— А их разве на таможне не отнимут? — удивился сыщик.

— Что вы, сеньор! Зачем же их отбирать? Их же индейцы сами делают и коптят, чтоб старинными казались.

— Как, и головы тоже?! — пролепетал Компана.

Казалось, его глаза выскочат из орбит и запрыгают по полу, как шарики для пинг-понга.

— Но, они же без злого умысла, — смутился сержант. Похоже, он выболтал тщательно охраняемую местную тайну. — Так, для баловства. И чтоб подзаработать немного.

Чтобы не смущать еще больше бравого служителя законности, Компана перевел разговор на другую тему. Честно говоря, ему как-то расхотелось вникать в туземные способы привлечения туристов.

— Ну а машину вы нам можете дать? — спросил он.

— Увы, сеньор! Машину я вам дать тоже не могу. Как же я буду вас искать без машины, если с вами, не дай Бог, что-нибудь случится?

— А что с нами может случиться? — задал вопрос Компана. Он, несмотря на жару, весь покрылся мурашками, представив себе, как предприимчивый абориген продает какому-то лохматому оборванцу-кладоискателю его, Компаны, или Перена сушеную голову. Очаровательная перспектива, не правда ли?

«Хорошо, что Перена здесь нет, — подумал детектив. — Франсуа бы не успокоился, пока не вытянул из полицейского все секреты изготовления этих трогательных сувениров. А потом приставал бы к индейцам, тыкая им в нос фотографию мадемуазель Мортан и пытаясь с помощью мимики и жестов выяснить, не доводилось ли уважаемым аборигенам готовить какое-нибудь блюдо из дочери господина президента».

— Мало ли что может случиться в джунглях! — оптимистично ответил сержант. — У нас тут змеи водятся ядовитые. Индейцы, опять же. А сейчас еще обезьяна сбежала из зоопарка. Горилла!

— А разве здесь есть зоопарк?

— Нет, сеньор. Она сбежала из зоопарка в Мехико. Или из цирка.

— А здесь она как оказалась?

— Гориллы живут в лесу, — объяснил полицейский бестолковому французу. И что только нашел в нем сеньор комиссар?

— И что?

— А то, что в окрестностях Мехико лесов почти нет. Вот она в наши края и подалась. Говорят, кто-то из крестьян ее уже видел. Они рассказывают, что это самка. Она очень страдает от одиночества и хочет найти себе мужа.

«Господи, и чего только темные люди не придумают! — подумал Компана. — Наверняка у них тут женщин больше, чем мужчин. Парни уходят в армию, затем оседают, в столице, в больших городах. Назад в деревню не возвращаются. Везде так, во Франции тоже. Так что в деревне выйти замуж — проблема! Вот они свои проблемы и переносят на бедную обезьяну, которой здесь, скорее всего, вовсе нет».

— Сколько километров отсюда до Мехико?

— Что-то около тысячи, а что?

— Как же смогла глупая обезьяна проделать тысячу километров по открытой местности и никому не попасться на глаза? Ведь там, в столичном округе, наверняка полно полиции! — удивился сыщик.

В ответ сержант молча пожал плечами, выражая свое мнение о столичных коллегах.

«Ты же смог добраться, — прочел Компана в его глазах, — А уж она точно не глупее тебя!»

Сыщик понял, что пора прощаться.

— Может, вы нам посоветуете, где здесь достать машину? — спросил детектив, уже стоя на пороге.

— Вы у крестьян поспрашивайте, — посоветовал сержант. — Сейчас не сезон, и они охотно сдадут вам машину напрокат. Эти, которые клады ищут, всегда так делают.

— Нам нужна хорошая машина, — объяснил Компана. — Такая, что выдержит езду по джунглям.

— У них замечательные машины, сеньор Компана! — заверил его сержант. — Они их никогда в магазинах не покупают. Только на распродажах армейского имущества! Джипы, вездеходы. Однажды Серхио чуть бронетранспортер не купил, да уж больно много он топлива жрет!

Жерар от души поблагодарил гостеприимного полицейского за дельный совет и в особенности за карту, без которой они с Переном были как без рук, и отправился по крестьянским дворам брать напрокат машину. По дороге он решил заглянуть в магазин, чтобы купить кое-какие принадлежности, которые могли им с Франсуа понадобиться для поисков в тропическом лесу.

