— Ты на кровати, — сказала Макс. — Я устроюсь тут. — Она похлопала по креслу.

— Нет, сказал Логан. — На кровати ляжешь ты…

Она пристально на него посмотрела.

— Когда ты спал в последний раз?

Он пожал плечами, но сказал,

— Позволишь мне хоть в этом быть джентльменом?

Она погрозила ему пальцем.

— Кто из нас генетическая машина для убийства, которая целыми днями может обходиться без сна?

— Ты, — беспомощно сказал он.

Она знала, её взяла.

Прекратив спорить, он забрался на кровать, снял очки и тут же провалился в сон. Он даже не позаботился снять экзоскелет — устройство прикреплённое к его ногам, позволяющее ему ходить. Его инвалидное кресло, приспособление в котором он провёл так много времени за последние два года, осталось лежать в куче обломков, которые были его апартаментами до того, как люди Вайта разгромили их.

Ведь Логан Кейл был Зорким — кибер борцом за свободу, террористом для властьимущих, неизвестной для большинства личностью (но не для Макс). Отпрыск состоятельной семьи, Логан использовал унаследованные деньги, чтобы помочь тем, кому повезло меньше, чем ему — таким, как трансгены; эти действия привели к тому, что он попал под пули, приковавшие его к инвалидному креслу.

Плюхнувшись в кресло, Макс откинулась и услышала как Логан начал тихо посапывать. Она не могла придумать звука милее. Потянув за выключатель на лампе и улыбаясь, она смотрела на мужчину, которого любила и уважала, спящего в темноте.

— Я люблю тебя, — тихо сказала она.

Он всхрапнул в ответ, и Макс внезапно осознала, что это то, чего они все хотят, за что они все борятся — немного спокойствия и тишины в этом большом, шумном мире.

Логан захрапел громче, и Макс решила, что мира без тишины ей тоже достаточно. Закрыв глаза, она унеслась на облаке надежды в мир сладких снов.

Которые в любом случае были небольшим благословением, в то время как многие дни её жизни были кошмаром наяву.

На следующее утро, свежие и отдохнувшие, Макс и Логан присоединились к своим друзьям в медиацентре Терминал Сити, чтобы посмотреть утренние новости на KIPR. На экране была дюжина полицейских машин напротив главных ворот за баррикадами, их мигалки светились красным и синим, тяжело вооруженные выскакивали из машин и бежали к баррикадам.

— Скажите мне что-нибудь, чего я не знаю, — мрачно сказала Макс.

— Возможно она скажет. — произнёс Логан кивнув в сторону экрана.

Камера переместилась на корреспондентку со слишком ярко накрашенными губами.

— С заката ситуация с осадой Терминал Сити не изменилась, обстановка остается напряженной. В то время как несколько сотен трансгенов забаррикадировались в этой зоне, полиция и национальная гвардия поддерживают наблюдение за периметром, каждая сторона, по-видимому, ожидает действий другой.

— Без шуток, — сказала Макс телевизору.

— Ты думаешь, что они ворвутся сюда? — спросил Логан.

Она покачала головой:

— Я не думаю, что они настолько глупы.

Логан подарил ей мимолетную усмешку.

— А что насчет Вайта?

Они посмотрели друг на друга — никто из них не считал Эймса Вайта глупым, и каждый знал, что он невероятно безжалостен и безчувственен, по крайней мере к другим людям. Вайт, с его антитрансгенной программой, мог извлечь пользу из осады, которая превратилась бы в резню. И даже не имело значения, какая из сторон затеет эту резню…

От этим мыслей, лицо Макс померкло и на ее губах сформировался нелестный эпитет. Так же как она собиралась позволить ему вырваться наружу, неповоротливая фигура, принадлежавшая Джоршуя, ворвалась через дверь.

— Поднимитесь все на крышу, — прокричал он, его собачье лицо было растянуто в широкой улыбке, а глаза горели волнением и неиссякающим энтузиазмом.

Макс повернулась к Логану, который в ответ пожал плечами и произнес:

— Я даже понятия не имею, не спрашивай меня!

Дикс крикнул:

— Что?

