— Не забывай, что с материнской стороны Кэти происходит из семьи богатых чудаков, которые привыкли потакать всем своим капризам: строили фамильные усыпальницы, разводили свиней! Пройдет время, и Кэти станет хозяйкой «Паркового». Кстати, Марла Льюис назвала ее «избалованной маленькой дрянью».

— Ничего подобного! — возмутилась Мередит. — Кэти очень славная девочка! А вот твоя Марла мне что-то совсем не нравится! Наверное, Кэти не скрывает своего отношения к отцовской секретарше. Знаешь… Если Марла хочет заполучить Мэтью Конвея, ей придется убрать с дороги не только Аделину!

В субботу Хелен Тернер повезло меньше, чем Маркби. Распорядившись, чтобы Уиллсов отвезли домой на машине, она отправилась искать дом, где жила таинственная Никки. Так называемые новые дома построили сравнительно недавно, однако они были дешевыми и уже выглядели запущенными. Краска облупилась, да и канализация, видимо, прохудилась: на внешней стене чернело пятно от протечки. Входная дверь оказалась незапертой. Войдя, Хелен увидела хмурую старуху, нагруженную двумя сумками с продуктами. Старуха отпирала дверь квартиры на первом этаже.

— Арнольд, — с ходу заявила старуха, услышав имя Никки. — Вот кто вам нужен! Никки Арнольд. Вот шпана-то малолетняя! Включает свою поганую музыку на полную громкость, никому от нее житья нет! Я ей как-то сделала замечание, а в ответ услышала такое, что и повторить не могу! А ведь ей лет пятнадцать, не больше… Вот нахалка! Правда, чего и ждать с такой мамашей. Наверху они живут, квартира номер три. Правда, вряд ли вы их застанете, сегодня ведь суббота. Бог знает, где они шляются, но по субботам их дома не бывает. Только тогда в доме и бывает тихо. Они ведь как раз надо мной живут! — Старуха злобно ткнула пальцем в потолок. — Приходите лучше завтра, часов в двенадцать. Раньше не советую, до одиннадцати по выходным они вообще не встают. А потом сразу врубают музыку. Господи, хоть бы переехали куда, что ли!

Хелен позвонила в квартиру номер три, но, как и говорила сварливая соседка снизу, ей никто не открыл. Поэтому на следующий день, в воскресенье, она пришла снова. Миссис Прайд попросила ее вернуться к часу, предупредив, что ждет гостей. Видимо, по воскресеньям миссис Прайд собиралась опекать ее целый день. По воскресеньям она готовила вкуснейшие обеды и подавала на стол к часу дня. Ну а «гости»… Наверное, опять придет смешной старик Барни Крауч. Хелен уже записала его в поклонники миссис Прайд, хотя, возможно, Барии больше привлекают кулинарные таланты ее хозяйки. С Барни приятно посидеть за столом: он знает массу смешных историй и анекдотов из театральной жизни. Правда, когда он вдавался в особенно живописные подробности, миссис Прайд шикала на него, боясь, что он шокирует Хелен. Как будто ее еще можно чем-то шокировать! Хелен поморщилась.

Старуха была права, в воскресенье Арнольды оказались дома и уже встали — оглушительная поп-музыка гремела чуть ли не на всю улицу. Хелен дважды безрезультатно нажала кнопку звонка в квартиру номер три. Прошло несколько минут, и она собралась позвонить еще раз, подозревая, что из-за шума и грохота хозяева квартиры ничего не слышат, как вдруг женский голос прокричал:

— Погоди! В дверь звонят!

Послышался скрип и треск, и дверь в квартиру с трудом открылась.

В лицо Хелен ударило жаром: радиаторы отопления работали во всю мощь. Пахло застарелым табаком, дешевыми духами, карри и жареной картошкой. На пороге появилась рыжеволосая пышногрудая женщина в бирюзовых леггинсах и белой фуфайке с изображением щенка. Глаза ее были похожи на две зеленые ледышки.

— Здрасте… — хрипло сказала она. — Ну и в чем дело? Музыка наша мешает? Девочка отдыхает, ясно?

Хелен протянула свое удостоверение. Рыжеволосая красотка чертыхнулась:

— Надо же! Вот до чего докатились! Хотя чего от них и ожидать. Наверное, старая кошелка снизу нажаловалась! А что я могу поделать, если стены в этих домах тонкие, как бумага!

— Нет, миссис Арнольд. Я к вам совершенно по другому делу. — Хелен шагнула вперед. — Заходила вчера, но вас не было дома.

