— Вы видели того… ту фигуру, которая бродит по парку? Как вы говорите, прежнего Дево?

Чепчикс покачал головой:

— Нет. Я только ее видел, хотя она-то еще не померла.

— Кого «ее»? — Маркби затаил дыхание.

— Мисс Аделину. Бывает, я по ночам брожу возле большого дома. Обхожу со всех сторон, проверяю, чтобы все окна были закрыты, чтобы не залез никто чужой. Пару раз, как луна светила, я и в окна заглядывал и видел, как мисс Аделина ходит по комнатам на первом этаже в одной ночной рубашке. Она меня не замечает.

Ах, вот что имела в виду Марла! Маркби представил, как Аделина бродит по дому и прижатую к стеклу физиономию Чепчикса…

Видимо, Чепчикс пожалел о своей откровенности, потому что закатил глаза и отскочил назад.

— А я все одно не верю, что вы тут мне сейчас говорили про мисс Конвей! Никак она не может помереть. С какой стати? С чего бы ей вдруг помирать?

С этими словами он скрылся в сумерках, оставив Маркби в недоумении. Что означают последние слова свинопаса? Простую болтовню ограниченного человека или, наоборот, удивительную проницательность? Действительно, мотив для убийства Линн Уиллс угадать несложно. Но кто и зачем убил Кэти Конвей?

За его спиной открылась дверь; Мэтью спустился вниз, неся в руках плащ:

— Я готов. Поехали. Я хочу, чтобы все закончилось как можно быстрее!

Они медленно покатили к воротам; старший инспектор прекрасно понимал, какая буря сейчас бушует в душе сидящего рядом человека. Он еще не знал, как поведет себя Конвей, когда увидит тело дочери. Самого Маркби, который совсем недавно стоял над трупом Линн Уиллс, душил гнев. Его переполняла ярость, однако он не имел права выдавать свои чувства. Он не будет усугублять горе отца.

Словно прочитав мысли Маркби, Конвей вдруг спросил:

— Кто же это делает? Две девочки подряд… Что он за чудовище?

— Итак, кто он? — осведомился суперинтендент Норрис. — Почему у нас до сих пор ни одной зацепки?

— Зацепки у нас есть. Свидетели видели, как Линн Уиллс выходила из «Серебряных колокольчиков» с мужчиной. Естественно, мы его ищем, но свидетели описывают мужчину так расплывчато, что нам почти не с чем работать. Приметы, которые у нас есть, подходят практически ко всем, особенно если учесть, что сейчас он вполне мог сбрить усики. Я сообщил в прессу все, что мог. Надеюсь, рано или поздно мы его обязательно найдем и тогда сможем сделать тесты ДНК. Но в случае положительного результата мы докажем лишь то, что он занимался с ней сексом. Чтобы обвинить его в убийстве, нужны другие улики — например, следы в машине, которые доказывали бы, что он перевозил труп… В случае же с Кэти никаких следов пока нет. Кроме того, неизвестно… — Маркби повысил голос и решительно взглянул Норрису в глаза, — неизвестно, совершил ли оба преступления один и тот же человек. Возможно, убийства не связаны между собой!

Норрис отрывисто возразил:

— Перестаньте! Неужели вы всерьез считаете, что нужно искать не одного, а двух убийц? В таком захолустье… Думаете, у нас за каждым кустом прячется маньяк?

— Мы не знаем, маньяк ли он, — возразил Маркби. — Чем больше я обо всем этом думаю, тем больше убеждаюсь, что убийц было двое. Линн Уиллс, скорее всего, убили из-за денег. Чего нельзя сказать о Кэти Конвей. Они с Линн учились в разных школах, у них нет общих знакомых. Я не представляю, чтобы Кэти шлялась по пабам!

— А результаты вскрытия?

Глаза у Норриса злорадно сверкнули.

— Да, понимаю, о чем вы. Но ведь признаков насилия нет, как нет и следов сексуального домогательства перед роковым ударом!

Тем не менее отчет о вскрытии, который представил Фуллер, огорошил всех.

— Кстати, она не была девственницей, — как бы между прочим сообщил Фуллер. — Хотя признаков того, что она недавно вступала в половые отношения, я не обнаружил. Ее убил не сексуальный маньяк. Что ж, наверное, в наши дни такое поветрие среди молодежи. Они рано начинают экспериментировать… Я сам отец и, естественно, беспокоюсь. Дурное влияние сверстников и телевидения… Но эта девочка, по вашим словам, училась в монастырской школе. И потом, она из очень хорошей семьи. Должен признаться, я поражен!

