— Саша, — говорит Джекс тоном агента ФБР. — Подумай о том, что ты, возможно, злишься на нее за то, что ее не было в твоей жизни. Что ты осталась без дома и родителей после того, как убили твоего отца и бабушку с дедушкой. Это рационально. Но слепая ненависть — нет.

— Слепая ненависть кажется мне довольно рациональной. Я уже чувствовала ее. У меня был дядя с этой стороны семьи. Он был абсолютным говнюком. Я всегда его недолюбливала. И правильно делала. Однажды он пытался убить Харпер.

— Дай ей десять минут. Ладно? Десять минут. Скорее всего, это все время, которое она может посвятить этой встрече, она невероятно занята.

— Ага, занята, управляя этим... этим... что это вообще за место?

— Она расскажет тебе. Если ты ей позволишь.

— Мне это не нравится, Джекс. Говорю тебе, внутренний убийца во мне кричит: «Убирайся». Я хочу уйти.

Он вздыхает.

— Хорошо. Я сказал, что выбор за тобой. Так что просто подожди здесь. Я скажу ей, что мы уходим.

Мое тело окутывает облегчением.

— Спасибо, — я хватаю Джекса за руку, прежде чем он уйдет. — И мне очень жаль, хорошо? Правда. Но я просто не могу находиться здесь.

Он кивает мне, изображая понимание. Но я знаю, он думает, что я иррациональна. Несмотря ни на что, я делаю по-своему. Он уходит по длинному коридору в том же направлении, куда ушла Мэделин, — противоположном тому, откуда она пришла — и я наблюдаю за ним, пока он не исчезает за углом.

Обнимаю себя, промерзая до костей. Что-то здесь не так. Я чувствую это. Не уверена, что именно в этом месте так настораживает меня, но…

— Уже сдаешься? — Я оборачиваюсь, видя парня примерно моего возраста, стоящего под аркой с открытыми двойными дверями. — Я понял, что ты свалишь. Тетушка возлагала на тебя большие надежды, но я знаю таких, как ты.

— Кто ты, черт возьми?

На нем черный костюм. То есть он весь в черном. Рубашка и все такое.

— Еще одно нарушенное обещание.

— Что прости? — «Сердечный ритм, Саша, — мне приходится напоминать себе. — Контролируй свой сердечный ритм». Поскольку сердце бьется так быстро, что моя грудь может взорваться.

— Скажи мне, Саша Черлин, — произносит он, медленно и размеренно подходя ко мне. — Что бы ты сделала, если бы я напал на тебя прямо сейчас? — Он кивает в сторону коридора, в котором исчез Джекс. — Он вне пределов досягаемости, поверь мне. Мэделин вывела его на улицу.

— Зачем, во имя всего святого, тебе на меня нападать? Я думала, у нее были хорошие намерения, и она просто хотела поговорить.

— Она и хочет. Но у меня на тебя другие планы.

— Неужели? — Самоуверенный ублюдок.

Он бросается вперед, ударяя меня по лицу тыльной стороной ладони.

Я реагирую, приседая и хватаю его за ноги, отправляя на пол. Он вскидывает ногу и пинает меня в грудь, запуская скользить спиной по блестящему полу.

Чувствую кровь во рту от его жесткой пощечины, а затем вскакиваю на ноги. Он уже стоит, обходя вокруг меня, словно хищник.

— Давай, придурок, — шиплю сквозь зубы. — Я готова.

— Ты в этом уверена?

На этот раз нападаю я. Делаю два шага вперед, уклоняясь влево слишком медленно, пропуская его кулак, ударяющий меня в щеку, а затем хватаю его за горло и руку, отталкиваясь от пола, подлетаю в воздух, делая подсечку. Скорость укладывает его на твердый, из белого известняка, пол, и я сижу на его спине несколько секунд, прежде чем он отталкивает меня, отправляя на задницу, отчего платье на мне задирается высоко по ногам.

Он стоит над мной, посмеиваясь.

— В следующий раз, когда решишь вступить в схватку, потрудись надеть трусики.

Следующее, что я понимаю, это как его лицо встречается с кулаком Джекса, который теперь стоит на его месте. Кровь стекает на дорогой полированный пол, а мой нападающий протяжно стонет.

