Выпрямившись, Саманта стала рыться в платьях. Выбрать что-либо оказалось трудно. У владелицы этих замечательных нарядов, безусловно, такая фигура, как у Лиззи Дек-стер, — полная и невысокая. Розовый цвет, очевидно, любимый у хозяйки, но не подходит к волосам Саманты. В то же время стиль большинства предметов одежды более фривольный, чем ей нравится. Ясно, что сеньор Гонсалес любит молодых женщин. Какая же она? Молодая, уступчивая, готовая удовлетворять любые его прихоти?

И все же нужно что-нибудь надеть. В конце концов Саманта выбрала белую полотняную юбку, не доходящую до колен, и шелковую бирюзовую блузку. Ящик комода был наполнен бельем. Одного взгляда на бюстгальтеры было достаточно, чтобы понять, что они слишком велики, но девушка нашла подходящие трусики, отделанные кружевами. Надевая их, она непонятно почему с неприязнью подумала о хозяйке этого богатства, будто, ревновала к ней.

Быстро отбросив неуместную мысль, Саманта надела юбку, застегнула блузку, завязала вокруг бедер зеленовато-желтый шелковый шарф. Потом, глядя в зеркало, вытянула блузку из-под шарфа так, чтобы та лежала свободно, скрывая, как она надеялась, тот факт, что на ней нет бюстгальтера. Девушка приглаживала руками кудри, когда услышала шум мотора. Комната была угловая, за окном росло высокое дерево, закрывающее обзор, но Саманта встала коленями на каменный подоконник и, вглядываясь сквозь густую листву, увидела, что под окном проехал грузовик, в кузове которого лежал ее чемодан и стоял привязанный мотоцикл, блестевший на полуденном солнце.

Грузовик исчез за углом, и тут раздался звон часов. У нее оставалось две минуты. Саманта стала лихорадочно примерять обувь, но вся она оказалась слишком велика. Пришлось босиком выйти в коридор, где ее ожидала молодая горничная. Девушка слегка поклонилась гостье, а потом показала жестами, куда идти. С неуверенной улыбкой Саманта пошла в ее сопровождении вниз по широким мраморным лестницам и затем через холл в коридор со сводчатым потолком. Горничная постучала в одну из дверей.

— Войдите, — раздался голос Гонсалеса, и служанка ушла, предоставив Саманте возможность действовать самой.

Девушка открыла дверь.

Хозяин сидел за большим письменным столом кремового цвета. Перед ним лежала куча бумаг, но, когда Саманта вошла, испанец отложил ручку в сторону и, медленно повернув черное кожаное кресло, пристально посмотрел на свою пленницу. Ей казалось, что она никогда в жизни не совершала более трудного путешествия, чем проход по кремовому ковру под взглядом светлых непроницаемых глаз. Наконец она остановилась перед столом. Мужчина посмотрел на часы.

— С точностью до минуты, сеньорита Браун.

— Ну, я вряд ли посмела бы опоздать, не так ли?

От внутреннего напряжения слова девушки звучали резко.

Рот испанца слегка скривился:

— Вы делаете успехи, сеньорита. Пожалуйста, садитесь.

Рядом с письменным столом стояло кремовое кожаное кресло, гораздо ниже, чем кресло хозяина. Без сомнения, все сделано специально для того, чтобы посетитель был вынужден смотреть на этого монстра снизу вверх, подумала Саманта.

Выгадывая время на раздумье, она огляделась. На письменном столе стояли три телефона, рядом с ними — металлический ящичек для бумаг и какие-то приспособления. Конечно, Гонсалес решил привезти ее сюда, чтобы дать понять, что история с ее братом — это не обычным случай.

— Я как раз подумал, что одежда Лолиты будет на вас лучше смотреться, чем простыня, которая, правда, вам так понравилась.

Глаза Саманты встретили взгляд мужчины, устремленный — или это только показалось? — на ее грудь, слегка выступающую под мягкими складками бирюзового шелка. Девушка откинулась на спинку кресла.

— Лолита? Она?..

— Моя племянница.

— Она... уехала?

— Да. Благодаря вашему брату.

Тон испанца заставил Саманту еще больше вжаться в кресло, но тут его снова дошли до ее сознания, и она с волнением спросила:

— Вы думаете, Лолита убежала с Роджером?

