Всего лишь случайность - то, что губы Сергея скользнули по моей щеке. Он, наверное, и сам не ожидал, что так получится...

Меня спасли от дурацких мыслей Стах и Регги. Кот промчался мимо кресла, воинственно задрав хвост. Собачина - радостно лая, за ним. Вот уж кто наслаждался прогулкой на всю катушку... А-а-а!! Гори всё синим пламенем! Я взвизгнула и помчалась за ними! Чем стоять и думать-психовать, лучше пробежаться хорошенько разок! И пусть только Сергей придумает и посетует, что я его бросила - несчастного инвалида!

Вылетела из кустов вишни, радуясь новым кроссовкам, забыла про дождь - ноги проехались по мокрой траве. Не удержалась - ахнув, потеряла равновесие - шлёпнулась в мокреть травяную. Услышала (или показалось - услышала?) за спиной вскрик. Только села, только руками упёрлась в землю, как под одной рукой пролезла простодушно-любопытная кошачья морда: "Чего сидим?" А с другой стороны нависла собачья морда и радостно задышала в лицо, высунув язык: "Ой, сидим, сидим!"

Ну - всё. Я - хохотала так, что остановиться не могла долго и упорно. Я гладила Стаха и трепала по холке Регги, обнимаясь с нею, - и плакала от смеха... Возможно, сказалось напряжение недавних минут, которое так легко сбросилось из-за падения. А нахохотавшись, упала спиной на упругие травы, руки под голову - и впрямь гори всё синим пламенем!.. Когда я ещё на законных основаниях поваляюсь на траве и полюбуюсь синим-синим небом с белейшими пушистиками-облаками? Стах тут же забрался ко мне на живот, а Регги осторожно прилегла рядом... Господи, как хорошо-то... Запахи какие обалденные... Глаза закрыла. Только влажно... Ну и ладно. Уж чайную ложечку дёгтя в бочке с мёдом пережить можно.

Шелест подминаемых трав под колёсами. Подъехал с солнечной стороны, накрыл тенью. Помолчал-посидел и спросил:

- Тебе не холодно?

- Нет. Мне хорошо.

- А чего носом шмыгаешь?

- От счастья. - И снова засмеялась.

Затихла, только услышав, как заскрипело кресло. Открыла глаза. Сергей съезжал, двигался с сиденья на край, мрачный и сосредоточенный, как будто собирался встать.

- Ты чего делаешь?

- Я тоже хочу шмыгать носом от счастья! Сейчас как лягу рядом - и начну!

- Ты!.. Не хулигань только!

Придерживая кота, вцепившегося в футболку при первом моём движении встать, я села и почти сразу встала, машинально погладив Регги, умилённо мотавшую хвостом.

- Ну вот, я уже несчастная и носом пошмыгать не могу.

Но он следил за моей рукой, продолжавшей гладить собаку.

- Вот... Всем всё - мне ничего, - проворчал он то ли шутливо, то ли с тоской.

Я с таким выразительным сомнением посмотрела на ладонь, которой только гладила Регги, что теперь рассмеялся он.

- В чём дело?

- Ну-у... Я могу, конечно, погладить тебя по голове... Только вот руки у меня уже грязные. Или тебя это не смущает?

И я потянулась к его голове. Ожидаемая реакция - машинально откачнулся. С очень недовольным выражением лица. Зато с сиденья сползать перестал.

Неизвестно, чем бы всё закончилось, но тут, в следующий же миг, порывом ветра мокрую ткань футболки прижало к спине - и меня передёрнуло от влажного холодка.

- Вадим! - повелительно сказал он, ничуть, кажется, не сомневаясь, что искомый прямо за спиной. А кто бы сомневался?..

- Слушаю тебя, Сергей.

- Быстро в дом, пусть Оля переоденется.

Он забыл добавить: десять минут на всё про всё. Фи, подумаешь, настроение сменилось. Раскомандовался тут... У меня тут же и своё настроение упало. Чего разозлился? Всё же нормально только что было!

- Ладно, сбегаем, - сказала я Вадиму - и мы побежали.

- Это вместо утренней пробежки? - улыбаясь, спросил он уже на крыльце, открывая мне дверь. И сморщился. В холле - дыму-то...

- Шурик, тебя хозяин предупреждал? - жёстко спросил он развалившегося на одном из диванов Объевшегося белены. - Иди на улицу или кури в своей комнате.

- Когда ещё Серый вернётся, - лениво отозвался Шурик и закинул ноги на валик дивана, - всё уже выветрится.

