Мэри Престон оказалась худенькой и угловатой в отличие от пышных розовощеких домоправительниц, так любовно описываемых в популярных романах. Тем не менее это была добрая, щедрая и преданная женщина, и она глубоко переживала, когда увезли Кристи.

— Ох, наконец-то, мистер Роуленд! — воскликнула она, с любопытством глядя на Айрин. — Миссис Холкомб уже раз шесть звонила с утра. Разве вы не обещали ей приехать и посмотреть нового жеребенка?

— Фу ты, черт! — Он совсем забыл о приглашении. Ему следовало бы позвонить Триш перед уходом из дома, но тогда он думал совсем о другом. — Ничего страшного! — бодро добавил Ли скорее для Айрин, нежели для экономки. — Если она позвонит еще раз, я объясню, что был очень занят.

— Хорошо.

Миссис Престон скрестила руки на груди, и Ли понял, что она ждет, чтобы он сказал ей, чем был занят. Или представил свою спутницу. Мэри, похоже, начинала считать себя хозяйкой Хиллтопа, беззлобно подумал он.

— Если вам нужно... — неуверенно начала Айрин, и Ли догадался, что она неправильно истолковала его замешательство, очевидно решив, что он предпочел бы встретиться с Триш.

— Не нужно, — заверил он ее и взял под руку. Неожиданно Айрин отпрянула от него, но ему было некогда раздумывать, означает ли это неприязнь или что-то еще, и, подавив досаду, Ли поспешил представить ее экономке: — Миссис Тревор работает с Джеком, как вам известно... Я пригласил ее на ланч. Это создаст какие-нибудь проблемы?

— Как будто это возможно! — воскликнула Мэри. — Если вы дадите мне полчаса, я все приготовлю.

— Спасибо.

Ли чувствовал, что излишне резок, но ничего не мог с собой поделать. До сих пор он не понимал, как много значит для него доверие Айрин. То, как она отшатнулась, словно ей было отвратительно его прикосновение, заставило Ли задуматься, а не водила ли она его за нос все это время? Эта мысль показалась ему невыносимой, и он попросту отмахнулся от нее.

Ли повел Айрин в библиотеку. К томам в кожаных переплетах, стоявшим на полках, редко прикасались, но эта комната была его любимой. Открытый огонь в огромном камине дарил тепло и уют, которыми Ли обычно наслаждался.

— Чего бы вы хотели выпить? — спросил он, направляясь к бару, где на серебряном подносе выстроились бутылки и бокалы. Ниже находился встроенный холодильник, который миссис Престон регулярно заполняла пивом и составляющими для коктейлей, хотя и сетовала на то, что хозяин слишком много пьет.

— Апельсиновый сок, пожалуйста.

Айрин медлила на пороге, и Ли подумал, уж не боится ли она, что он бросится на нее, едва закроется дверь. Я, конечно, могу, агрессивно подумал Ли, однако лишь для того, чтобы наказать ее — пусть не относится к нему как к представителю касты неприкасаемых. Но затем он увидел встревоженное лицо женщины, и его гнев остыл.

— Апельсиновый сок, — повторил он, наклоняясь, чтобы открыть дверцу холодильника. — Пожалуйста.

— Спасибо.

Она взяла у него бокал, но на этот раз Ли позаботился о том, чтобы их пальцы не соприкоснулись. Если Айрин думает, что он пригласил ее сюда с коварными намерениями, то ошибается. Он просто пожалел ее, вот и все. Точно так же он поступил бы с любым другим. Например, с Аделейд...

Ли нахмурился. Вся эта болтовня о том, что муж бьет ее, что она боится жить дома... Он должен был помочь ей связаться с социальными службами или с одной из тех организаций, что дают приют притесняемым женам, а не предоставлять ей временное убежище В своем доме.

Воспоминание о том, как одурачила его Аделейд, заставило Ли посмотреть на Айрин с меньшей симпатией. Что, если и она здесь для того, чтобы выяснить, как много можно из него вытянуть? Он все еще не был уверен в истинности названных ему причин, побудивших Айрин взяться за эту работу.

— У вас замечательный дом, — пробормотала она, когда Ли открывал для себя бутылку пива. — Должно быть, он очень старый.

