Странно, что я вообще выбрался из Лонгвуда живым — в этом городе полно людей, у которых длинные языки и ни капли порядочности. Если ты только можешь себе представить, так вот — весь третий этаж отеля полыхает от взрыва, а улицы завалены битым стеклом. Из горящей дискотеки вываливаются пьяные и глазеют на огонь и клубы дыма. Слепой мелочной торговец размахивает палкой и зовет свою собаку, лежащую мертвой на другой стороне дороги. И я, если ты только можешь в это поверить, закрыл глаза, сидя за рулем автомобиля, и начал молиться. Но не Богу, а тебе. Говоря:

Некоторые вещи в этой жизни мы планируем, сидим и рассчитываем, как сделать так, чтобы они произошли. Иногда наши действия являются результатом вдохновения и поэзии. Именно по такому наитию гения я поднялся по лестнице отеля, чтобы сказать последнее прости ее волосам, белым как снег, и ее бледно-голубым глазам, повторяя: «Я должен идти, я должен идти, бомба в корзине готова, прости». В этом городе болтунов и подлецов, собак слепцов, бросающихся под мои колеса, когда я так спешу к тебе из Лонгвуда, туда, где ты ждешь меня в своем платье, голубом платье.