- Оля, покажите мне хмель, - попросил Вадим, приглядываясь к травам.

Я приподняла плеть с резными листьями.

- Запомнить легко. Вот лоза, а на ней шишки.

- И правда, мягкие, - удивился Вадим.

Приглядевшись к нему исподтишка, я поняла, что он наверняка тоже ровесник Сергея и Андрея. Темноволосый, с небольшими тёмными же синими глазами, постоянно улыбчивый, он казался каким-то пластичным при всей своей довольно коренастой фигуре. Наверное, борьбой какой-нибудь занимается. Любопытства сдержать не смогла.

- Вадим, а вы настоящий телохранитель?

- Лицензия есть.

Он сидел на корточках, собирая шишки с плетей хмеля, пластавшихся по земле. Я стояла, очищая верхние плети. Когда он поднял голову ответить, он всё так же улыбался. Зато я хмыкнула про себя. Мало ли что лицензия есть. Может, эта лицензия давнишняя, а сам он чем-то другим занимается? И вообще. Про собаку, Регги, он сказал, что она дома осталась. И как это понимать? Дома. Он что - тоже живёт в этом посёлке? Ничего не понимаю. Тоже мне - ответил. Думай теперь...

Хмелевые шишки вскоре высились на разложенном полотенце рассыпчатой кучей, я принялась их уминать, чтобы уместить ещё пару горстей, хотя чувствовала, что уже жадничаю. Но машинально уминая, вдруг начала думать о другом. Почему же мне всё-таки хочется потрогать волосы Сергея? Вопрос крутился в мозгах, не желая отставать. И - облегчённо выдохнула, сообразив. Аня часто говорила, что у меня очень развит материнский инстинкт. Говорила это, когда ругалась, что прихожу из школы позже всех, да ещё если сторож вовремя выгонит из кабинета - вместе с детьми моего класса. Ну а что делать, если мне нравилось с ними возиться?

Вот и с Сергеем так. Он же, по женским представлениям, - несчастненький. Поэтому хочется всё время за ним ухаживать - и гладить по голове. Хочется подбадривать и даже клятвенно уверять, что всё будет просто отлично.

- Ну что? Этого хватит? - спросил Вадим.

- Конечно! - отозвалась я.

- И он правда будет от этого спать?

- Некоторое время - да.

- Почему некоторое?

- Скоро начнётся выщелочивание... Э-э... Вадим, вы спокойно переносите описание чисто... э-э... как сказать... Ну, про раны? А некоторые мужчины не очень.

- Нормально переношу, - улыбнулся он.

- Ну вот. Скоро начнётся выщелочивание гнилой плоти (я снова остановилась подозрительно взглянуть на него: не морщится? Не падает ли, чего доброго, в обморок? И с облегчением увидела его серьёзное лицо), а это процесс очень болезненный. Без обезболивающих уколов здесь не обойтись. Если честно, я и сейчас-то даже не представляю, как он терпит эту боль.

- Он сильный человек, Оля, - спокойно сказал Вадим. - Вытерпит. Особенно зная, что всё-таки встанет на ноги.

- Спасибо, что сказали, - вздохнула я. - А то мне порой самой страшно за него.

Он улыбнулся мне и ловко скатал полотенце, чтобы не выронить ни одной шишки.

Всё. Больше на волосах Сергея я не зацикливалась. Теперь я знала про материнский инстинкт - точнее, вспомнила, и в будущем станет гораздо легче общаться с ним.

Андрея на асфальтовой дорожке не было. Только Сергей дожидался нас. И у колёс его кресла сидел серьёзный Стах. Вадим сгрузил свёрток с шишками хмеля на колени Сергею. Помня об инстинкте, я уже спокойно посмотрела в лицо Сергею и нагнулась погладить Стаха. А когда выпрямилась, моя ладонь снова оказалась в ладони Сергея. Он посмотрел на меня тоже спокойно, но чуть насторожённо, будто говорил: ты же не думаешь, что я забыл, как мне хорошо, пока твоя ладонь греет мою? Я незаметно вздохнула. Ну ладно, грейся. Хотя ладонь у него тёплая...

Обошли дом - и я сразу не поняла: что произошло? Что-то изменилось в облике большого красивого здания. Но что? И лишь когда подошли ближе, ахнула. Пока мы полдничали, возле лестницы, в три-четыре ступеньки, появился пандус. Довольно широкий, с перилами по бокам, а главное - не слишком крутой!.. Сергей победно ухмыльнулся - и, расслабив пальцы и выпустив мою ладонь, поехал к пандусу. Мы с Вадимом - за ним. А на крыльце появился вытирающий полотенцем руки Андрей и слегка встревоженно стал смотреть, как Сергей медленно, словно прислушиваясь к хорошо подогнанным доскам и проложенному на них линолеуму, вкатился на крыльцо.

