- Ицки... - с небывалой нежностью в голосе. - Мой Ицки...

- З-зачем тебе это? - простонал молодой человек, не надеясь получить ответ.

Токива и не ответил, сохраняя тот же мягкий, неторопливый ритм.

Когда друг уехал, Ицки решил выбросить его из головы. Будучи твердо уверенным, что в глазах Токивы он форменный негодяй, Ицки думал, что так будет лучше. Но боль в груди почему-то оставалась яркой и свежей, словно краски в новой коробке.

В то время, когда Ицки был просто "Ицки", Токива честно выразил свое желание, а он слишком испугался. И, несмотря на это, Токива не порвал с ним отношения.

Неужели тот самый человек, который смотрел когда-то полными любви глазами, теперь видит в нем лишь бездушную вещь?

- Ицки...

Он изгибался в экстазе. Крики удовольствия - и странная тяжелая обреченность. Сопротивление - и невозможность оттолкнуть по-настоящему.

Если это то, чего хочет Токива, Ицки ему позволит. Чувства как смесь противоречий.

Руки, судорожно вцепившиеся в простынь... кажется, уже входит в привычку. Под жадными, требовательными поцелуями - кукла, неспособная даже ответить на объятия.

К тому времени, как последнее пятнышко снега потекло прозрачной водой, левая лодыжка Ицки начала чувствовать себя значительно лучше. Он даже стоять мог, если было, за что держаться. После ленча Токива как обычно отнес его в ванную, и он вымыл руки, привалившись к раковине. Снова оказавшись на диване, вдруг вспомнил о потерянных ключах. Он здесь уже шесть дней.

Токива тогда связался-таки с Ямабэ. Потом еще два раза в трубке звучал голос Касаоки: супервизор велел Ицки больше не звонить.

- Все время одалживать его телефон невежливо. Пользуйся ситуацией и выжми из него согласие.

Ицки хотел было попросить старшего секретаря прислать за ним машину, но Токива сидел тут же, внимательно прислушиваясь к разговору, и молодой человек не решился.

Токива приходил по вечерам. Переносил Ицки в спальню, оставлял одного, а сам возвращался немного погодя, тихо проскальзывал под одеяло, обнимал...

Днем смотрел безразлично. Будил, мыл, кормил. Остаток времени проводил в студии. И всегда называл "Хасимото". Лишенное всякого выражения лицо, насмешливый голос, точные сухие прикосновения.

По ночам сжимал до хруста костей, снова и снова выдыхая имя. Ицки так и засыпал у него на руках. Наутро Токива опять менялся. Холодные дни переходили в жаркие ночи, и наоборот. Ицки диву давался: раздвоение личности какое-то.

Какую цель Токива преследует? Ицки хотел поговорить с ним, но страшился резкой реакции.

Большую часть дня молодой человек провел, разглядывая потолок и размышляя, что все это значит. Вдруг на улице засигналила машина. Ицки выглянул в окно, впрочем, автомобиль не узнал. Потом услышал, как на крыльцо выходит Токива. Последние шесть дней комнаты старого особняка не принимали гостей, наверное, из-за погоды. Кто это может быть? Ицки, по крайней мере, никого не ждал. И тут дверь гостиной отворилась, и на пороге появился Токива в сопровождении незнакомого паренька - на вид младше Ицки, с растрепанными светло-каштановыми волосами и наивными детскими глазами.

- Это его, значит, постричь надо? - спросил незнакомец, с интересом оглядывая Ицки. - Но ему же красиво! - он погладил длинные пряди. - Ты уверен?

- Абсолютно, - кивнул Токива. - По плечи.

И ушел.

- Возле ушей снять покороче? Или по ходу посмотрим, как лучше? - бодро осведомился парикмахер, накрывая плечи Ицки накидкой.

Достал из чемоданчика расческу и примерился.

- Стойте! - возмутился молодой человек. - Я не хочу стричься!

Парикмахер вздрогнул и сдернул накидку.

- Извините. Мне нельзя подстригать волосы.

- Но Токи ведь попросил... - озадачился паренек. - Сказал, что у тебя нога сломана, и ты сам до салона добраться не можешь... - вдруг он просиял: - А, ты, наверное, думаешь, что я не профессионал! Не сомневайся, я - лицензированный специалист! Работаю возле станции. Вот визитка.

