Возможно, для родителей не совсем одинаковые, но постороннему отличить невозможно. Предположительно дочки фермера, следовательно, одноклассницы Тамми Франклин. Значит, им тоже по двенадцать. Круглые веснушчатые мордашки, коротко стриженные кудряшки цвета кукурузы, вздернутые носы, поразительное самообладание. Обе в бриджах, сапогах и футболках. Даже пони похожи — один серый в яблоках, другой чалый, одного размера и типа.

— Вы кто? — спросила ближняя девочка. — Насчет отдыха на ферме? У нас до конца лета занято.

Вот чем объясняется парадный вид и лишние деньги.

— Нет, — сказал Дэйв. — Я инспектор полиции.

Девочка нахмурилась, закусив нижнюю губу. Допрос продолжила сестра:

— Вы не в форме. У вас должно быть служебное удостоверение, и вы его должны предъявить. Иначе неизвестно, кто вы такой.

— Правильно, — кивнул он. — Вас так в школе учат?

— Мама велит, — надменно сообщили близнецы. — Знаете, чтобы мы были осторожными. Сюда каждый может войти.

Пирс, решительно поставленный на место, протянул удостоверение. Сестры его внимательно изучили, переглядываясь друг с другом, и, видно, пришли к безмолвному согласию.

— Вроде все в порядке, — проворчала первая. — Только фото не сильно похоже.

— Похоже вообще не бывает, — объявил Пирс и добавил: — А не в форме я потому, что служу в детективной бригаде, в управлении уголовных расследований. Улавливаете разницу?

Кажется, улавливают. Смотрят полицейские сериалы по телевизору. Быстро начали перечислять любимые фильмы и хулить нелюбимые. Должно быть, подавляющее большинство населения страны вместе с ними уверено, что полицейская работа гораздо увлекательнее, чем на самом деле.

Подробно излагая свои зрительские предпочтения, девочки стояли плечом к плечу. Когда умолкли, взгляд их смутил пришельца. Он слышал, будто близнецы способны общаться без слов, с помощью телепатии, основанной на интуитивном понимании. Понятно — рацея ^[11] насчет телевидения предназначена исключительно для него. Они постоянно ведут параллельную беседу, не произнося ни слова. Настоящая жуть.

— Зачем вы к нам пришли? — спросила девочка слева, и в ее тоне впервые послышалась нерешительность, как у собаки, которая сначала громко лает на незнакомца, видит, что тот не уходит, и не понимает, что делать дальше.

— Собственно, мне нужны ваши отец или мать, — бодро уточнил Пирс и осведомился для приличия: — А вы кто?

Близнецы улыбнулись с нескрываемым превосходством, точно зная, что, даже если полицейский запомнит имена, все равно будет их путать. Вдобавок в ходе беседы уже мельком выяснилось, что они называют родителей «мамой и папой». Очередная промашка.

Левая девочка кивнула на правую:

— Это Люси.

Правая кивнула на левую:

— Это Линетт.

Бог свидетель, Дэйв Пирс никогда с первого взгляда не подумает плохо о детях, но готов сделать исключение для этой парочки. Им отлично известно, что, представив друг друга, а не себя лично, они только осложняют дело. Наверняка играют в коварные игры с каждым посетителем. Помилуй бог отдыхающих в Черри-Три!

— Отец дома? А мать? — Будь он проклят, если скажет «папа» и «мама».

— Папа поехал лошадь покупать, — сообщила левая девочка (предположительно Линетт).

— Для летних гостей, — добавила правая. — Мы предлагаем прогулки на пони.

— Понятно. — Возможно, в придачу чай со сливками и фото на намять. — Значит, у вас есть еще лошади, кроме этих и той, за которой отправился папа? — Пришлось засюсюкать, спуститься на постыдный речевой уровень, употребив слово «папа», хотя это вынужденное отступление.

— Еще пять, — сказала та же самая девочка — Они в загоне.

— Мама дома, — сказала Линетт. — В дверь звоните.

Пирс поблагодарил и направился к дому, радуясь, что ему не указали на черный ход. На ярко-голубой двери висит на кованом кольце корзинка для декоративных растении, окна с длинными выступающими подоконниками пока без цветов. К прибытию отдыхающих наверняка будут, отчего Черри-Три еще больше превратится в картинку. Он позвонил в звонок — даже звон мелодичный — и в ожидании оглянулся на близнецов.

