— Если я соглашусь пойти с тобой к Джефферсонам, ты подумаешь насчет прекращения действия контракта?

— Да.

— А что потребуется, чтобы ты действительно разорвал его? — Пришло время играть в открытую. Пусть Фэрри скажет, чего хочет. Уж торговаться, так торговаться!

Бен одним глотком осушил бокал.

— Тебе это прекрасно известно.

Иными словами, для расторжения сделки нужно выйти за Фэрри замуж, поняла Джессика.

4

Она смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Непривычны и наряд, и прическа. Волосы Джессика подняла и закрепила узлом на макушке. В уши вдела серебряные серьги с прозрачными камушками, на шею — такое же колье. Украшения поблескивали, придавая их обладательнице торжественный вид.

Если бы Джессике не была известна собственная жизнь, она вполне могла бы счесть, что отразившаяся в зеркале девушка принадлежит к сливкам общества и привыкла вращаться среди местных толстосумов. Но так как это все-таки была она, то ей все виделось в истинном свете: дешевенькие стразы, недорогое платье, которое Лина пару лет назад собственноручно сшила для выпускного школьного вечера.

Все ли у нее в порядке с толовой? Это в таком-то виде она собирается идти на прием к Джефферсонам? Да еще с Беном Фэрри!

Впрочем, последний наверняка именно такой и мечтал увидеть свою невесту. Как это называлось в старину?.. Бесприданница! Вот уж поистине судьба похуже смерти...

Сердце Джессики больно сжалось. Ей до сих пор не верилось, что Бен втянул ее в эту игру. И самое главное — что она согласилась!

Единственным человеком, которого Джессике действительно хотелось видеть сегодня, был Фелипе. Но тот сказал, что не появится на приеме.

И прекрасно.

Она разгладила на бедрах длинное узкое платье из отбеленного шелка-сырца. Наряд идеально подчеркивал фигуру. Но все равно, подумала Джессика, Джефферсоны не примут меня с распростертыми объятиями. Напротив, постараются сделать все возможное, чтобы я чувствовала себя не в своей тарелке.

Зажмурившись, она постаралась собрать в кулак все свое мужество. Если уж идти на этот прием, то нужно быть готовой к любому повороту событий. И не пасовать перед обстоятельствами. Бейнов голыми руками не возьмешь!

Усмехнувшись, Джессика подняла руку к заколке и высвободила волосы. Длинные белокурые локоны рассыпались по плечам, заструились по спине. Прижав к губам бумажную салфетку, она сняла таким образом большую часть помады, после чего удовлетворенно хмыкнула. Вид получился гораздо более естественным.

Джессика вдруг вспомнила, что, будучи еще совсем крошечной, она заглядывала в папину комнату, наблюдая, как тот завязывает перед зеркалом галстук-бабочку. Не оборачиваясь, отец подмигивал отражению дочурки. Его василькового оттенка глаза улыбались. Он был молод и красив. Замечательный папа!

Он и сейчас такой.

Дверь спальни приоткрылась, Лина просунула голову внутрь.

— Мистер Фэрри приехал, — сообщила она и невольно залюбовалась сестрой. — Джесс, ты... красавица!

— Брось.

— Правда. Совсем как мама.

От этих слов глаза Джессики наполнились слезами, и она подняла лицо к потолку, чтобы с ресниц не потекла тушь. Ведь макияж отнял у нее сегодня столько времени!

— Мама была гораздо красивее меня. Не зря ей присвоили титул Мисс Изящество.

— А ты Мисс Совершенство!

— Прекрати! Ты сведешь на нет все мои старания.

Лина рассмеялась и обняла сестру.

— Расслабься, Джесс. Все равно краше тебя у Джефферсонов никого не будет.

Увидев спускающуюся по лестнице Джессику, Бен Фэрри одобрительно улыбнулся.

— Мне бы хотелось, чтобы ты почаще носила платья. Потому что ты выглядишь в них как настоящая леди, — заметил он, провожая спутницу к своему «БМВ».

Джессика натянуто улыбнулась.

— Благодарю. — Интересно, как бы она смотрелась в подобном платье верхом на лошади?

— Я мог бы сделать тебя счастливой, дорогая.

