А потом был магазинчик, куда мы Андрея не пустили, чтобы не стесняться, да он и сам не пошёл - понимающий! - и вот уж где оторвались на всю катушку, разглядывая бельё и с восторгом покупая всё, что нужно, из деликатной мелочи!

Потом Андрей глянул на часы и заторопился. Правда, усадив нас в машине, он снова вытащил список покупок и огорчённо сказал:

- Так, дамы, сидим и ждём меня! Стаху забыл взять консервов! Я быстро! Никуда не уходить!

Какое уходить! Мы тут же вытащили из больших пакетов хрустящие свёрточки и принялись шёпотом обсуждать их, восторгаясь приобретённым... Правда, мне показалось, про Стаха Андрей это так сказал, потому как, вернувшись, он одарил нас мороженым. Наверное, захотелось угостить нас. Правда, и пакет у него, который он сунул в багажник, довольно пухлый и тяжёлый был. Я вспомнила холодильник, из которого раз вытащила банки с кошачьей едой. Да, они такие тяжёлые и должны быть. А пухлое - это, наверное, сухой корм. Уж кошачий туалет Стаху точно не нужен. И я про себя улыбнулась, представив: Стах повозился в кошачьем туалете, после чего со спокойной совестью пошёл гулять на природу.

Перед тем как сестре выйти, я незаметно сунула в её пакет с покупками несколько банкнот. Сунула так, что она должна обнаружить их, только когда встряхнёт пакет. На самое донышко. Был год, когда я полностью просидела на её шее - и она ни слова не сказала. Нет, я, конечно, вязала и ей, и на заказ, но что это - деньги от вязания, когда вяжешь непрофессионально - слишком долго... А если сейчас есть возможность... Да ещё перед выходом из отпуска... Я подумала, как она найдёт эти деньги, как будет сердиться, что я швыряюсь деньгами, а сама, счастливая, пойдёт и купит не только то, на что смотрела в бутиках, но и вообще спокойно прогуляется по любым магазинам, не ограничивая себя - и это в конце отпуска... Подумала и улыбнулась. Здорово! Мне нравится! Может, Сергей прав насчёт богатства?..

Андрей развернул машину в конце дороги перед домом и выехал на оживлённую ближе к обеду трассу. Я теперь сидела рядом с ним.

- Аня очень нуждается в деньгах? - вдруг спросил Андрей.

- Не поняла, - удивилась я.

- Я видел, как ты положила деньги ей в сумку.

- А... Ты знаешь, что я безработная?

- Знаю.

- Ну вот, представь, что мы последний месяц жили на её отпускные. Так почему бы не положить? Я теперь богатая! - засмеялась я, вспоминая, сколько у меня осталось, и невольно качая головой. - Тем более она скоро выходит из отпуска.

- Поэтому ты не хотела покупать платье? Не хватило бы на сестру?

- Нет, что ты! Аня здесь ни при чём! Просто смысл в нём, в этом платье? Никуда не выйдешь в нём. Зачем лишняя вещь в гардеробе? Я привыкла, что все вещи должны быть востребованы, а не пылиться где-то на вешалке.

- Такая практичная, да? - смеясь, поддел он меня.

- Ага... Время от времени.

Мы въехали в усадьбу Сергея, и я принялась таращиться на крыльцо дома, ожидая почему-то, что он нас встретит. А когда поймала себя на конкретной мысли: "Он ждёт!", улыбнулась. С чего бы ему ждать нас? Мы всего лишь съездили за покупками. Сидит, наверное, за компьютером, работает.

У крыльца Андрей сначала забрал мои пакеты и сумки и помог перенести в комнату и только после этого занялся своим грузом. Благодарная, я предложила:

- Андрей, ты, наверное, с обедом не успеваешь. Давай я тебе на кухне помогу?

- Да там помогать нечего. Я всё с утра приготовил, осталось только положить в кастрюлю - и варить. Так что займись лучше своими покупками. Журналы, например, посмотри, - улыбнулся он. - Вон сколько накупила. Неужели всё это свяжешь?

- Всё не всё, но посмотреть хочется, - заявила я и побыстрей смылась в комнату.

Андрей прав. Журналов я ещё не смотрела. А из них самих вряд ли что свяжу. Обычно беру из журнала только идеи, вязку какую-нибудь. А иной раз и вообще ничего не беру. Вдохновлюсь - и придумаю свой эксклюзив.

