Кроме свободы, еще одно преимущество остановки в Хейзлвуде заключается во временной работе на ферме и возможности заработать немного денег. Дэнни честно вкалывает, разумеется, за поденную плату наличными.

Дикие кролики живут на склоне не одну сотню лет. Может быть, столько же, сколько цыгане. Они тоже прибыли в Англию в начале Средних веков. Так говорит Саймон Франклин, ученый. В те времена их ели джентльмены, потом бедняки. Теперь диких кроликов мало кто ест, кроме Дэнни и ему подобных, да старых крестьян, хотя кроличье мясо чистое, вкусное.

Многие старые ямы пустуют, в других до сих пор живут кролики и другие зверушки, неутомимо копают новые ходы, расширяя запутанные подземные лабиринты. Весь откос в дырах, как швейцарский сыр. Землю держат лишь корни деревьев. Иначе все развалилось бы после нескольких зимних метелей.

У кроликов свои обычаи, и почти все хорошо известны охотнику. Вылезший из норы зверек не бежит куда попало. У каждого своя территория, каждый своим путем идет на свои собственный выпас. Как только разузнаешь куда, выпадает хороший шанс поймать за ночь парочку. Кролики предпочитают пастись на рассвете и на закате. При малейшем признаке опасности они разбегаются, подавая собратьям сигнал тревоги светлой подпушкой на хвостиках.

Дэнни карабкался и скользил по склону на еле заметной тропинке между деревьями и кустами. Уже видел внизу сверкавшие рельсы, разглядел сверху остановившийся поезд, дождался его отправления, прежде чем продолжить путь, хорошо зная, что с точки зрения властей нарушает многие статьи закона одним своим присутствием здесь. Хоть это не единственный повод скрываться. Подобно хорошо знакомым диким животным, Дэнни от природы не любит себя обнаруживать. Присев наверху на ствол дерева, он старался представить себя человеком, который несется на бешеной скорости, видя за окном размытый пейзаж. Ни разу в поезде не ездил. Кому приятно сидеть в неуправляемой консервной банке? Он вдруг прищурился не на сверкавшие рельсы, а на какое-то кричащее изумрудное пятно, чужеродное среди естественных серых, коричневых и травянистых красок.

Дэнни замер, слабо почуяв, что недавно тут что-то происходило. Что-то изменилось. Что-то не так. Покрутил головой, вглядываясь в поросль шустрыми темными глазами, принюхался. Кругом тихо, спокойно. Однако по коже побежали колючие мурашки. Тревога реальна, физически ощутима, рукой можно пощупать. «Уходи. Убирайся отсюда», — говорят все признаки, вместе взятые.

Он чуть не повернул обратно, но вспомнил, что прошлым вечером ставил здесь силки и все было в порядке. Может, дело в поезде — лязгающем железном чудовище из внешнего мира. Зеленое пятно в любом случае интригует.

Спустившись к нему по тропинке, Дэнни разглядел, что это мешок, висящий на ветке. Дурацкая вещица в виде лягушки. Он огляделся, ловя малейшее движение, навострив уши, высматривая владельца. Нигде никого.

Дотянулся до тяжелой сумки, набитой, как оказалось, книгами. Вытащив одну, озадаченно на нее уставился. Он учился урывками, не продвинувшись дальше азов. Слова из нескольких слогов ставят его в тупик. Ничего страшного — его жена Зилпа мастерица читать. И ребятишек учит. Во время долгих стоянок дети ходят в местные школы, но учиться не любят, и Дэнни их не упрекает. Раз Зилпа может научить читать и писать, то зачем еще школа? Счет — то, что называется арифметикой, — осваивается естественным путем. Если не умеешь складывать, не сможешь торговаться. Пусть Дэнни медленно составляет буквы в слово, но, когда дело доходит до оценки кучи барахла, мозги у него работают как калькулятор.

Он с почтительной осторожностью раскрыл книгу — редкую вещь в его руках, которая наверняка денег стоит. На картинке какой-то малый весь в железе сидит верхом на лошади. Крепкая должна быть лошадь, чтобы нести такой груз. История, вот что это такое. На внутренней стороне обложки написано имя. Дэнни зашевелил губами, читая по складам: «Там-ми Франк-лин». Тамми Франклин, маленькая дочка Хью Франклина. Он тихонько присвистнул. Непонятно, откуда тут эта сумка, но надо отнести ее на ферму. Сегодня же. А пока он закинул ее на плечо вместе со своим холщовым мешком и, вернувшись на тропку, пошел к силкам.

Сначала услышал хлопанье крыльев взлетевшей вороны, потом другой звук — лихорадочное жужжание мух, слетевшихся на пир. В сельской местности это звук смерти.

