Взгляды собрания скрестились на старом бароне.

“Ну давай, старикан! Выкручивайся! Тебе мог донести кто-то из дворцовых слуг, что вчера прибыл гонец из Торуга. Но откуда ты можешь знать о мотивах мятежника? На этом еще можно сыграть!”

Несколько ударов сердца да Урсу держал паузу, меряясь взглядами с да Гора. Словно в зале были только они одни. Затем проговорил:

— Мне доподлинно неизвестны мотивы графа да Вэнни…

“Ну конечно!”

— …но я могу о них догадываться! Как и каждый истинный дворянин в этом зале! Это крик! Крик о помощи настоящего тана, который видит, как рушатся устои нашего сословия! Как попираются обычаи!

— Проклятые сентарии! — выкрик из группы оппозиции. Запланированный и исполненный в свой срок.

“Выкрутился, старая сволочь!”

— Я полагаю, графа возмутили законы, которые приняты в этом зале. И то, что законы эти принимают купцы и лавочники, а не дворянство, которое и должно нести ответственность за будущее страны! — на словах да Урсо про купцов и лавочников, сидящий рядом с ним князь ал Аору даже не поморщился, хотя совсем недавно демонстрировал совсем другую реакцию. — Граф да Вэнни — герой битвы при Игусе! Он проливал свою кровь за нашу страну, но теперь его голос тонет в реве тех, кто купил титул или женился на нем! Он не может сказать так, чтобы его услышали! Вот почему, я думаю, он встал на путь браватты!

Поверх вновь поднимающегося гула голосов: в поддержку графа и против него, — легли тяжелой ледяной плитой слова маркиза Фрейланга.

— И вы предлагаете великой герцогине прибыть к замку мятежника и выслушать его претензии? Я вас правильно понял, барон да Урсу?

— Или так или, согласно обычаю, взять его замок приступом!

Бенедикту показалось, что на этой фразе старик хитро улыбнулся одними глазами. Он захлопнул ловушку. И, чего бы он ни добивался, цели достиг.

“Осел! Проклятый осел!” — глядя на то, как рушится последняя надежда провести сегодня вопрос о Конфедерации, Бенедикт клял себя последними словами. Ярость, клокотавшая в его груди, требовала выхода. Но не находила его. — “Ты считал, что таны не способны объединиться? Что старые пеньки не могут быть противниками? Идиот! Молокосос!”

Барон да Урсу провел классическую вилку, разыграв партию так, что любое действие его противников, приводило лишь к их поражению.

Герцогиня не может поехать в Торуг, чтобы выслушать претензии графа, — это станет признанием ошибок ее правительства, а значит от Фрейланга отойдут те дворяне, что держали нейтралитет, но в большинстве вопросов, его поддерживали. И отойдут в сторону барона да Урсу и его сторонников. А значит оппозиция усилится, по меньшей мере на четыре голоса.

Герцогиня не может так же отправить войска для подавления мятежа дворянина, поскольку это станет демонстрацией политической ее беспомощности в глазах других владетелей, создающих Конфедерацию. О каких договорах между странами можно говорить, если правитель не может договориться со своим дворянством внутри своей страны? Да и потом, на такой поход требуется согласие Совета, как и на все военные вопросы, за исключением обороны.

“Разыграно мастерски!” — да Гора, пытаясь подавить ярость, переключился на выстраивание защитной стратегии. Раз уж поражение уже случилось. — “Но какова цель? Отрезать от Фрейланга голоса? Или это такое блокирование вопроса о Конфедерации? Если первое, — то это просто неприятно, но не смертельно. Если второе… Демоны, да зачем да Урсу второе! Это как ветку пилить, сидя на ней верхом! Если фреи не присоединятся к Конфедерации — хуже будет всем, не только Фрейлангу.

— Мне ясна ваша позиция, барон да Урсу, — маркиз Фрейланг так и не сошел со своего места. Не изменился и его голос. — И, как вы понимаете, решение принимать не мне, и никому из нас — только грандукессе. По сословному уложению, она сюзерен графа да Вэнни, а браватта — это вопрос между вассалом и сюзереном. Мне же, как вассалу Ее высочества, надлежит лишь уведомить ее и выполнить ее волю.

Довольный собой барон да Урсу согласно кивнул. Именно этого он и добивался.