Об этом салоне Ицки никогда не слышал.

- У меня сегодня вообще-то выходной, я здесь быть не должен. Ты смотри, не выдавай меня, ага?

Впустую проделать весь этот путь... Ицки стало неудобно, но что поделать? Ямабэ его убьет.

- Правда, простите, но не мне решать, состригать их или нет, - повинился Ицки, завязывая волосы.

- Если ты отращивал их не по своей воле, то почему бы их не отрезать? - яростно спросили позади, из дверного проема.

Ицки съежился. Ему не обязательно было видеть лицо Токивы, чтобы понять: скульптор сильно не в духе.

- Знаешь, Токи, когда в следующий раз вздумаешь тащить меня на гору, убедись сначала, что человек действительно хочет сделать стрижку, - фыркнул парикмахер, складывая инструменты. - Но я готов сменить гнев на милость. Организуешь мне чашечку кофе и экскурсию по студии - и я снова твой навеки.

- Кофе, так и быть, получишь, а о студии и не мечтай, - отрезал Токива.

- Нуууу, мы же друзья! Я просто... Эй, положи на место! - взвизгнул парикмахер.

Ицки почувствовал движение возле головы. Лязгнули ножницы.

- Токи! Что ты натворил! - простонал паренек.

- Помог тебе, - выплюнул Токива. - Потом подровняешь.

- Да ты представляешь, сколько он их растил? - заламывал руки парикмахер. - Какое ты имел право их отрезать???

- Такое же, как и он, - ощерился скульптор.

Бросил ножницы и выскочил за двери.

Ицки осторожно потрогал огрызок - по-другому не скажешь - хвоста. Токива просто отхватил его одним махом, и волосы безжизненно рассыпались по полу. Молодой человек посмотрел в зеркало.

И кто я теперь?

Голова сделалась непривычно легкой. Длинные волосы были, конечно, не единственным, что нравилось в нем Ямабэ, но сэнсей так любил пропускать шелковистые пряди через пальцы... Ицки теперь даже возвращаться к нему побаивался. Придется извиняться, оправдываться...

- Ну что? Видно, в самом деле, только подровнять осталось, - с жалостью сказал парикмахер, снова хватаясь за накидку. - Не будешь же с этим кошмаром ходить.

- Делайте, - пожал Ицки плечами.

Паренек, с облегчением улыбнувшись, принялся за работу. Языком он при этом трепал немилосердно. Как и большинство представителей его профессии, приятель Токивы был разговорчив и совсем не заботился, отвечает ли клиент.

Из потока болтовни Ицки узнал, как парикмахер познакомился с Токивой. Оказывается, его зять 1дружил с Масацугу в старшей школе, а сам он часто видел скульптора, когда гостил у сестры.

- Но он такой бука, - жаловался паренек. - Я только через два месяца смог с ним разговор завязать. Сестра в детском садике работает, так они там каждый год проект делают - детишки с родителями - а потом садику дарят. Вот за проектом и разговорились.

Участвовали в работе все, и проект обычно получался масштабным - его надо было контролировать, для чего начальство нанимало специалиста. В этом году обязанность досталась Токиве.

- Токи по большей части за взрослыми следит. Те веселятся от души, а Токи какой-то зажатый. Он всегда таким был? - парикмахер хихикнул. - Папаши инструментов в руках со школьных уроков труда не держали. Вечно пальцы себе режут, но не жалуются. Токи, небось, со смеху помирает, на них глядя.

Ицки оторопело моргнул. Тратить время на возню с детсадовцами? Неужели Токива не нашел ничего лучшего?

Парикмахер тем временем отложил расческу.

- Ну вот, - сказал он, вручая Ицки зеркало. - Как тебе?

Токива сказал "по плечи", и парикмахер в точности выполнил указание. Стрижка напомнила Ицки о том, как он выглядел восемь лет назад, до встречи с Ямабэ. Забавное ощущение - будто на юную копию себя смотришь.

- По-моему, к твоим линиям шеи и челюсти очень идет, - суетился паренек. - Хоть на человека стал похож, а не на пальму в горшке.