Дэнни помедлил, осторожность сменилась тревогой. Может, мухи нашли в силках кролика? Хоть на пойманного кролика столько бы не слетелось. Одно способно приманить их в таком количестве — кровь. Какое-то мертвое животное лежит в кустах, причем ни на секунду не верится, что кролик.

Он прорвался вперед сквозь кусты ежевики — в глаза бросилось что-то синее. Дэнни испугался. Возникло желание удрать, однако верх взяло любопытство. Он шагнул поближе, раздвинул колючие кусты палкой и наконец, увидев что-то на примятой траве, понял, куда слетелись мухи.

Не на падаль и не на отбросы. На труп.

Человеческий.

Женский.

Женщина с длинными светлыми волосами, выбившимися из-под крупной заколки, лежит на спине, вывернув вбок колени, в синих джинсах, зеленой рубашке, спортивных туфлях на плоской подошве. На зеленой рубашке спереди под ключицей копошится черная масса мух. Дэнни с отвращением согнал их палкой. Они возмущенно поднялись с кровавого пятна. Его затошнило. Непреодолимо хочется удрать, но рассудок удерживает на месте. Что делать? Это убийство, дело рук человеческих, и другие люди им скоро заинтересуются.

Его следы наверняка отпечатались на тропе, размякшей после недавнего дождя. Когда прибудет полиция — а она в свое время прибудет, — следы обнаружат, начнут искать того, кто их оставил. Карие глаза цыгана пробежались по земле. Кругом сильно натоптано, кусты сломаны, трава примята не только возле трупа, а и наверху, у проезжей дороги. Дэнни нахмурился. Значит, тело сюда притащили.

Он на мгновение почувствовал облегчение и опять озадачился. Найдя школьный рюкзак Тамми, сперва побоялся увидеть малышку. Но раз это взрослая женщина, откуда взялась сумка? Разумеется, надо пойти сообщить об ужасном открытии. Только о сумке-лягушке говорить не надо, просто тихонечко вернуть ребенку. С властями дела лучше вообще не иметь, хотя через силу придется признать, что на сей раз без этого не обойдешься.

Он исполнит свой долг, только незачем сюда припутывать Тамми и ферму Хейзлвуд.

Копы его рассказу наверняка не поверят. Обязательно зададут кучу вопросов. Дэнни собрался с силами, подошел, взглянул в мертвое лицо. И узнал его, даже искаженное смертью.

Тихонько про себя выругался, нервно вытер рукой губы. Вдвойне хуже. Теперь ясно — без фермы не обойдешься. Тяжелый рюкзак с книгами на плече лишь осложняет дело. На сердце еще тяжелее. Как быть? Либо сообщить о трупе в полицию, либо пойти на ферму, принести Хью Франклину страшную весть. Не хочется. Но он обязан семейству Франклинов. Должен сам известить, не препоручая дело равнодушным чужакам в полицейской форме.

С тяжелым сердцем Дэнни повернулся и пошел по земле, усыпанной листьями.

Джейн Брейди заправила за ухо непослушную прядь длинных пепельных волос, надеясь, что не выдала раздражения этим жестом, продолжая смотреть на стоявшую перед ней двенадцатилетнюю девочку, намереваясь продемонстрировать твердость без грубости. Девочка смотрела в ответ не мигая.

«Сгинь! — мысленно приказала она. — Ох, как ты меня достала… Что еще?»

Учительница всегда должна старательно следить за собой, не заводя среди учеников ни любимчиков, ни козлов отпущения. Хотя неизбежно к одним чувствуешь больше расположения, а к другим меньше. Особенно если, как в данном случае, на фоне явно маячит проблема. Иметь дело с Тамми Франклин — все равно что биться лбом в каменную стену. Нельзя назвать ее трудным ребенком в общепринятом смысле этого слова или откровенной бунтаркой. Она никогда не является в школу с накрашенными ногтями, зелеными волосами, заклепками в ушах. Возможно, подумала Джейн, тогда с ней легче было бы справиться. По крайней мере, был бы повод для выговора. Но Тамми не проявляет ни малейшего интереса к моде и прочим увлечениям тинейджеров. Никто не видел, чтобы она сопела над молодежными журналами, наклеивала на школьные тетрадки постеры с изображениями поп-звезд. Напротив, девочка умная, сообразительная, только надутая мрачная одиночка. Как известно, мать умерла с год назад, отец вскоре снова женился. Наверняка тут и кроется проблема. Джейн готова и хочет помочь, хотя это не означает, будто Тамми все будет позволено. Однако благие педагогические намерения не предотвратили нынешней глупой игры в гляделки. Она быстро пресекла дуэль.