— Я не думаю, я знаю. В последний раз ее видели четыре недели назад на мотоцикле вместе с вашим братом, они уезжали из деревни по направлению к Кордове.

Саманта ошеломленно смотрела на мрачного собеседника. Неужели Роджер действительно так глуп, что связался с девушкой из семьи этого человека?

— Если вы в этом так уверены, почему не заявили куда следует?

— Я уезжал по делам в Мадрид, а когда вернулся, их и след простыл. С тех пор ее никто не видел и никто о ней не слышал.

— Послушайте, сеньор Гонсалес. — Саманта подалась вперед, — очевидно, вы беспокоитесь о своей племяннице, но я абсолютно уверена, что в отношении Роджера вы ошибаетесь. Если даже он и подвез ее, то недалеко. Сколько ей лет?

— Шестнадцать.

— Тем более это доказывает вашу ошибку: Мой брат никогда бы не связался с шестнадцатилетней девочкой. Он на девять лет старше нее и не крадет детей. — Саманта улыбнулась холодно и недоверчиво. — Скорее всего, она убежала с мальчишкой-ровесником. У нее были друзья-мальчики?

— Был один неподходящий юнец какое-то время назад, но я его отвадил.

Ясно, что он сделал это с удовольствием, подумала Саманта.

— Но какое вам дело до ее дружбы с кем-то? — спросила она. — Вы всего лишь ее дядя.

— Мой брат и его жена умерли. Племянница с двухлетнего возраста под моим попечительством.

— Понимаю. — Внезапная холодность его тона на мгновение обескуражила Саманту, но она взяла себя в руки и продолжала спокойнее: — Уверена, что вы ошибаетесь в отношении Роджера. Правда, он был в Испании месяц назад, но не собирался посещать Кордову. — Брат ехал на юг, к морю.

— Очень вероятно. Но он достаточно хитер, чтобы сначала поехать на север, а затем вернуться.

— Нет, это не так. — Расстроенная, Саманта оперлась на подлокотники кресла. — Может быть, ваша племянница и попросила подвезти ее. Но, вероятнее всего, она встретилась где-то со своим мальчиком. К примеру, они договорились о встрече за деревней и уехали вместе раньше, чем вы заметили ее отсутствие. Да, это наиболее вероятное объяснение, — заключила она и, торжествуя, посмотрела на него.

Но глаза его были как сталь.

— До чего трогательно! — усмехнулся он. — Но, к сожалению, должен вам сказать, что того молодого человека по моему поручению скоро нашли и очень строго допрашивали. В любом случае, он бы никогда не осмелился снова встать у меня на пути. — По его тонким губам пробежала усмешка. — Нет, это мог быть только посторонний, иностранец, который так неумен, что влез в мою семью.

— Послушайте, — Саманта в отчаянии всплеснула руками, — Роджер и я очень близки. Мы...

Девушка замолчала, кусая губы. Она не собиралась рассказывать этому человеку больше, чем необходимо. Конечно, она ничего не расскажет о тех горестных годах, когда их родители жили вместе. Но еще более горькое время наступило потом, когда мать после развода вторично вышла замуж, и Саманта вместе с братом оказались в чужой семье, никому не нужными. Не расскажет она и о том, что они с Роджером пережили, испытывая чувство боли и потерянности.

Сознавая, что испанец следит за ней, ловя малейшие признаки слабости, Саманта продолжала:

— У нас с Роджером нет секретов друг от друга. Если бы он действительно был так глуп, чтобы убежать с шестнадцатилетней испанской девочкой, он рассказал бы мне об этом. Кроме того, он не бросил бы ее в Испании, а привез бы с собой в Манчестер, в квартиру, где мы с ним живем, а он определенно не привозил ее туда.

— Сейчас он там?

— Нет.

— Значит, в Испании?

— Я этого не говорила, — прошептала Саманта.

— Вам нет необходимости это говорить, отчеканил он. — Вы ехали на мотоцикле, чтобы встретиться с ним, так ведь?

— Нет. Однако я хочу сказать... — Она глубоко вздохнула. Этот человек так стремится поймать Роджера! Но, если даже он его и поймает, то рано или поздно убедится в его невиновности. Поэтому чем скорее это произойдет, тем лучше. — Хочу сказать, что я пригнала этот мотоцикл для него. Он полетел в Аликанте две недели назад, чтобы арендовать яхту.