- Как тебе, нормально? - спросил Андрей, чуть улыбаясь.

- Неплохо, - отозвался Сергей и оглянулся назад. - Чего встали? Посмотрим, какой сюрприз ожидает нас в доме.

Ещё один сюрприз? Заинтригованная, я поспешила вслед за ним.

Ух ты... Ещё один пандус, ведущий ко второму этажу. Проложен чуть не вкруговую по всему помещению, но того стоит. Сергей медленно, словно примериваясь, въехал на начало и покатил кресло дальше. Кое-где он пускал в ход моторчик - так я узнала, что у него кресло не просто механическое. Наконец Сергей очутился на втором этаже, у начала лестницы.

- Свобода попугаям! - довольно сказал он.

А я вдруг вспомнила, как тётю положили в больницу. На второй день её надо было отвезти на второй этаж, чтобы сделать снимок ног. И две медсестры, санитарка и я на подхвате втащили кресло с тётей на этот второй этаж. На руках. Две лестницы. И тётя не из худеньких... Про пандус в этой больнице не только речи нет. Нет даже обычной бетонированной дорожки, чтобы кресло вкатить. А тут... Да... Хорошо быть богатым... Напоследок вспомнились туалетные помещения хирургического отделения, текущие краны; страшные, влажные, с облезшей краской стены...

- Оля! - позвал Сергей. - Поднимись! - А когда я оказалась рядом, он спросил, пристально глядя на меня: - Почему ты так посмотрела на эту лестницу - на пандус? Что тебе не понравилось в ней?

За мной не пропадёт. Я выложила все горестные мысли, которые возникли при виде пандуса, сработанного за время нашего полдника, и пошутила:

- Когда я это увидела, мне захотелось создать тайный революционный кружок, где можно было бы призывать к революции, чтобы свергнуть!.. Ну, в общем, ты понял.

- Глупо, - спокойно сказал Сергей. - Вместо того чтобы создавать нечто разрушающее, легче, разбогатев, сразу исправить то, что требует ремонта.

- В смысле благотворительностью заняться? - теперь усмехнулась я.

- Во всяком случае, это действенно. Ведь пока ты организовываешь кружок, пока к чему-то там призываешь, ты могла бы уже употребить собственное богатство, чтобы исправить хоть что-то. Всё упирается во время.

- А ты? - с любопытством спросила я. - Ты занимаешься благотворительностью?

- Неофициально, - загадочно ответил он. И развернул кресло в свои апартаменты. Он не приглашал, поэтому я пожала плечами и спустилась к себе...

Мне это понравилось: пусть даже про себя сказать - к себе.

... Следующие три дня пролетели спокойно и даже размеренно. Я немного удивлялась, потому как всегда считала, что в жизни мне не хватает каких-то ярких событий, но странная размеренность этого места: и дома, и сада - странным образом утешала меня. Может, потому что я получила то, чего у меня ранее не было: близкий лес, насыщенность и погружение в травы, цветы?.. Не знаю. Но, ранее часто тревожные, чувства вдруг притупились. Я буквально купалась в атмосфере покоя. Может, ещё и потому, что определилась со своим отношением к Сергею. Едва что-то странное происходило с чувствами и ощущениями при нём, я тут же напоминала себе: это материнский инстинкт - и успокаивалась.

Дни проходили таким образом: утром пробежка, начиная с дорожки сада и заканчивая переходом на лесную тропку в еле заметной дыре металлической сетки ограды; потом завтрак - чаще в компании с Андреем и Вадимом, потому что Сергей всё-таки начал спать - всем на радость; потом перевязки и час в комнате Сергея - с вязанием, потом прогулка в большой компании и совместный обед, затем - мои личные часы, куда входили чтение книг из библиотеки Сергея и вязание, а то и прогулки со Стахом - под бдительным присмотром Вадима и в сопровождении Регги, который, как выяснилось хорошо знала кота и находилась с ним в приятельских отношениях. На этих прогулках мы, как практичные товарищи, чаще всего занимались собиранием хмелевых шишек. Я успела нашить наволочек для травяных думок: новые шишки подкладывали каждый вечер Сергею, уже предыдущие сушили для следующих подушек, которые можно будет использовать в будущем, например, зимой. Потом - снова перевязка и ужин. Час с вязанием. Мой личный час, который я использовала для беготни с Регги и Стахом перед домом: мне нравилось гоняться за ними, а зверюги обращались со мной весьма покровительственно: сначала меня не совсем поняли, чего это я их в шутку пугаю и заставляю бегать, а когда поняли... В общем, Вадим хохотал - впервые я увидела, что он может не только загадочно улыбаться, глядя на нас. Правда, сколько я его ни уговаривала, к нам он не присоединился, ссылаясь на то, что он человек солидный... А после таких подвижных игр спать хотелось!..