- Прости... наверное, я действительно перестарался, - Томоэ с удивлением обнаружил, что впервые за долгие-долгие годы по-настоящему извиняется перед кем-то, кроме Энтони.

    Просит прощения за свои поступки. Признает свое несовершенство.

    - Ты решил выставить Какея в плохом свете, я понял. Но других в свои шутки не ввязывай.

    - Ты очень мил, когда не испытываешь влияния луны... И все-таки я влюбился в твою ночную сущность...

    - Это плохо. Я возвращаюсь в горы.

    - Но почему?

    - Я половину суток не соображаю, что творю. А тут еще ты крутишься... Я не смогу полюбить человека. Нет, бабка верно говорила: я должен жить в горах, один.

    - У тебя даже ход мыслей изменился. Недавно ты был очень даже не против остаться.

    - Днем паиньку изображаю, книжки читаю... И что? У меня все равно нет способностей.

    - Не говори так, - возмутился Томоэ. - Ты себя недооцениваешь. У тебя огромный потенциал!

    Таичи лишь усмехнулся:

    - Рассказывай свои сказки моей светлой половине. Мне и так неплохо, понял? И хватит меня соблазнять.

    - Я делаю что-то неправильно?

    - Найди себе кого-нибудь получше.

    - Хорошо, - Томоэ выпустил ладонь парня и остановился. - Я тебе не нравлюсь? Сказал бы сразу. Прости, Ямагами-кун. В таком случае, позволь распрощаться.

    Развернувшись, виконт пошел обратно. Что ж, расставание оказалось менее болезненным, чем ему представлялось. Раз он не нравится Таичи, дальнейшие попытки наладить отношения бесполезны. Хотя как-то быстро все закончилось... С другой стороны, продолжай Томоэ ухаживания, и Таичи обвинил бы его в навязчивости, а этого виконт не стерпел бы. Так уж лучше уйти сейчас.

    - Он не раз повторял, что хочет домой, а я его останавливал, - бормотал Томоэ сам себе. - Он понял, что я сделал с Какеем. Он чист, а я подлец... Наверное, это справедливо.

    Он прикусил губу: хотелось плакать, но не здесь же. Другое дело - в кровати, лицом в подушку. Горе не следует выставлять напоказ.

    - Да, недолго радовался... Хотя некоторые мои романы заканчивались, когда еще и до постели не доходило. Значит, этот вышел не самым худшим.

    Забравшись в "Ягуар", Томоэ тронул машину с места. В салоне было холодно, однако виконт никогда не пользовался печкой, предпочитая дышать свежим ночным воздухом. Впрочем, дождь и снег он не любил.

    - Как приятно, что в Японии сухие зимы...

    Вот и дом. Вылезая из-за руля, Томоэ не мог больше сдерживать слезы.

    - Ты жалок. Сколько раз одно и то же... неужели нельзя было привыкнуть? Возьми себя в руки, Акихиро. Этот дикарь с раздвоением личности тебя не стоит. Ты найдешь... да хоть в собственном клубе... сколько угодно куда более достойных людей...

    Он решительно вытер щеки рукавом и направился к дому - почему-то под яростный лай соседских собак. Такое приключалось нечасто, и Томоэ даже подумал, не случилось ли чего. Однако же причина шума обнаружилась прямо у парадного входа - Таичи собственной персоной. Он небрежно прислонился к двери и выглядел так, будто бы сам прикатил на машине, а не перегнал ее.

    - Ты что-то забыл? - Томоэ потянулся нажать на кнопку звонка, рука замерла на полпути.

    - Мне показалось, что ты любишь играть, - Таичи перехватил ладонь виконта и коснулся губами. - Раз ты смог так легко меня бросить, значит, не очень-то по мне сохнешь.

    - Тебе никогда не разбивали сердце.

    - Ты плакал?

    - И что с того?

    Таичи закрывал собой дверь, не давая Томоэ пройти, целовал ему руки.

    - Что ты делаешь? Ты собирался домой, разве нет?

    - Я мстил тебе за жестокость.

    - Жестокость?

    - Ты вытащил меня под свет луны.

    - Считаешь, что я расстроился из-за твоей выходки? Ты слишком высокого о себе мнения, - Томоэ хотел отнять руку, однако Таичи притянул его ближе.

    - А ты о себе - слишком низкого. Я мог уйти в любую минуту, а вместо этого целый день ждал, пока ты проснешься.

