— Не пытайтесь изменить настройки, — спокойный но настойчивый голос произнес то же вступление, что и раньше о канале взломанном на шестьдесят секунд и единственном в городе голосе свободы.

— Посмотри на эти глаза, — сказала Кендра.

— Тсссс, — прошипела Макс.

— Он может взламывать мой кабель в любое время…

— Тише, Кендра.

— Этот выпуск содержит сцены насилия, и мы просим удалить от экрана юных зрителей. Этот материал, который мы получили из Лос-Анджелеса, где два дня назад произошла резня, является отрезвляющим свидетельством того, что происходит с людьми, стоящими за свободу.

Глаза Макс расширились от ужаса, когда она увидела любительскую сьемку окрестностей Китайского театра.

— Официальные источники сообщают, что ответственность за это несет бандитская группировка Выводок, — продолжал измененный электроникой голос, — но СМИ умалчивают об одетых в черное тяжело вооруженных солдатах, которые были замешаны в произошедшем, говорят о том, что правительство было вовлечено и даже содействовало расправе.

Камера приблизилась к театру и показала четыре изрешеченных пулями тела в патио. Пальцы Макс судорожно вцепились в обивку кушетки.

— Китайский Клан, борцы за свободу в Лос-Анджелесском регионе…

Борцы за свободу? Промелькнула мысль в голове у Макс. Едва ли…

Камера переместилась в фойе, где лежало еще больше тел, некоторые принадлежали членам Выводка. Макс задавалась вопросом, была ли команда Муди в состоянии сопротивляться, сдерживать нападение и ограничить резню… — … которые были расстреляны Выводком, предположительно, в борьбе за украденное добро.

И Макс увидела Фреска, лежащего в своем поношенном Доджеровском жакете в куче мусора рядом с обезглавленной девочкой… Нинер? Жакет Фреска, первоначально синий, теперь был уродливого фиолетового цвета от впитавшейся крови.

— Никто из этой группы борцов за свободу не избежал гнева Выводка.

Теперь оператор был в зале. Тела устилали пол, как брошенные поломанные игрушки.

— Жестко, — сказала Кендра, но ее глаза были прикованы к экрану.

Снова Макс ощутила на своих щеках теплую влажность, но она оставалась пассивной, просто сидя на диване и смотря на видео на свою мертвую семью.

— Источники Зоркого сообщили, что Выводок может добраться до Сиэтла, — продолжил голос. — И если эта преступная группировка действительной имеет поддержку правительства, наш город будет порабощен.

Камера обходила зал, чтобы поставить финальную точку заявлению Зоркого: голова Муди, наколотая на палку. С обоих сторон от нее были головы Типпетта и Габриэля…

— Выключи это! — прошипела Макс и отвернулась.

Кендра щелкнула пультом, но трансляция уже закончилась, уступив место CNN. Слезы на щеках Макс заставили ее соседку удивиться.

— Что случилось, Макс? Ты вроде не из брезгливых.

— Я знала их… знала.

— Что?

— Я была одной из них… Китайский Клан. Они были… семьей. Как семья…

Кендра обняла Макс за плечи:

— О, господи, Макс, мне так жаль. Чем я могу помочь?

Макс отключилась от своего горя, как будто у нее была кнопка для этого.

— Ты можешь помочь мне найти Зоркого. Я должна поговорить с ним. Я должна узнать, что случилось в том театре.

Глаза Кендры расширились, она встряхнула головой.

— Милая, я ничего о нем не знаю — никто не знает. Он выходит в эфир, когда хочет, рассказывает свои штучки и исчезает.

Макс покачаа головой:

— Здесь должно быть что-то большее. В городе должно быть подпольное движение.

— Ну даже, если так, я все равно ничего об этом не знаю. И я не знаю никого, кто знал бы что-нибудь о Зорком… С тобой все будет хорошо?

Кивнув, Макс ответила:

— Я в порядке.

— Нет, ты не в порядке. Ты все держить в себе, а это не пойдет на пользу. Если ты не отпустишь все…

— Я уже ничего не могу сделать для них.

Кендра беспокойно нахмурилась:

— Ты уверена, что не хочешь поговорить об этом?

— Да, я уверена.