— Ты в порядке? — тяжело дыша, спрашивает Джекс и протягивает руку, чтобы помочь мне подняться. — Извини, я не знал, что он будет здесь, иначе бы не оставил тебя одну.

— Чертовски верно, — говорит незнакомец. — Ты знаешь, что я уделал бы ее.

— Достаточно, Джулиан, — властно произносит Джекс, и Джулиан прикусывает язык. — Убирайся отсюда, иначе я закую в наручники твою задницу прямо сейчас и выведу отсюда.

— Сделай это, — Джулиан бросает вызов. — Посмотрим, как далеко это заведет тебя с тетушкой.

— Поверить не могу, что ты называешь эту суку тетушкой.

— Следи за речью, Саша, — раздается голос за моей спиной.

Я резко поворачиваюсь, видя Мэделин у входа.

— Вы сумасшедшие.

— Я просила об одном разговоре. Десять минут твоего времени. А ты относишься к нам так, будто мы недостойны твоей компании. Что это о тебе говорит?

— Меня привели сюда против моей воли.

— Значит, Джекс неправильно понял. Его попросили устроить встречу. Если он сделал это, используя нечестные способы, тебе придется решать это с ним.

Я стреляю в Джекса взглядом.

— Десять минут, Саша. Выслушай ее, и мы сразу уйдем.

— Он напал на меня! — я звучу, как ребенок, указывая на Джулиана одной рукой и касаясь своей губы другой. — У меня кровь!

— Навыки шероховаты, — говорит Джулиан в сторону Мэделин. — Ее нужно переучивать снова, если я соглашусь взять ее.

— Взять меня куда? Кому-то лучше начать говорить, иначе я потеряю гребаный рассудок!

— Я практически умоляла тебя поговорить, а ты...

— Ладно, — кричу я Мэделин. — Пять минут. Начинайте говорить.

— Наедине, — требует она. — И пока ты ожидаешь, — обращается она к Джексу, — может быть, найдешь ей какое-то нижнее белье?

От меня она получает лишь пристальный взгляд.

— Если вы думаете, что можете опозорить меня, вы ошибаетесь, леди. Я разденусь догола и надеру вашу задницу.

Джекс хихикает.

— А ты, — говорю я, оборачиваясь. — Какого черта? Ты привозишь меня к этим чокнутым после того, как я провела последние десять лет, по капле убивая в себе психа. Просто-напросто, какого хера, Джекс?

Лицо Джекса становится серьезным.

— Джулиан не должен был быть здесь. Он прекрасно знал, что к тебе нельзя приближаться сегодня вечером.

Я открываю рот, чтобы спросить, что это значит, но Мэделин берет меня за руку. Это нежное прикосновение около моего локтя предназначено сопроводить, а не пригрозить. Но я отдергиваю руку.

— Ладно. Показывайте дорогу, тетушка, — с презрением произношу я. — Но следующий дебил, который нападет на меня, не встанет, когда я с ним покончу.

— Принято к сведению, — говорит она, шелестя своим длинным платьем, когда поворачивается. — Пожалуйста, следуй за мной в библиотеку.

Следуя за ней, я даже не оглядываюсь на Джекса. Но если моя паранойя обострилась, когда я села в этот черный самолет с ним раньше, то в данный момент она достигла своего апогея. Мне приходится делать глубокие, очищающие вдохи в ритм своих шагов, чтобы успокоиться.

Там, в машине, я совершила огромную ошибку. Я не должна была заниматься с ним сексом. Сейчас после двух оргазмом к такому выводу прийти легко, но не тогда, когда у вас два года не было секса.

Мне нужно быть начеку, потому что он что-то скрывает. Все эти люди, оказавшиеся здесь сегодня, что-то скрывают.

И у меня складывается ощущение, что они собираются рассказать мне все. Но хуже, чем не знать о секретном дерьме, может быть только одно — знать больше, чем нужно.

Мы попадаем в комнату, которую я могла бы назвать библиотекой, будь в ней книги. Это скорее гостиная с кожаными диванами цвета сливочного масла, мягкими стульями и большим окном от пола до потолка, которые в течение дня, должно быть, открывают прекрасный вид, раз им отведено такое огромное пространство в комнате.

Мэделин ждет, пока я войду первая, а затем спокойно закрывает за мной двойные двери и подходит к кушетке.

— Присядь, пожалуйста. Устраивайся поудобнее.