– Вы задержались с кофе, поэтому я отправился взглянуть, не нужна ли помощь. Я ничего не делал украдкой! – живо добавил Хингис. – В том, что вы столь глубоко погрузились в свои мысли и не слышали, как я вошел в кухню, нет моей вины.

– Прошу прощения, – твердо сказала девушка. -Я… я действительно глубоко задумалась. И… не ожидала…

– Очевидно, – прозвучал ироничный ответ великана. – И по-видимому, вы думали о чем-то очень неприятном, судя по вашей реакции. Так о чем же?

Стефани хорошо помнила свои мысли в тот момент, когда он подошел к ней. Но она не считала нужным раскрывать ему самые сокровенные переживания.

– Мои мысли принадлежат только мне, мистер Хингис, – холодно бросила девушка. – Буду благодарна, если вы перемените тему.

– Отлично.

Это прозвучало холодно и кратко, и он отпустил ее руки.

Но Стефани оказалась абсолютно неподготовленной к сразу же возникшему чувству пустоты, когда прохладный воздух вызвал ощущение холода в том месте, где лишь секундой раньше она чувствовала теплое прикосновение его сильных пальцев. Сбитая с толку наплывом эмоций, девушка вдруг испытала желание разрыдаться.

– Помочь донести поднос или вы это расцените как вторжение в вашу личную жизнь?

– Что? О нет…

Стефани попыталась взять себя в руки. Однако девушка испытывала такое ощущение, словно частички утраченного самообладания развевались вокруг нее подобно лоскутам разорванной одежды под сильным порывом ветра.

– Благодарю… Очень мило с вашей стороны.

Алекс двинулся вперед. Девушка тотчас умолкла, завороженно рассматривая черты его по-мужски грубоватого лица.

Красивым его назвать нельзя, не подходит и слово «симпатичный», думала Стеф. Лицо его было слишком резким, слишком сильным, чтобы описать его таким образом; оно казалось вырубленным из твердой неструганой древесины, на которой остались все узлы и сучки…

– Что произошло с вашим носом?

Вопрос вырвался у Стефани прежде, чем она успела понять, сколь невежливым можно считать подобное проявление любопытства.

– Мой нос? – Почему-то бестактный вопрос напугал Алекса так же, как и Стефани. – Ах… это. – Крепкие пальцы коснулись горбинки, делавшей лицо Хингиса несколько асимметричным. – Я сломал его.

– Да уж неверное. – Эхом его недавнему ироничному тону прозвучали слова Стефани. – Но как это произошло?

– Это случилось в армии, во время учений. – Александр усмехнулся. – Мне пришлось лезть по канату, который, как я полагал, был надежно закреплен. Я сорвался с довольно большой высоты. Результат – сломанный нос и уязвленное самолюбие. Само собой разумеется, что теперь я не доверяю ничему, пока сам не проверю несколько раз.

– Вы служили в армии? Когда? Долго ли?

– Пару лет. Я попал туда сразу после школы. Мой отец считал, что мне необходимо научиться дисциплине, а я был готов на все, лишь бы вырваться из родительского дома. Но, – сухо добавил Алекс, – скажем так: армия и я несколько не подходили друг другу.

Стефани вполне согласилась с этим. Хингис производил впечатление человека столь независимого, что беспрекословное подчинение, являющееся обязательной частью ежедневной армейской рутины, никоим образом не вязалось с образом Александра.

– Полагаю, что именно в армии вы научились всему, что связано с охраной. Кажется, бывшие военные довольно охотно идут в этот бизнес?

– Да. Те, кто не хочет стать просто сторожами.

Под пристальным взглядом его глаз Стефани опять разнервничалась. Хингис, казалось, гипнотизировал ее, словно пытаясь найти объяснение ее поведению.

– Пожалуй, лучше отнести кофе в гостиную, – бесцветным голосом произнесла Стефани, отворачиваясь. – А то папа скоро пошлет еще кого-нибудь на мои поиски.

– Он всегда защищает вас?

Вопрос прозвучал как бы между прочим. Алекс тут же взял в руки поднос.

Стефани замерла на полпути к двери.

