и подумал, удастся ли ему уйти, прежде чем она взорвется. Он направился к двери, но она остановила его:

— Стивен! — Голос у нее опять был спокойный.

— Да?

— В пятницу у твоего отца день рождения. Хочешь, завтра поедем в Шеффилд или Бакстон и купим ему подарок? В четверг ты опять пойдешь в школу. Больше у тебя не будет возможности.

Стивен осторожно отнесся к этому предложению, недоумевая, что за ним кроется. Он уже сделал для отца маленький скворечник, но относился к нему достаточно критически и знал, что в нем полно острых гвоздей. Поход в магазин казался хорошей идеей, но что-то подсказывало ему не верить. Кейт напоминала ему собаку, которая, опасаясь змей, делает три-четыре круга, прежде чем найти безопасное место и лечь. Они смотрели друг на друга. Стивен спросил:

— Ты не хочешь поехать сама?

Кейт решила, что лучше быть честной. Он слишком умен, чтобы его обманывать.

— Да, но ты не можешь ехать один. Отец не разрешит тебе отправляться в поездку на автобусе после болезни.

Стивен немного успокоился, радуясь, что Кейт сказала правду.

— Но зачем ты берешь меня?

— Мне нужно кое-что себе купить. Мы не будем мешать друг другу. Мы можем пойти в разные магазины, а потом встретиться, если хочешь.

Стивен подумал и не нашел подвохов.

— Ладно, спасибо.

— Куда ты хочешь поехать? В Бакстон или Шеффилд?

Стивен был в Бакстоне несколько раз. Мисс Уорд жила в Шеффилде. Он решил поехать туда и посмотреть на город.

— В Шеффилд.

Кейт ожидала, что ему будет все равно, и предпочла бы Бакстон, но решила предоставить выбор ему.

— Отлично. Значит, завтра днем?

— Да, если тебе удобно.

Скорее бы это закончилось, подумала Кейт. Она встретила взгляд Стивена и поняла, что может произнести это вслух. Она почувствовала укол совести. Это всего лишь ребенок.

— У тебя есть деньги, Стивен? — спросила она.

Он быстро подсчитал в уме.

— Около двадцати двух шиллингов.

У Кейт хватило ума не предлагать ему денег.

Иан отнесся к поездке не только как к жесту доброй воли. Мотивы Кейт были ему ясны. Уже неоднократно она пыталась наладить отношения со Стивеном. Он сомневался в том, что успех ждет ее на этот раз. Стивен есть Стивен, а Кейт есть Кейт. Даже с самыми лучшими намерениями они плохо подходят друг другу. Он знал, что причиной послужил его день рождения, и мечтал, чтобы Кейт придумала что-то другое. Интересно, как она об этом узнала, думал Иан, но потом решил, что, наверное, выведала у Стивена. Рейчел почти по-детски радовалась праздникам. Даты дней рождения прочно укоренились в голове Стивена, когда он начал понимать, что это такое. Иан подозревал, что он все еще помнит о дне рождения матери, хотя они оба старались не упоминать об этом. Кейт заехала за Стивеном в два часа и, посадив его в машину, вернулась в дом.

— Что ты хочешь получить от него в подарок, Иан? У него полно денег — целый фунт и два шиллинга.