Магазин представлял собой настоящую колониальную лавку, где торговали всякой всячиной, от спичек до сельскохозяйственных машин.

Здесь была местная водка — пульке и несколько сортов американского виски, керосин для освещения и японские радиоприемники, дизельное топливо для тракторов и мебель — словом, все, что душе угодно. Было здесь и кое-что из печатной продукции — в основном, красочные каталоги фирм, торгующих своим товаром по почте, а также видовые открытки, детективы и любовные романы — литературные версии известных мексиканских телесериалов «Богатые тоже плачут», «Никто, кроме тебя» и тому подобное.

Первое, что бросилось в глаза Жерару, была толстая стопка туристических карт района, точно таких же, как та, за которую он пять минут назад горячо благодарил щедрого сержанта.

«Восемь песо», — прочел цену Компана и мысленно перевел ее в американские доллары, которые лежали в его бумажнике. Вышло что-то около двадцати пяти центов.

«Однако! — подумал сыщик и хмыкнул. — Вот он, закон джунглей!»

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

К выбору автомобиля Компана подошел весьма тщательно. Он ни в коем случае не хотел повторить ошибки, совершенной в Акапулько, когда он позволил Перену приобрести шикарный «понтиак» с колеей шире обочины. Нет, это должна быть надежная машина обязательно с лебедкой и приводом на все четыре колеса, которая не сядет на брюхо в тропическом болоте, а если и сядет, то сама себя вытащит.

Именно такую машину Компана нашел у Серхио Гарсии, уже упоминавшегося крестьянина, который чуть было не стал первым в Сьюдад-Реале обладателем бронетранспортера.

Надо признать, что приглянувшийся Жерару автомобиль не сильно уступал бронетранспортеру. Это был настоящий армейский вездеход-полугрузовик с шинами переменного давления, еще сохранивший камуфляжную раскраску. Прочный корпус, посаженный на жесткую стальную раму, был сверху оборудован дугами безопасности, которые предохраняли водителя и пассажиров от травм при опрокидывании машины. Кроме своего основного назначения, эти дуги могли служить для натягивания на них чрезвычайно крепкого брезентового верха, способного защитить находящихся в автомобиле людей не только от тропического ливня, но и от зубов и когтей кровожадных хищников, и от отравленных стрел воинственных индейцев, если такие встретятся в пути. При необходимости вездеход мог даже вплавь преодолеть довольно широкую реку. Для этого в задней части корпуса были установлены два водомета. Поворачивающийся прожектор и смонтированная в кузове небольшая полевая кухня довершали это чудо инженерной мысли.

Как ни протестовало утонченное эстетическое чувство Перена против внешнего вида этого автомобильного чудовища, он вынужден был признать, что для их целей машина подходит как нельзя лучше. А внешний вид?.. Перед кем, подумайте сами, красоваться в джунглях? И Франсуа согласился.

Учитывая более чем скромные познания Перена в испанском языке, все переговоры с крестьянином взял на себя Компана. Франсуа с важным видом походил вокруг вездехода, понажимал, налегая всем своим весом, на крылья — так водители-профессионалы проверяют упругость амортизаторов, — постучал ногой по скатам и милостиво кивнул головой. Сделка состоялась.

Компана внес задаток и договорился с Серхио, что тот подгонит машину, снаряженную и заправленную, завтра в девять утра к дверям постоялого двора, где остановились французы. Точнее, там поселился Жерар, а Франсуа присоединился к нему после выхода из больницы.

Конечно, это был не «Шератон» и не «Эксельсиор», но выбирать было особенно не из чего. Постоялый двор был в Сьюдад-Реале единственным. Впрочем, если вы не настаиваете на том, чтобы вам кофе подавали в постель, то жить в нем вполне можно. Трудно сказать, как выглядело это место в сезон наплыва кладоискателей, но сейчас это было довольно тихое и чистенькое двухэтажное сооружение, на втором этаже которого размещались комнаты постояльцев, а в первом располагался зал со столиками, что-то вроде харчевни или пулькерии. Здесь по вечерам собиралась половина мужского населения Сьюдад-Реаля, одетая в традиционные пончо и широкополые сомбреро, чтобы выпить с друзьями бутылочку-другую пульке и обсудить последние новости. Поскольку сельская жизнь новостями не богата, основной темой разговоров была борьба с коррупцией и политические баталии в столице.