Господи, да он меня тоже так заворожил своим голосом, что я не сразу сообразила, что происходит. Но сообразила, лишь в очередной раз подняв глаза на Сергея. Если хозяин дома сначала сидел напряжённо, то сейчас вдруг раздался слышный только мне скрип кресла. Я пересела на колени - незаметно для Альберта, жёстко сосредоточившего всё своё внимание на Сергее. Короткий взгляд на Сергея.

Он обмяк и выглядел бледным и осунувшимся. На выпады двоюродного брата уже отвечать не мог, а тот, как специально (почему как? Точно же!), подошёл совсем близко и нависал над ним. Какого чёрта?..

Да простит меня Сергей за такую вольность...

Осторожно спрятала руку под разложенной по креслу простынёй. Затем просунула между спинкой и подлокотником кресла одну ладонь - положить на поясницу Сергея. Он вздрогнул. Другой ладонью скользнула к его животу, к солнечному сплетению, - и, вдохнув, погнала энергию в хозяина дома. Эх, ещё бы крапиву разложить вокруг кресла...

Сергей напрягся под моими руками и, скосившись, взглянул на меня. Я с трудом улыбнулась, глядя в измученные зелёные глаза, и кивнула. Только не поворачивайся снова к этому красавчику! Пожалуйста! Сколько видела в своей жизни энерговампиров, но такого сильного!.. Ужас!.. Смотри на меня, Сергей, смотри.

Выглядела, наверное, картинка со стороны ну очень выразительно. Я прижалась к креслу Сергея, словно искала его защиты, хотя всё было наоборот. Один он против этого Альберта не справится. Это я уже уяснила. Но вдвоём - мы сможем. И я продолжала вкачивать в Сергея энергию, мельком пожалев, что не сообразила раньше принести в комнату чертополоха или хотя бы крапивы. Чертополох выглядел бы очень странно: не скажешь ведь, что мне понравились его сиреневые цветочки, отчего я и выдрала это чудовище с корнем. А крапива... Все знают, что трава лечебная. Удивились бы, может, но не протестовали бы.

Когда я почувствовала, что мои щёки мокрые от пота (давно так интенсивно не гоняла энергию!), хотя похолодевшие от отлившей от них крови (а не перерассчитала ли ты свои силы, голубушка?), Альберт наконец осёкся и застыл на месте. Я быстро облизала пересохшие губы. Взглянула наверх.

- Ты... знаешь... Альберт... - медленно, с запинкой сказал Сергей. Затем продолжил - и его голос ощутимо окреп: - Вон отсюда.

- Что-о?

- Что слышал. Андрей, проводи его. Будет сопротивляться - стреляй.

- Что... Да ты у меня с рук есть будешь, братец мой... - Шёпот красавчика затих. Сощурившиеся тёмные глаза сверлили Сергея с такой злобой, что я порадовалась: рук ещё не убрала.

- Необходимая оборона, - дёрнув ртом, объяснил Сергей и жёстко сказал: - Дверь с той стороны закрой. Быстро.

Андрей шагнул в комнату, не скрываясь - рука на кобуре. Ребята отпрянули в залу. Альберт попытался уничтожить Сергея взглядом, потом вдруг задержал взгляд на мне, буквально полоснул меня сверкнувшей в них угрозой, развернулся и, не глядя на Андрея, стремительно вышёл. Дверь хлопнула. Оставив ощущение внезапно пронёсшейся бури, переломавшей все кусты и деревья.

Не веря, я ещё некоторое время просидела на полу, забыв, что ладони всё ещё прижаты к телу Сергея. Вспомнила. Медленно вытащила из-под простыни. Опустила. Сил - не осталось. Прежде чем Сергей смог инстинктивно закрыться, почуяв на том же инстинктивном уровне, что у него появились для этого силы, Альберт вытащил из нас обоих столько, что я встала и чуть не свалилась. Схватилась за подлокотник кресла. Хорошо ещё Сергей успел раньше его застопорить - кресло осталось на месте, не поехало.

- Я сейчас, - пробормотала я и поплелась на балкон.

Перегнувшись через перила, я минуты две висела на них, чувствуя тошноту и обречённо ожидая неминуемой рвоты. Обошлось. Подышала вечерним, напоённым ароматами трав и деревьев воздухом. Пришла в себя и уже более-менее бодро вернулась в комнату.