Вадим кивнул мне, и я побежала в свою комнату. Хорошо ещё, полотенце с утреннего душа сюда притащила. Благо, что влажное - вытерлась и быстро же - а что: юбка, новая блузка под футболку, с большими карманами, - переоделась. Выскочила из комнаты, демонстративно грохнула ею и так же демонстративно щёлкнула замком.

Больше не обращая внимания на этого слизняка, помчались назад, к вишням. Прибежали, а тут - трагедия: крайне удивлённый и даже обиженный Андрей стоит перед креслом с обозлённым Сергеем. На асфальтовой же дорожке, под колёсами кресла, рассыпана вишня. Кое-где уже давленная теми же колёсами.

- Что случилось? - сухо спросил Вадим.

Как будто не понимает. Андрей протянул ягоды Сергею, а тот, небось, по ладони ударил. И что? Психанул из-за чего-то?.. Как разрулить-то теперь положение? На себя, что ли, стрелки перевести, как говорят у нас в районе?

Присела на корточки, покатала измазанные в грязи шарики по дорожке, вздохнула:

- Поела, называется. И что теперь - опять самой лезть в эту мокреть? - Обернулась к хмурому Сергею. - Жалко, да? Сам не хочешь - мне бы, что ли, оставил...

Хотела сделать его виноватым - шиш, не вышло. Набычился только, типа: я всё равно прав. Ой, а упрямый... Покатала одну толстую ягодку в ладонях, очищая, глянула искоса на отвернувшегося Сергея и сунула в рот.

- Оля! - вырвалось укоризненное у Вадима.

Показала ему кулак - и встала.

- Ну что? Поехали дальше гулять?

- Что он имел в виду? - ровно спросил Сергей.

- Не поняла.

- Что он имел в виду, когда сказал - Оля! - всё тем же ледяным тоном уточнил он.

- Ничего особенного. Я съела одну вишенку.

- С земли? Грязную?!

- Я её вытерла! - Теперь уже я возмутилась.

Успокоился всё-таки. Потрясение из-за грязной ягоды перебило недавнюю злость на Андрея. Ни слова не говоря, снова взял меня за руку - и мы поехали-пошагали дальше. У стола со скамьями присесть не удалось. Всё влажное, хотя славно пахнет мокрым деревом. Сергей мельком оглядел всё это безобразие. Судя по потемневшей зелени глаз, он сейчас сорвётся. Но надолго останавливаться у стола я не стала - потянула его дальше.

- Куда ты меня?..

- К белой малине, - я сглотнула слюну, чтобы он видел. - Хочу ягод! Сладеньких!

Не слишком ли хорошо я его понимаю и чувствую? Пусть он невыспавшийся, несмотря на поздний подъём, пусть у него сильная боль, из-за чего вспыхивает мгновенно из-за малейшего повода, но в руках-то себя держать должен!.. Умная какая... Ты-то такой боли не знаешь. Не знаешь, каково ему сейчас приходится, когда гниёшь заживо...

Он въехал прямо в куст, благо асфальтовое покрытие дорожки всё ещё позволяло.

- Давай ты будешь малину сверху брать, а я снизу, - предложила я. - А то внизу много остаётся, жалко оставлять.

- Садись, - немедленно сказал Сергей, будто только и ждал, что я скажу это.

Я взглянула вниз. Помогая себе руками, он сдвигал свои ноги с подножки кресла в сторону, освобождая мне место. Едва удерживаясь, чтобы болезненно не морщиться, но моей руки не отпускал. Чтобы я не помогала? Упёртый... Но... Ни слова не сказала. Выждала, пока сделает так, как считал нужным, и отпустил мою руку, и только после этого шагнула вперёд и присела на подножку. Сначала напряглась: подножка узенькая, и я старалась не занимать слишком много места - не дай Бог, задену его ноги. Потом сообразила: одним коленом для опоры съехала на землю - ему-то не видно.

Полностью успокоился, после того как я похвалилась, что внизу ягоды вкусней, чем наверху, и показала целую ладошку собранной малины. И предложила взять, сколько надо. Пришлось встать. А он... А он!.. Он подтянул мою ладонь к себе - я думала: начнёт выбирать из неё пальцами! Ничего подобного! Ладонь с ягодами оказалась у его губ, и он ел малину, время от времен нагибая её краем ко рту и мягко касаясь тёплыми губами моей прохладной кожи. И я стояла почти обняв его!