Маркби результаты вскрытия тоже ошеломили. Он пока не знал, какое отношение они имеют к следствию.

— Журналисты связывают два убийства воедино, — говорил тем временем Норрис.

Маркби коротко и сжато высказал свое отношение к представителям прессы.

Норрис отозвался с небывалым для него сочувствием:

— Совершенно с вами согласен! Но мы не можем помешать им заниматься домыслами. В наши дни столько рассказывают о серийных убийцах! Всем кажется, будто маньяки рыщут на каждом углу. Мы обязаны положить конец панике в нашем городе! Я созываю пресс-конференцию. Настоятельно прошу вас присутствовать на ней! Нам с вами придется отвечать на очень неприятные вопросы! — Неожиданно Норрис круто сменил тему: — Как вы ладите с Тернер?

— Нормально, спасибо. Она отлично работает.

Норрис понизил голос:

— Рад слышать, что вы так считаете! Знаете, ее наметили для ускоренного повышения! — На лице его появилась одновременно снисходительная и самодовольная ухмылка. — Сейчас модно двигать женщин вперед!

Что тут скажешь? Маркби даже и не пытался.

Благодаря Мередит у него появилась зацепка, с которой можно было начать. Джош Сандерсон. На следующее утро Маркби отправился поговорить с мальчиком. Вначале он зашел в Бамфордский общинный колледж, думая, что Джош учится там. Так и оказалось, но в тот день он в школу не явился. Директор и классный руководитель в один голос уверяли его, что Джош — образцовый ученик. Их удивило, что с ним хотят побеседовать представители закона, а затем они явно испугались за репутацию школы. Несмотря на заверения Маркби, что Джош ни в чем не подозревается, оба сразу сникли. К досаде и сожалению старшего инспектора, прямо у него на глазах Джош из образцового ученика превращался в досадную помеху.

Маркби вышел, получив домашний адрес Джоша и сообщение, что он живет с овдовевшей теткой, которую зовут миссис Перри.

Тетка и открыла ему дверь. На вид ей было где-то под пятьдесят. Очень худая, встревоженная — возможно, тревожным выражение лица делалось из-за сильных очков. Она неуверенно вглядывалась в незваного гостя.

— А, старший инспектор… — проговорила она. — О господи!

— Не пугайтесь, миссис Перри. Мне нужно кое о чем поговорить с Джошем. Мы выясняем, где была и что делала Кэти Конвей. Насколько я понимаю, они с Джошем дружили.

Миссис Перри всплеснула руками:

— Какой ужас! Джош так расстроен, что даже не пошел сегодня в школу. Он у меня очень впечатлительный! А Кэти… была прелестной девочкой.

— Кэти часто приходила к вам домой?

Войдя в прихожую, Маркби огляделся по сторонам. Повсюду образцовая чистота и порядок… и удручающая бедность. На всем печать суровой экономии. Как если бы миссис Перри говорила гостям: «Может, у меня и нет современных игрушек и дорогой мебели, зато у меня чисто!»

— Она несколько раз заходила за Джошем, но это было давно. — Миссис Перри замялась. — Можно мне кое о чем поговорить с вами до того, как я позову Джоша? Прошу вас, сюда.

Следом за хозяйкой Маркби вошел в аккуратную и старомодную гостиную, которая вызывала в памяти забытое слово «приемная». Маркби сильно подозревал, что в приемной никого не принимают; ее открывают лишь по особым случаям, а в остальное время держат запертой. Во всяком случае, комната не отапливалась. На каминной полке стояли дешевые вазы из зеленого стекла, а также несколько фотографий в рамочках. Других украшений в комнате не было: ни цветов, ни вышивок. О таком признаке разврата, как пепельница, даже и говорить не приходилось. Наверное, и остальные комнаты в доме ничуть не лучше… Маркби невольно охватила тоска. Ему стало жаль мальчика, хотя он с ним еще не познакомился.

Миссис Перри предложила ему сесть, а сама села напротив, плотно сдвинув колени и выпрямив спину. Очевидно, она решила, что настала нора кое в чем признаться.