— Что до вопроса по Конфедерации… — Фрейланг выдержал небольшую паузу, оглядев присутствующих в зале дворян. Он явно посчитал с каким количеством голосов предложение будет отклонено и решил не проигрывать там, где можно просто отступить.

— Думаю, что на этом заседание герцогского совета можно считать закрытым, мы и правда не можем решать вопросы внешние без решения по вопросам внутренним. О следующем заседании, синьоры, вам сообщат. Может быть завтра. Если у вас есть такая возможность — не покидайте столицу.

Развернувшись на месте маркиз направился к дверям.

“Мы выиграли немного времени”. — подумал да Гора вставая. — “Осталось с толком его использовать.”

Бенедикт смотрел, как людское море разбивается на ручейки и вытекает наружу через двери зала заседаний. Многие дворяне, правда, оставались на своих местах, обсуждая сегодняшние события.

В голове, стуча изнутри по стенкам черепа, свинцовыми пулями катались обрывки фраз, прозвучавших здесь сегодня.

“Как можно решать вопросы внешней политики, если у нас внутри множество нерешенных проблем”.

“Браватта — это путь самопожертвования!”

“…взять его замок приступом!”

Хотелось ударить себя по щеке. Ударить со всей силы, так чтобы во рту появился соленый вкус собственной крови. Чтобы загудела голова и потемнело в глазах. И эти свинцовые шарики перестали кататься по его голове!

Барон медленно втянул в себя воздух, наполняя грудь до предела, и так же медленно выпустил его. Проделав так еще несколько раз и добившись хотя бы относительного спокойствия, он решительно двинулся к выходу. Нужно было догнать маркиза и проговорить с ним план их ближайших действий.

Догнать маркиза Фрейланга Бенедикту не удалось — тот, вероятно, быстрым шагом отправился на доклад к грандукессе. Что бы там не говорили про регента и его абсолютную власть, а да Гора знал точно — Фрейланг не делает из герцогини Лианы послушную марионетку. Да и не смог бы, даже пожелай он такого. Не та кровь, у дочери последнего императора, не тот характер.

Вспомнить хотя бы ту историю, случившуюся за месяц до официального развала Империи — весной этого года. Императрица Лиана тогда едва не ввергла всю страну во вторую Войну провинций! И только потому, что влюбилась! Пятнадцатилетняя девчонка создала и провернула интригу, оставив в дураках и Магистерий, и своего тогдашнего регента и дедушку ланд-графа Фурко. Ради того, чтобы предмет ее детской увлеченности, гвардейский лейтенант виконт де Иммаран, не отправился на фронт! Подёргай такую за ниточки, давай! Сам без рук останешься.

И ведь упрямая, как все Фрейвелинги! То, что не вышло у нее во времена Империи, она вполне успешно реализует сейчас. Все с тем же красавчиком-гвардейцем де Иммараном. Барон да Гора как-то стал невольным свидетелем выволочки, которую грандукесса устроила маркизу Фрейлангу за срыв переговоров о ее помолвке с этим дворянином из Императорского домена, тьфу ты! Речной республики!

Пока юная герцогиня добивается своих девичьих целей. Но она взрослеет. И плохо будет тому, кто недооценит эту хрупкую девушку с огромными черными глазами. Которая уже собственноручно определила статус своего будущего мужа — принц-консорт. Любовь любовью, а позиции девочка держит!

Бенедикт досадливо сморщился. Возбужденный случившимся на Совете, его разум потерял концентрацию и легко скакал с важного на пустое.

“Собраться!” — рыкнул на себя дворянин и безжалостно вернул мысли к текущей ситуации. Догонять Фрейланга он уже не стал — сам вызовет после доклада грандукессе.

Пока есть время, стоит подготовится и попытаться разложить по полочкам, как учил его Мерино, то, что сегодня произошло.

Первое. Игра да Урсу — это его собственная интрига или только разыгранная им с чьей-то подачи? В прошлом старик не осмеливался на такие откровенные выпады против Фрейланга. Что изменилось сейчас?

Второе. Браватта да Вэнни запущена по сигналу да Урсу или так совпало по времени? Второе маловероятно, верить в совпадения Бенедикта отучили много лет назад. Нет, старый интриган да Урсу и правда мог воспользоваться ситуацией и не имел к мятежу никакого отношения, но…