Стоят рядом, шушукаются. Не спорят, оживленно что-то обсуждают. Интересно что. Вполне возможно, полицейского и цель его визита. Дэйв повернулся к открывшейся двери.

Миссис Хейворд оказалась загорелой обветренной женщиной с проволочными волосами, несколько смахивающей на лошадь, в грязной телогрейке поверх рубашки из шотландки, обязательных бриджах и сапогах.

— Давно ждете? — отрывисто и деловито спросила она. — Я говорила по телефону. Входите.

И проворно ввела его в дом, не задавая никаких вопросов. Видимо, догадалась, что близнецы допросили. Тем не менее он опять предъявил документы.

— Коп? — уточнила миссис Хейворд. — Не удивляюсь. Мы все ждем, когда кто-нибудь явится. Чаю или чего-то покрепче?

Инспектор от всего отказался, куртуазно добавив, что надеется не отнять у хозяйки много времени.

— Осмелюсь сказать, вы насчет бедной Сони. Страшное дело. Мужа нет. Поехал пони посмотреть и, может быть, купить, если сгодится. Трудно найти для гостей верховых лошадей. Они должны вести себя прилично и обладать покладистым нравом.

Непонятно, о ком идет речь — о лошадях или о гостях.

— Нельзя, чтоб брыкались, кусались и сбрасывали седоков в грязь. Проблема в том, что, как правило, отдыхающие ездили прежде только на велосипеде. Дерри скоро вернется. Наверно, вы с ним тоже желаете поговорить. Хоть сказать нам практически нечего. Вчера я на весь день брала сюда Тамми. Понимаете, в связи с дознанием. Несчастный ребенок. Славная малышка. Вы, конечно, знаете, что ее мать умерла. Очень милая женщина, Пенни.

— А Соня Франклин? — прорвался Пирс в паузу, успев задать вопрос, пока миссис Хейворд набирала в грудь воздуха. — Тоже была милая?

— Абсолютно никчемная, — объявила та не столько с упреком, сколько с сожалением. — Не назвала бы ее выносливой. Только и делала, что гарцевала в нарядах от модных дизайнеров. Нет, я никогда не думала, что она выдержит скачку, хотя это не означает, будто я или кто-то другой ожидали подобного финиша. Врать не стану, мне она не особенно нравилась. Не сомневаюсь, беднягу Хью чуть с ума не свела. Может, по-вашему, дурно так говорить, только я говорю то, что думаю. Не поймите превратно, женщина неплохая, просто попала не в свою конюшню. По-своему добросердечная. Получила приличное образование. Наверно, привлекательная.

Она машинально пригладила свои проволочные кукурузные волосы, такие же, как у дочек, только выгоревшие на солнце и с проседью.

— Постоянно предлагала помощь. Какую, скажите на милость? Вообще ничего не умела. О лошадях не имела понятия, хотя именно тут и могла пригодиться. По моему личному мнению, она боялась животных. А они сразу видят, когда их боятся. Однажды наши гуси по всему двору гоняли бедняжку. Пришлось мне ее выручать. Честно сказать, я ее не особенно здесь привечала. Она была не прочь похлопать перед Дерри ресничками. Не подумайте — просто от нечего делать. Впрочем, вам это неинтересно.

Она ошиблась. Пирс с самого начала стремился составить полный портрет Сони Франклин. Интересно, понимает ли миссис Хейворд, что в данных обстоятельствах упоминать о почти доведенном до сумасшествия Хью по меньшей мере нетактично?

К дому подъехал автомобиль, и миссис Хейворд, выглянув в окно, объявила:

— Дерри вернулся.

Дэйву послышалось облегчение в ее голосе, хотя она сразу нахмурилась:

— По всему судя, с покупкой. Надеюсь, не переплатил. Я велела поторговаться, сбить цену. Сделать предложение, а если не понравится, пусть попробуют выставить на торги свою живность.

Инспектор всмотрелся через ее плечо. К стойлам подкатил внедорожник с одноместным фургоном на прицепе. Из кабины вылез мужчина, направился к задней дверце. Близнецы бросили своих питомцев, увязались за ним. Он опустил трап, застучали копыта, послышалось нервное ржание, на которое откликнулись пони. Дерри Хейворд вывел довольно красивую гнедую лошадку в белых чулочках.