— Ничего не знаю, — сразу заявила миссис Арнольд, подозрительно прищуриваясь. — А что такого? Вчера мы ездили в кино: я, Никки и один мой знакомый. Потом он повез нас в китайский ресторан. Мы отлично повеселились, у нас и свидетели есть. Ведь в субботу развлекаться не противозаконно, верно? — Опомнившись и сообразив, что гостья топчется на пороге, она гостеприимно пригласила: — Заходите, раз уж пришли!

Хелен вошла в тесную, неприбранную прихожую. Миссис Арнольд с трудом закрыла за ней входную дверь, привалившись к ней плечом и как следует поднажав.

— Плохо закрывается, — пояснила она. — На прошлое Рождество мой приятель — не тот, что возил нас вчера, а еще один — вышиб ее ногой. С ним бывает… Ну так в чем дело?

— Вообще-то мне нужно поговорить с Никки.

Глаза миссис Арнольд снова превратились в две зеленые ледышки.

— Она ничего плохого не сделала! Оставьте ее в покое!

— Я хочу расспросить Никки об одной ее подруге. Это очень важно.

Миссис Арнольд прикусила алую губу — на верхних зубах проступила полоска помады.

— Ник! — вдруг завопила она во все горло.

Ответом послужил рев музыки. Миссис Арнольд забарабанила кулаком в стенку:

— Ник! Да выключи ты свою чертову музыку! Ни хрена не слышно! Выходи! К тебе тут из полиции пришли!

Музыка внезапно стихла. Дверь открылась, и в прихожую вышла девочка — юная копия матери. Даже фуфайка на ней тоже была со щенком. Наверное, очередной материн «знакомый» купил оптом целую партию. Заметив, что лицо у Никки испуганное, Хелен ободряюще улыбнулась.

— Я ничего не сделала, — промямлила Никки.

— Конечно, дорогая! — хрипло заворковала ее мамаша. — Конечно, она ничего не натворила! — угрожающе проворчала она, поворачиваясь к Хелен.

— Никки, я хочу спросить тебя о Линн Уиллс. Ты ведь знаешь, что она умерла?

Никки побледнела и кивнула. Миссис Арнольд воскликнула:

— Бедняжка! Вчера вечером у нас только об этом и говорили. Ее родителям пришлось ехать в морг и опознавать ее. Неужели нельзя придумать ничего другого? Обязательно мучить людей! Надеюсь, вы его поймаете… Кофейку хотите?

Хелен сама не заметила, как они из прихожей переместились в гостиную, еще более неряшливую, заваленную всяким хламом, с немытыми чашками на столе. Хелен вежливо отказалась от кофе и осторожно села на самый чистый, с ее точки зрения, стул. Никки плюхнулась на диван, предварительно сдвинув в сторону ворох одежды и журналов. Миссис Арнольд закурила и примостилась на подлокотнике.

— Я ничего не могу вам сказать, — заявила Никки почти неслышно. — В четверг я Линн не видела. Позвонила ей домой и предупредила, что не могу пойти с ней гулять.

— Знаю. Но вы ведь с ней были подругами? Обычно вы гуляли вместе… Чем вы занимались?

— Когда как. Если в клубе что-то интересное, шли туда. А то просто бродили по улицам, общались с одноклассниками.

— А в пабы ходили?

— Она пьет только апельсиновый сок! — прохрипела миссис Арнольд. — Моя Никки спиртного в рот не берет, верно, Ник?

— Ага, — промямлила Никки, но как-то неубедительно.

— Ты не знаешь, Линн собиралась в тот вечер с кем-то встретиться?

Никки стиснула кулаки, поставила их на колени и громко закричала:

— Я не знаю! Говорю вам, не знаю!

— Тише, тише, — успокаивала ее мать. — Вот видите? Она ничем не может вам помочь!

Хелен поняла: чтобы что-то вытянуть из Никки, нужно говорить с ней не в присутствии мамаши.

— В какую школу ты ходишь? — поинтересовалась она как бы между прочим.

Никки смерила ее настороженным взглядом.

— В Бамфордский общинный колледж.

«Наверняка часто прогуливает уроки!» — подумала Хелен, вставая.

— Никки, прими мои соболезнования — ведь Линн была твоей подругой, — сказала она. — Представляю, какой это удар для тебя.

— Не только для нее — для нас всех! — воскликнула миссис Арнольд, глубоко затягиваясь и выпуская густое облако дыма. — Просто страшно стало жить! А мужиков, которые охотятся за маленькими девочками, надо кастрировать, как котов, вот такое мое мнение!