И всё опять покатилось по накатанной. Обед, тихий час - я играла со Стахом, потом бегали с Вадимом и Регги, возмещая утренний час ходьбы вместо бега.

Сергей был какой-то очень сильно спокойный всё то время, когда я его видела. Даже не то что спокойный - ледяной, смотрел на всех свысока, чему я очень удивлялась. Таким высокомерным я его ещё никогда не видела. Что это с ним? Со мной обращался так, как будто вообще не понимал, откуда я здесь.

И только на вечерней перевязке я поняла причину.

Вскрылась кожа на всех тёмных пятнах - снизу, от стопы до колена. Теперь болела не только пятка. Потому что приходилось убирать гниль. Действуя марличками, смоченными в перекиси водорода, я снимала страшную грязь очень осторожно. Но знала, что, даже слегка прижимая марлички, чтобы собрать гниль, я причиняю Сергею боль.

- Всё. Теперь только мясо - утром, в обед и вечером - сказала я, предельно бережно замотав ему ноги в мешки и опустив штанины.

- А если... не хочется? - ровно спросил Сергей.

- Через "не хочу" придётся. Если будешь есть мясо, при твоей силе воли гангрена начнёт заживать очень быстро.

- Считаешь, у меня сильная воля?

- Я не считаю - вижу. Есть ещё одно: тебе надо начать принимать обезболивающее.

- Нет.

- Чтобы спать.

- Я сплю с твоего хмеля.

- С сегодняшнего дня этого слишком мало.

- Нет. Этого хватит.

- Сергей... - начала я и замолкла, взглянув в ледяные зелёные глаза.

Всё ещё сидя перед ним на коленях, я собрала перевязочный материал и снова посмотрела на его ноги... Кошмара гноящихся язв не видно, но и трав перед глазами не возникает. Нет такой травы, что могла бы притупить ему боль. Если только не снотворное. Но и тогда сон не будет нормальным сном - скорее бредом, пронизанным болью... Я подняла глаза. Тяжёлое от напряжения лицо. Глаза закрыты, кисть одной руки свесилась с подлокотника. Забыв, что мои руки воняют лекарством, я осторожно погладила его руку.

Сергей открыл глаза.

- Мне очень хочется помочь, - тихо сказала я. - Правда.

Он не ответил - только кивнул и поехал к компьютеру.

На ужин я всё-таки решилась приготовить чай из ромашки, единственное, что бледно промелькнуло перед глазами, пока думала о Сергее. Очень боялась, что откажется. И на сердце отлегло: молча выпил, хотя сразу сообразил, что чай необычный. Вообще в доме сразу почувствовалось напряжение, будто здание оплела металлическая паутина, которая постепенно сжималась... Андрей быстро подавал блюда, почти не говорил, разве что когда обращался ко мне или к Вадиму - и то очень коротко.

... Перед сном я ещё некоторое время читала, но сквозь чтение всё думала, каково Сергею с той болью, которую он испытывает... Отложила книгу. Прогулка и громадные впечатления дня, оказывается, здорово утомляют. Укрывшись так, чтобы было закрыто ухо, я провалилась в сон. Но спалось недолго...

Что-то зашуршало передо мной, очень мягко, но настойчиво. Вылезая из глубокого сна, я даже не испугалась, когда поняла, что кусочек одеяла перед моим носом дёргается.

- Стах? - шёпотом спросила я, вытащив нос из-под одеяла.

Недовольно мявкнув, Стах, стоящий у кровати на задних лапах, снова подёргал пододеяльник. Я вздохнула и села на кровати. Кажется, кот не хотел вылезать из комнаты в открытую форточку и требовал открыть ему дверь. Ничего не понимаю... Поднялась, подошла к двери...

Луна светила в окно достаточно ярко, чтобы разглядеть многое в комнате. Но не её свет стал причиной тому, что я увидела на полу. Мелкая трава, привычная глазу возле любой тропки: длинные резные лапки, ярко-жёлтые цветы, - мгновенно появилась вокруг моих ног и будто шмыгнула под дверь. Прекрасно осознавая, что "гусиные лапки" появились не просто так, я накинула на ночное платье халат и, затягивая его завязки, вышла в холл (так называли парни эту большую комнату первого этажа), пропустив вперёд кота. А тот вышел из комнаты и сразу встал в стороне.

Здесь тоже было светло от луны, заглядывающей во все окна. Но и сейчас я не нуждалась в свете. Видела всё.