– Я об этом-то и хочу с тобой поговорить. – Голос Алекса из-за двери прозвучал на редкость спокойно. – Мне нужно уйти.

– Надеюсь, навсегда, – пробормотала девушка.

– Что? Ты что-то сказала? Стефани, вести разговор таким образом довольно сложно. Почему бы тебе…

– …Не открыть дверь, чтобы нам легче стало общаться? – насмешливо оборвала его Стефани. – И дать тебе возможность вновь полапать меня? Нет уж, уволь. Неужели ты считаешь меня полной дурой?

Последнюю фразу она произнесла дрожащим голосом. Вдруг девушка осознала, что полностью обнажена. И даже за закрытой дверью она чувствовала себя уязвимой; по коже побежали мурашки, ей внезапно стало холодно, хотя она только что приняла горячий душ.

Стефани вышла из душевой кабинки и, поспешно схватив большое полотенце персикового цвета, плотно завернулась в него.

– Я никогда не считал тебя глупой, Стеф, ты просто упрямая и слишком доверчивая, -увещевал строптивицу Алекс. – Но сейчас, по крайней мере, ты доказала, что начинаешь чему-то учиться…

– Ты прав, черт побери, начинаю.

Еще плотнее Стефани завернулась в полотенце, даже себе отказываясь признаться, что ее тело охвачено истомой, а ворс грубой ткани, щекочущий кожу, лишь усиливает это чувство. Ее надежды, что горячая вода и сила, с какой она растирала свое тело под душем, помогут ей избавиться от воспоминаний о прикосновениях Алекса, не сбылись.

– Теперь, когда ты доказал свое превосходство, почему бы не оставить меня в покое?

– Я как раз об этом и думал, но решил, что лучше предупредить тебя…

– Что? – Потрясенная Стефи распахнула дверь. – Ты уходишь! Но ты не можешь это сделать! Я хочу сказать…

Только что стоя под горячим душем, она страстно желала его ухода, ей хотелось, чтобы Алекс оказался где угодно, лучше всего в аду или где-нибудь в столь же неудобном месте, лишь бы подальше от нее. Кожа девушки начинала гореть при воспоминаниях о его поцелуях и ласках. При мысли, что он мог быть таким двуличным, ярость просто закипала в ней.

С каким удовольствием она бы отказалась от услуг Алекса, но отец должен ехать в Китай, и Стефани знала, что Джефри, конечно, откажется от поездки, боясь за нее. Да и ей самой не очень-то хотелось очутиться один на один с преследующим ее Сэмом.

– Ты не можешь так просто оставить меня… – Стефани осеклась, увидев, как Алекс отвел глаза от ее горящего лица, обрамленного прядями мокрых волос, и задержался взглядом на обнаженных плечах поверх персикового полотенца. Девушка почувствовала, как краснеет. На его лице ей не удалось разглядеть ни малейшего отблеска недавних чувств, ни интереса -лишь холодное безразличие, отчего Стефани вздрогнула, будто ее ударили хлыстом.

– Ты опять за свое, Стефани. – Несмотря на мягкость тона Алекса, в его голосе прозвучали язвительные нотки. – Нужно прежде думать, а уж потом действовать. А ты по-прежнему действуешь импульсивно. Выскакиваешь неодетой из ванной.

– Я… но…

Внутреннее смятение не дало Стеф возможности произнести связную фразу. А когда телохранитель вновь поднял на нее свои зеленовато-голубые глаза, девушка испытала такой прилив эмоций, что с трудом устояла на ногах.

Неужели она разочарована отсутствием у Александра интереса к ней? Неужели она такая дура, что ей недостаточно одного его унизительного для нее поступка?

– Я… – начала было Стефани, но, когда Алекс двинулся к ней, замолчала, в страхе отшатнулась и прижалась к двери.

Но Хингис просто не обратил внимания на свою подопечную, прошел мимо и, сдернув висевший на крючке в ванной комнате полосатый махровый халат, бросил ей, не заботясь, поймает Стефи или нет.

– Надень это, – приказал Алекс.

От резкости его тона и от смущения руки девушки задрожали, и она долго возилась с халатом, безуспешно пытаясь попасть руками в рукава и в то же время не дать соскользнуть полотенцу.