– Что значит защищает? – Голос девушки срывался, хотя она и старалась говорить спокойно. – Джефри обычный заботливый отец…

– Конечно… – В голосе Алекса послышалась явная насмешка над ее возмущением. -Послушайте, милочка, обычно я не делаю поспешных заключений, но здесь, похоже, творится нечто весьма неординарное.

– Не понимаю, о чем вы говорите… – слабым голосом проговорила Стеф.

– Не понимаете? Тогда позвольте рассказать, что произошло. Мы работаем с вашим отцом уже довольно давно, но в последнее время я почувствовал, что работа его совсем не интересует. Сегодня я заглянул к Джефри в офис обсудить дела. Он очень торопился и ясно дал мне понять, что не может опаздывать домой, а несколько минут спустя стало очевидно, что Ливингтон меня совсем не слушает. Его мысли витали где-то далеко. В конце концов он предложил мне продолжить разговор у него дома.

– А что в этом необычного? – попыталась оправдать отца Стефани. – Папа частенько приносит работу домой, когда не успевает сделать ее в офисе.

– Сейчас едва пробило пять. Его секретарша даже не закончила свой рабочий день, а ее босс уже дома – он, видите ли, беспокоится за свою дочь.

Нотки раздражения в голосе Алекса еще больше задели и без того натянутые нервы Стефани. Девушка схватила лежащее на мойке посудное полотенце и принялась усердно разглаживать и расправлять пестрый кусок ткани.

– Естественно, судя по степени его беспокойства, я предположил, что у Джефри юная дочь, скорее всего школьница, а может, и моложе, и вы можете представить мое удивление, когда я увидел, что его дочь отнюдь не ребенок, а взрослая женщина двадцати шести лет, достаточно зрелая…

– Мы очень близки с отцом, – прервала его разглагольствования Стефани. – Вероятно, оттого что разница в возрасте между нами невелика.

– Здесь нечто большее? – тихо прозвучал низкий голос.

– На что вы намекаете?! – вскрикнула Стеф.

– Я ни на что не намекаю – мне просто любопытно, – улыбаясь, успокаивающе произнес Алекс.

– Видите ли, моя мать покинула нас, когда мне едва исполнилось пять лет, папа и я с тех пор вместе. Естественно, мы очень привязаны друг к другу хотя у меня есть сильные сомнения, что вы в состоянии это понять.

– Что вы хотите этим сказать?

Совершенно спокойный тон Алекса не сулил ничего хорошего. Мурашки пробежали по спине Стефани.

– Вы ведь сказали, что пошли в армию, стремясь покинуть свой дом. Из-за того, что вы и ваши родители, вероятно, не ладили, мне кажется, вы не можете судить о наших отношениях с отцом.

Наверное, это удар ниже пояса, подумала Стефани, но чувства вины не испытала. В конце концов, Хингис сам виноват, что затеял этот разговор.

– А теперь пойдемте, мы и так слишком задержались. Я бы хотела выпить кофе, пока он совсем не остыл.

Стефани повернулась и пошла к двери, ничуть не заботясь, какой эффект ее слова произвели на гостя.

Она не оставила ему другого выбора, кроме как последовать за ней, но Стефани прекрасно понимала, что Алекс Хингис отнюдь не тот человек, кто оставит все как есть. А по выражению лица великана, когда он ставил поднос на столик в гостиной, девушка поняла, что только разбудила любопытство этого мужчины.

Стефани проклинала свою нервозность, заставившую ее потерять самообладание. Внутри все переворачивалось от предчувствия неизбежности дальнейших расспросов.

Долго ждать не пришлось. Едва она разлила кофе и протянула Алексу чашку, тот сразу же взял разговор в свои руки. Откинувшись на спинку кресла, Александр глотнул кофе и задумчиво посмотрел на Стефани.

– Неплохая простояла неделька, не так ли? – спокойно спросил Хингис, вызвал у Стефани чувство крайнего недоумения, ибо она ожидала чего угодно, но только не разговоров о погоде, и от неожиданности пробормотала что-то банальное.

Ее отец, очевидно не замечая напряжения между гостем и дочерью, с жаром подхватил тему:

– Наконец-то настало настоящее лето. Прошлый месяц был такой дождливый и холодный.

– Да, – подтвердил Алекс.

От удивления Стефани слушала этот разговор с открытым ртом, едва веря своим ушам. Уж наверняка Хингис не собирался беседовать о погоде.