Весьма прозрачный намек на совместную жизнь. Джессика знала, что Бен заговорит об этом, однако не ожидала, что так скоро.

— Пока мы просто отправимся на прием, ладно?

Спустя минут двадцать они свернули на дорогу, ведущую к поместью Джефферсонов. Вскоре из-за деревьев показались светлые полотняные шатры, установленные на обширной стриженой лужайке. Еще только начинало смеркаться, но каждый тент был ярко освещен изнутри.

Джессика ожидала, что на нее будут коситься и перешептываться. Однако, когда они с Беном приблизились, никто не косился. Все открыто глазели. Совершенно не стесняясь.

Как она ни готовила себя к подобной встрече, все же ей пришлось туго. Особенно когда ее ушей достигли пересуды об отце, о том, что семья лишилась всего из-за его пьянства и пристрастия к картам. Словесная грязь заставила Джессику гордо выпрямиться. Неприязнь собравшихся подстегнула в ней желание сопротивляться. И, кроме всего прочего, она получила дополнительное подтверждение тому, что правды о Бейнах никто не знает.

Бен Фэрри положил прохладные пальцы на руку Джессики.

— Выпьешь чего-нибудь?

— Пожалуй.

— Коктейль или вино?

— Все равно. — Джессика принужденно улыбнулась. Она не питала особой неприязни к Бену, но и не приветствовала его прикосновений.

— Хорошо, жди здесь. — Фэрри поднес ее руку к губам и поцеловал.

Джессика осталась стоять на каменной террасе, по ступеням которой можно было спуститься на лужайку, где белели шатры. Мимо парами или группами прохаживались гости. В глазах рябило от обилия смокингов и красных, золотистых, сапфировых и изумрудных женских нарядов. Все они были шикарны и выполнены из дорогих шелков, шифона и бархата. Рядом с мужчинами в строгих костюмах и галстуках-бабочках дамы выглядели яркими экзотическими птицами.

Внимание Джессики привлек двигавшийся сквозь толпу человек. Он возвышался над большинством присутствующих и был широк в плечах. Его лица не было видно, однако сердце Джессики сладко заныло.

Фелипе Рабаль.

Он шел медленно, приветствуя знакомых, обмениваясь с ними короткими фразами или рукопожатиями. С террасы Фелипе представлялся сильным, уверенным в себе. Такой он и в жизни, подумала Джессика. Не ищет извилистых путей, а доминирует, диктует свои условия, управляет ситуацией.

Неизвестно, как долго она наблюдала за Рабалем, но в какой-то момент, очевидно что-то почувствовав, он поднял голову, взглянул в направлении террасы и увидел Джессику.

У той перехватило дыхание. До сего момента все мужчины в смокингах казались ей привлекательными, однако Фелипе выглядел просто неотразимо. Белоснежная рубашка подчеркивала бронзовый оттенок его кожи, а смокинг придавал ему некий старосветский лоск.

Безусловно, Рабаль красив. Даже слишком.

Казалось, его взгляд обволакивает Джессику. Фелипе словно желал вобрать ее всю, изучить каждую мелочь, начиная с рассыпанных по плечам белокурых кудрей и заканчивая туфлями на высоком каблуке. Создавалось впечатление, что он умеет видеть сквозь ткань платья и ему известно, что на Джессике нет лифчика.

Странный клубок тепла образовался у нее чуть ниже желудка, а потом оно распространилось повсюду, разогревая кожу, обнимая грудь и внедряясь в интимную область между бедер.

Джессика прежде никогда не испытывала столь сильного физического отклика на присутствие мужчины, а ведь Фелипе просто посмотрел на нее.

Она застыла, не в силах двинуться с места. Ей хотелось, чтобы Рабаль, находившийся в этот момент на нижней ступеньке лестницы, поднялся и присоединился к ней на террасе, однако он медлил.

В конце концов Джессика нервно сделала шаг по направлению к каменным ступеням, но тут же остановилась, взволнованная до крайности. Фелипе ничего не говорил, не двигался. Просто стоял и ждал ее.

Все кончилось тем, что Джессика спустилась к нему. Ее ноги дрожали.

— Скажешь что-нибудь? — сдавленно произнесла она.

— А чего ты ждешь?

— Хочу знать, о чем ты думаешь.