Сергей сидел там, где я его оставила, - посередине комнаты. Он ничего не сказал, и я принялась за работу: снова подняла простыню и намазала ноги снадобьем. Потом собрала все предметы, отнесла в ванную комнату. С вожделением посмотрела на душ и помечтала: вот сейчас спущусь на первый этаж, встану под ледяной душ - быстро приду в себя. Ну, а пока, тяжело переставляя ноги, пару раз пошатнувшись, вышла.

Пришлось напрячься, чтобы комнату пройти тихонько: Сергей привалился к спинке и, кажется, спал.

На самом пороге меня чуть не сбил с ног влетевший Андрей.

- Тихо... - зашипела я на него и вытолкала из комнаты. - Зайдёшь минут через десять, когда заснёт получше. Ты этого выпроводил?

- Его ребята пошли провожать.

- Ладно. Андрей, я до ужина у себя посижу, ладно?

- Ладно. Позову.

Он не глядел на меня, всё посматривал с тревогой на дверь.

Зато на лестнице меня догнал Стах, обласкал меня, обтеревшись о ноги, и поспешил за мной в мою комнату. Я свалилась на неразобранную постель, мельком подумала ещё, что нельзя бы даже дремать перед ночью: как потом спать буду? Бессонница же точно обеспечена. Плюнула на всё и закрыла глаза, привалившись к подушке. Стах обрадовался и примостился под боком, грея меня, забывшую укрыться.

Если бы я знала, что произойдёт чуть позже, немедленно вышла бы в сад, на ту лужайку, и дрыхла там бы, а травы и цветы исподтишка, но исподволь помогали бы набирать так нужной мне сейчас энергии. Но я оказалась слишком вялой. И озарений, раньше легко считываемых мной с течения времени, не последовало.

Начало вечера запомнилось плохо. Как-то схематически.

Стуком в дверь меня разбудил Андрей и предупредил, что Сергей слишком слаб, чтобы ужинать в компании, что приносит извинения... И что-то там ещё. Ребята придут только вечером, попозже, чтобы развлекать меня, а пока он, Андрей, приглашает меня на кухню, где надеется закатить мне настоящий пир в честь изгнания врага с суверенной территории.

Боюсь, половину сказанного Андреем я пропустила мимо ушей. В начале его речи я откровенно таращилась по сторонам, стараясь понять, какое время суток сейчас на дворе. В окно-то солнечный свет до сих пор виден. Июль же. Так и таращилась, пока не зацепилась за слово "ужин" и не сообразила, что вечер-то уже наступил. Вот это уснула!..

Сползла с кровати, как только Андрей закрыл дверь. Подошла к шкафу, дверцы которого щеголяли зеркалами. На меня из стекла раз за разом зевала заспанная девица, лохматая донельзя, со слегка опухшими от сна глазами.

К ужину всё-таки ожила немного. Сполоснулась в душе, расчесалась и стала выглядеть более-менее сносно. Но всё равно подумалось: надо бы побыстрей сменную одежду привезти, а то эту давно пора стирать. Да, и неплохо бы пару кремов: у меня после нервотрёпок быстро исчезает аскорбинка из организма, а это - проблемы с кожей. Заусенцы выскакивают, например, на раз.

Поплелась на кухню. Плюхнулась за накрытый стол и начала просыпаться по-настоящему - глядя на нечто странное и экзотичное.

- Это что?

- Это японская кухня, - серьёзно ответил на мою тревогу в голосе Андрей.

С сомнением разглядывая что-то маленькое и разноцветное и всё больше впадая в панику, я украдкой же обозрела окрестности стола. Палочки. Ох ты ж, ёлки-палки... И мрачно заявила:

- Или ты меня учишь, как это в рот засовывать по-японски, или я беру вилку, делаю из этого винегрет и лопаю со спокойной совестью, потому как не японка и глазки узенькими делать не собираюсь.

- Понял, - спокойно сказал Андрей. - Бери вилку и ешь. За рубежом многие давно уже палочки в расчёт не принимают. Просто я не знал. Теперь знать буду.

К концу ужина, перестав бояться, что все эти кусочки будут шмякаться, разбрызгивая соус, с вилки на стол или мне на колени, я даже прочувствовала вкус японской кухни. Но вздохнула с облегчением, когда этот ужас закончился.

- Если хочешь, я могу отдельно для тебя готовить, - предложил Андрей. - Мне нетрудно. Что ты любишь?

- Я люблю всё, если это всё удобно есть. - Подумав и вспомнив, что попала в богатый дом, призналась: - Но если отдельно, то люблю мороженое и яблоки.