Халат отца был очень велик, и наконец Стефи сумела надеть его поверх полотенца и туго затянуть поясом на талии. Девушка вполне отдавала себе отчет, что теперь выглядит, как мешок с картошкой, перетянутый в середине веревкой.

– Тебе очень идет, – сухо заметил Алекс.

Искорки в его глазах и ирония в голосе заставили девушку вспыхнуть от возмущения.

Но пусть уж лучше шутит, попыталась уговорить себя Стефани, чем угрожает. В конце концов, она совсем не хочет выглядеть привлекательной в его глазах. Воспоминания о сцене в спальне заставили ее осознать, что она играла с огнем, и ей едва удалось избежать весьма серьезных последствий. От этих мыслей девушку бросало то в жар, то в холод. Как бы ее тело вновь ни жаждало его ласк, повторить подобное она не решится никогда.

– Я думаю, что наконец-то потрафила твоим вкусам! – бросила обидчику Стефани. – Кажется, ты очень заботился, чтобы я выглядела старой развалиной и чтобы ни один мужчина в здравом уме не испытывал ко мне ни малейшего интереса. Тогда этот Сэм, или как его там, увидев меня, переключил бы свое внимание на кого-нибудь другого, а меня оставил бы в покое…

Стефани осеклась, вдруг поняв, что сказанное – именно то, чего она так хочет.

– Сомневаюсь, что мне это удастся. – Голос Алекса прозвучал тихо. -Я могу лишь сказать одно: ничто на этой грешной земле не сможет заставить тебя выглядеть старой развалиной. Даже когда твои волосы выглядят как мокрые мышиные хвосты, а на лице ни грамма косметики…

Хингис резко оборвал фразу, видимо не желая больше высказывать своих мыслей, взъерошил сильной рукой волосы и тяжело вздохнул, прежде чем заговорить снова:

– Ты всегда будешь блестящей леди. – Если это был комплимент, то он прозвучал уж слишком обыденно. – Но если говорить о Сэме, тогда да, моя цель – заставить его оставить тебя в покое… навсегда. И я сделаю все возможное, чтобы это произошло.

– Но… ты сказал… – Стефани нахмурилась. – Ты же, кажется, хотел уйти.

Алекс отрицательно покачал головой.

– Я сказал, что собираюсь выйти. А ты по-своему истолковала мои слова. Вероятно, выдала желаемое за действительное. Я только спрячу твою машину в надежном месте и сразу вернусь.

– Вернешься? – Стефани не понимала, что испытывает – облегчение или разочарование?

– О да…

Теперь Стефани была готова присягнуть, что более спокойным, тихим голосом и мягким тоном произнести эти слова было невозможно. Девушка почувствовала трепет при звуках его нежного шепота.

– Я вернусь, – продолжал ласково говорить Алекс. – Тебе не удастся так легко отделаться от меня. Ты должна кое-что узнать, Стеф. Видишь ли, я никогда не оставляю дело, за которое взялся, незаконченным. Когда я беру на себя обязательства, всегда выполняю их до самого конца, каким бы горьким он ни оказался.

– И у тебя… передо мной обязательства? – прошептала Стефани.

– Обеспечить твою безопасность, – уже холодно напомнил Алекс. – И мне лучше поскорее убрать твою машину отсюда. Не волнуйся, я буду обращаться с ней, как со своей собственной, – цинично добавил он, неправильно истолковав волнение, появившееся в глазах Стефани. -Я очень опытный водитель.

– Уверена, что так оно и есть! – резко бросила девушка, расстроившись из-за внезапной смены его тона. – Я абсолютно уверена, что у тебя большой опыт во всем.

Черная бровь Алекса поползла вверх, недоумение было отчетливо написано на лице у великана.

– Это вызов, Стеф? Возможно, я его и приму когда-нибудь, но сейчас у меня есть более важные дела. Ты так и не дала мне ключей.

И ему хорошо известно, почему она не сделала этого, подумала Стефани. От этой мысли у нее во рту даже появилось неприятное ощущение. Девушка гордо прошествовала мимо Алекса и поднялась в спальню.

– Вот… – Стефани швырнула ключи.

Ненависть к этому человеку заставила ее бросить ключи с таким расчетом, чтобы они не долетели до вытянутой руки Алекса. Хингис, однако, не почел за труд сделать несколько шагов и нагнуться, чтобы поднять их.

– Благодарю, – сказал он таким тоном, что холодная дрожь вновь сотрясла ее тело.