— Хорошо, — соседка Макс поднялась и зевнула. — Я думаю, что мне надо немного поспать… конечно, если ты уверена…

— Кендра, иди спать… Я буду в порядке.

После того, как Кендра пошла в постель, Макс вернулась в свою комнату и достала из тайника черную бархатную сумочку с ожерельем.

Этот камень стоил Муди и остальным жизни… и ее не было с ними…

Она несколько минут проплакала, закрыв лицо руками. Ее мысли начали проясняться.

Зоркий, Сет, ожерелье, Выводок, коллекционер Джаред Стерлинг и может даже Мантикора и Лайдекер были вовлечены в события, которые положили конец Клану.

Но как?

Она знала, с чего начать. Не с Зоркого — его местоположение и личность были покрыты тайной. Сет залег на дно и не появлялся после той стычки с копами. Ожерелье было немым свидетелем. Выводок был в Лос-Анджелесе, а Лайдекер в Мантикоре.

Это оставляло один вариант.

Команда из десяти охранников будет готова к ее следующему визиту, но другого выбора у нее не было: Макс должна была вернуться на место преступления.

Даже в постимпульсном мире, звук дверного звонка был, в общем, безобидной вещью.

Прямо сейчас, около полуночи, звонок в кондоминиуме Логана Кейла был приветом неводомого гостя. Здание охранялось, и обычно охрана в холле предупреждала прежде, чем пропустить кого-нибудь.

Но в этот раз не было предупреждения — просто звонок в дверь.

А для Логана Кейла, ответ на дверной звонок мог стать последней вещью, которой он сделает на земле.

Во-первых, был риск, что кто-то из правительства — или же «человек с зазвитым чувством гражданского долга», ищущий денежной награды — войдет и обнаружит засекреченную домашнюю студию, с помощью которой Логан транслировал киберновости своего секретного альтер-эго, Зоркого.

Во-вторых, Логан принадлежал к числу американцев, родившихся в достатке, которые испытывают чувство стыда — и даже вины — за свою привилегированную жизнь, чувство, которое превратилось в подлинное социальное беспокойство. И, в то время как его подпольная личность, Зоркий, кажется защищенной, его репутация крайне левого журналиста была известна всем.

Это естественно не могло бы уберечь Логана от того, чтобы стать еще одной богатой мишенью. Семья Кейлов владела таким бизнесом, который с легкостью пережил Импульс и его проблемы и последствия… например, похищение богатых ради выкупа.

Как и во времена Великой Депрессии двадцатого века, этот неуклюжий вид предпринимательства стал хлебом для многих преступников, от самых низкосортных до искушенных в своей проффессии. И как это было во времена Линдберга, жертв обычно находили мертвыми, даже если выкуп был полностью выплачен.

Так, что… если звонящий не был тем, о ком думал Логан, то он может больше никогда и никому дверь не открыть.

Логан мог проигнорировать звонок. УеЕго двухсот пятидесяти пяти фунтового охранника, и бывшего копа, Питера был выходной, и — если только это не был полномастабный налет с вышибанием двери — Логан мог продолжать свои дела и ждать пока незванный гость уйдет.

Но, если звонящий был тем, кем думал Логан, то предпочел бы провести встречу в отсутствие Питера. Если это был кто-то еще, значит хорошо, что Питер получил ночь отгула. В тех редких случаях, когда Логану приходилось открывать дверь самому, он делал это в компании дробовика.

Звонок зазвонил снова.

Паранойя усугубляется, подумал Логан с кривоватой усмешкой, вспоминая очень старую песню. Он поднялся из-за стола, загроможденного различным компьютерным оборудованием — включая дюжину мониторов и сетевой ноутбук, — и шагнул от своего рабочего места с легким изяществом, предполагающим принятие всего, что могло бы с ним случиться в этот донкихотском, но таком необходимом крестовом походе.

Ростом более шести футов, темный блондин с голубыми глазами за круглыми очками, Логан Кейл был в команде гребцов в Йеле и продолжал тренироваться по сей день, поддерживая стройное, но все же мускулистое телосложение университетского атлета. Его одежда — джинсы, серый свитер и кеды — добавляли штрихи к его образу вечного студента, хотя он этого не осознавал.