    - Злые игры и ложь тебе не к лицу, - виконт поднял на парня глаза и растаял.

    Несколько старомодный способ выражаться - "растаял" - но в точности так Томоэ себя почувствовал. К сожалению, его неодолимо притягивала именно дикая сущность Таичи. Виконт не слишком одобрял надменность и деспотичность, но случись парню применять силу, и Томоэ не мог противиться.

    Будто читая его мысли, Таичи схватил виконта за подбородок.

    - Ты многого обо мне не знаешь. Когда я такой, игры и ложь - самое мое. Не нравится - не позволяй мне видеть луну.

    - Поздно. Когда ты такой, ты неотразим.

    - Если любишь меня, Томоэ, - шептал Таичи ему в губы, - делай, как я говорю. Обещай никогда ничего от меня не скрывать. Обещай - и прошлая ночь покажется тебе легкой разминкой.

    - У меня... нет секретов.

    - А я уверен, что есть.

    - Может, и так... Подари мне еще одну ночь, и я тебе расскажу, - Томоэ погладил парня по щеке.

    Тут дверь распахнулась, и оба застыли, не успев даже разомкнуть объятий.

    - Искренне сожалею, что вынужден вас прервать, - на пороге стоял дворецкий, - но я беспокоюсь об излишнем внимании со стороны соседей. Будьте добры продолжить в доме.

    - Прости, Энтони.

    - Не стоит, сэр.

    Пока дворецкий запирал дверь, Томоэ и Таичи самозабвенно целовались. Плащ тенью лег на пол, Энтони подобрал его и застыл, ожидая дальнейших указаний.

    Двое посреди прихожей наконец-то оторвались друг от друга. Томоэ задыхался. Ноги стали ватными, он вдруг начал падать. Таичи легко подхватил виконта и повернулся к дворецкому:

    - Старик.

    - Прошу прошения, сэр, - дворецкий выпрямился с видом оскорбленного достоинства. - Мое имя Энтони Стэрнс. Зовите меня Энтони, пожалуйста.

    - Извини. Ладно, Энтони, разуй-ка его.

    Дворецкий снял с виконта обувь.

    - Ямагами-сама, костюм Томоэ-сама сшит лучшим портным Лондона. Рубашка шелковая, пуговицы из редкого перламутра. Когда будете снимать одежду, действуйте осторожнее, если не затруднит.

    - Я постараюсь. Не беспокойся, - нетерпеливо пообещал Таичи и отправился наверх, придерживая повисшего у него на плече Томоэ.

    - Спальня Томоэ-сама дальше по коридору, за гостевой, - сказал Энтони им вслед. - Я принесу вам выпить.

    - Ага.

    Голоса пробивались к Томоэ, словно через слой ваты. Слабость не позволяла даже ноги переставлять.

    - Я лечу, - прошептал он, не открывая глаз.

    Прежде Томоэ не терял силы столь внезапно. Если виновата прошлая ночь, то темперамент Таичи окажется проблемой. Впрочем, дело, возможно, было в том, что у виконта, которому не приходилось еще влюбляться так сильно, просто сдали нервы.

    - Странно... есть два совершенно разных Таичи... и я люблю обоих...

    - И лучше бы тебе ни одного не предавать. Знаешь, почему у меня раньше никого не было? Я сомневался, что кто-нибудь выдержит мою любовь. Поэтому ты мне очень дорог.

    - Тогда больше не говори, что хочешь домой.

    - Еще сегодня утром я собирался уйти. Теперь передумал. Я не хочу домой, я хочу только тебя.

    Таичи пинком распахнул двери. Обстановка в хозяйской спальне разительно отличалась от гостевой. Из мебели лишь огромная кровать с балдахином и небольшой письменный стол, а шкаф почти незаметный, встроенный. Но больше всего бросалось в глаза полное отсутствие окон - только маленькая, плотно закрытая отдушина.

    - Знаешь, Томоэ, если бы ты мне сейчас заявил, что ты вампир, я бы поверил, - Таичи уложил виконта на кровать.

    - Что?

    - В твоей библиотеке куча книг о вампирах вперемешку с трудами по философии и экономике. Либо ты вампир, либо на них помешан.

    Томоэ попытался приподняться, но сил не хватило. Если так пойдет дальше, придется ему этой ночью спать.

    - Где Энтони?