Но было уже поздно, Джошуа уже с шумом вылетел из комнаты, и они могли слышать, как он поднимается по лестнице, которая находилась прямо за стеной медиацентра.

— Лучше пойду посмотрю, — сказала Макс. Она испытывала огромную привязанность к интеллигентному, но простоватому Джошуа, и с удовольствием проведет время развлекаясь с ним, даже при подобных обстоятельствах.

Покорно, они все выстроились в линию позади Макс и последовали за ней через дверь, а затем вверх по лестнице, быстро преодолев три пролета до крыши. Когда она распахнула дверь, солнечный свет затопил лестничную клетку. Небольшая группка отверженных — Макс, Логан, Дикс, Люк и Мол — вышла на плоскую бетонную крышу, где они обнаружили несколько дюжин трансгенов, включая Джошуа, Алека, Джем и ее ребенка.

Без всяких предисловий, Джошуа и пара X5 и X3 установили стальной флагшток на основание, которое они построили. Пока Макс и другие наблюдали, квартет развернули флаг трансгенов — недавно нарисованный Джошуа, чьи выдающиеся художественные способности были известны всем присутствующим — и подняли его на вершину.

Когда флаг занял свое место, они отступили на шаг и стали рассматривать полотно, мягко развевающееся в утреннем бризе, солнце, казалось, заставляло его пылать.

Не борясь с нахлынувшими эмоциями, Макс разглядывала реющий флаг, припоминая рассказы Джошуа о его дизайне.

— Это место, откуда мы пришли, — сказал он тогда, — где нас пытались удержать. — И он указал на нижнюю треть баннера, где черная широкая полоса были рассечена красным штрихкодом.

— В темноте, — сказала Макс.

Джошуа кивнул:

— В секрете.

Указывая на среднюю полосу — темно-красную с белым голубем, поднимающимся со штрихкода, — Джошуа сказал:

— Это то, где мы сейчас… потому что проливается наша кровь.

Она кивнула в знак согласия.

Наконец, человек с собачьим лицоа указал на верхнюю белую полосу:

— А это… то, куда мы хотим идти.

Макс тут же поняла.

— К свету, — сказала она, и в голосе послышалась предательская нотка грусти.

И теперь, глядя на произведение Джошуа, развевающееся по воздуху, Макс разрывалась — отчасти от гордости за то, чего они добились, отчасти от предчувствия того, через что им еще предстоит пройти. Однако, по большей части, это было хорошее предчувствие.

Гораздо более важным было ощущение того, как это было правильно стоять здесь под этим флагом.

Макс посмотрела на Джем и ее ребенка, и ее обуяло другое чувство — как будто огромный груз опустился на ее плечи. После всего, она была той, кто разрушил Мантикору, кто выпустил трансгенов — от красавцев вроде Алека и последнего ЦеЦе до чудовищ вроде Джошуа и Мола. И, свободные или нет, ни один из них не оказался бы в осаде в Терминал Сити, если бы не она.

Но она несла этот груз и прежде и выжила. И черт, она даже процветала. Она поклялась себе, что выдержит и этот груз тоже. Логан сказал, что это к лучшему, не так ли? Свобода не была свободной.

Алек казалось был тронут моментом, а Мол прикурил большую сигару и с гордостью затянулся. Они все пребывали в хорошем расположении духа этим утром благодаря флагу, развевающемуся на ветру. Теперь у них было что-то свое, оставленный Богом и людьми, Терминал Сити был, к счастью или нет, их собственной часть Сиэттла.

Рука Логана была в белой хирургической перчатке, ее — в черной кожаной, и она почувствовала, как человек, которого она любит взял ее руку в свою и нежно сжал. Не отрывая взгляда от флага, он сказал с легкой иронией:

— Смотри, что ты сделала.

Это было очень приятно стоять рядом с ним, держась за руку, но она не должна забывать о безопасности. Если их тела соприкоснутся, даже если она всего лишь уберет его непослушные волосы с его глаз, или если она проведет по его руке и случайно дотронется до открытой части его руки над хирургической перчаткой, Логана Кейва поразит этот внедренный Мантикорой вирус — нацеленный на ее ДНК — и скорее всего он умрет.