— Некоторые его части датируются концом семнадцатого века, — с прохладцей ответил Ли. Он отпил из бутылки и отер рот тыльной стороной ладони. — К счастью, мой дед решил модернизировать почтенные развалины. С каким бы уважением я ни относился к его истории, этот дом было бы чертовски трудно протопить.

Айрин улыбнулась.

— Я люблю открытый огонь, а вы? — сказала она, кивнув на поленья, горевшие на решетке. — В нашей квартире только центральное отопление.

Ли пристально смотрел на нее.

— И вы живете там с Эмми и вашей матерью?

— Без нее я не смогла... не смогла бы работать без ее помощи.

Почему же его не покидало ощущение, что она хотела сказать что-то другое? — раздумывал Ли. Он поднес бутылку к губам и сделал еще один глоток. Должно быть, его подозрительность вызвана раздражением на нее.

— Может, присядете? — предложил он, указывая на ближайшее к огню кресло, хотя был уверен, что гостья предпочла бы постоять.

— Как я завидую тому, что у вас столько книг! — немного нервно заметила Айрин, когда Ли подошел и встал рядом с креслом, в которое она села. — Я всегда любила читать... Если бы то же самое можно было сказать и о Эмми!

Ли поколебался, а затем, поскольку по природе был отходчив, опустился в кресло, стоявшее по другую сторону камина.

— На вашем месте я не стал бы беспокоиться, — потеплевшим голосом сказал он. — Возможно, в конечном итоге отстранение от занятий пойдет ей на пользу.

— Как вы можете такое говорить?!

Она была не в состоянии сохранять хладнокровие, когда дело касалось дочери, и Ли заметил, как рассерженно сверкнули глаза Айрин. Он вдруг поймал себя на том, что пытается представить, как она выглядела бы, если бы они занялись любовью. Действительно ли ее губы так горячи и чувственны, какими кажутся в эту минуту?

— Я имел в виду, — мягко сказал Ли, — что у нее будет время разобраться в себе. А если в следующей четверти мистер Биннс переведет ее в другой класс, это будет чем-то вроде нового старта.

— Наверное, — обреченно прошептала несчастная мать.

— Но должен же он был что-то предпринять! — увещевающе воскликнул Ли. — Воровство в магазине — серьезный проступок. Если он как-то не накажет Эмми, ему придется оставить безнаказанными и других девочек тоже.

— Он не знает, что были и другие! — быстро сказала Айрин. — Эмми отказалась назвать их. И ее можно понять. — Она чуть помолчала, прежде чем продолжить: — Но вы правы: Эмми заслужила наказание. Я только жалею, что столь беспомощна.

Ли покатал между ладонями бутылку, которую продолжал держать в руках.

— Вы, по крайней мере, не проводите бессонные ночи в мыслях о том, какую еще напраслину успели возвести на вас другие люди, — мрачно сказал он. — Поверьте мне, это совершенно невыносимо.

Теперь нахмурилась и Айрин:

— Вы говорите о своей дочери?

— Да, о Кристи. — Ли опять удивило, с какой легкостью он идет на откровенность с этой женщиной. — Возможно, вы знаете, что она живет с родителями моей жены. А вот о чем вы можете не знать, так это о том, что они не намерены ее отдавать.

— Не намерены? — удивленно переспросила Айрин. — Какое странное слово вы употребили. Может, вы имели в виду, что им не хочется остаться без внучки, к которой они уже привыкли?

— Я имел в виду именно то, что сказал, — сурово заметил он. — Пол Коппелл готов на все, лишь бы не позволить мне вернуть дочь. Наверное, вы могли бы сказать, что ему не нужно предпринимать особых усилий для этого, имея такого зятя. Некоторое время после смерти Синтии я не расставался с бутылкой. Айрин покачала головой:

— Это можно понять.

— Вот как? — Ли пожалел, что ее тогда не было рядом. Возможно, в этом случае он придумал бы что-нибудь получше, чем разрушать остатки своей репутации. Он нахмурился при воспоминаниях, сыновой силой нахлынувших на него. — Вы даже представить себе не можете, каково это — быть обвиненным в смерти собственной жены!

— Не могу.

Айрин всего лишь признала очевидное, в ее словах не было и намека на осуждение. Напротив, она, казалось, была готова поверить ему. Или он решил так по своей бесконечной наивности?