Джейн пристально посмотрела ему в глаза, словно ища подтверждения этим словам.

— А папка с фотографиями? Ты, как строгий критик, разбирал художественные достоинства каждого снимка, а меня не замечал вовсе.

Том опустил горящие глаза, и взгляд его застыл на ее груди.

— Я заметил… все.

Он снова поцеловал ее, его руки с нежностью гладили спину Джейн. Одна рука скользнула вниз и стиснула бедро.

— У тебя тогда остался синяк? — спросил он.

Джейн улыбнулась.

— Да, размером с теннисный мяч.

— Мне очень жаль.

— А мне нет. Это происшествие лишний раз доказывало, что ты такой же человек, как и другие.

— И даже больше, — прорычал он, с неудержимой страстью припадая к ее губам. Сейчас не только его губы и язык, но и возбужденная плоть, прижатая к ее телу, свидетельствовали, что Том ничем не отличается от обычных людей. Джейн с готовностью ответила на проявление бурлящего в нем желания и с не меньшей страстью приникла к Тому.

Когда он наконец отпрянул, грудь его тяжело вздымалась, лицо горело.

— Нам нужно поговорить, — с трудом удалось вымолвить Тому.

Взяв за руку, он потащил Джейн в гостиную. Казалось, ноги отказываются ей служить. Последний поцелуй лишил женщину остатков сил, погрузил разум в летаргический сон. Ее тело дрожало от ощущения вновь обретенной жизни.

Они уселись на диван близко друг к другу. Том взял обе ее руки и положил себе на колено.

— Дорис сказала мне, что у тебя никого нет. Я хочу, чтобы мы чаше встречались с тобой, виделись постоянно. Я думал, что мы…

После этих слов Джейн показалось, что на нее вылили ушат ледяной воды, и она резко отдернула руки.

— Постой-ка. Погоди. Ты что, разговаривал обо мне с моей матерью? Обсуждал мою личную жизнь? — Негодованию Джейн не было предела.

На мгновение Том оторопел от столь резкой перемены в ее настроении, но затем взял себя в руки и спокойно сказал:

— Нет, не то чтобы я прямо спросил ее. Недавно мы разговаривали о тебе, и она сокрушалась, что ты не замужем, живешь одна, без семьи. Я спросил… появился ли у тебя кто-нибудь после развода, и Дорис ответила, что нет.

— Чем же это ты занимался? — вскочив с места, спросила Джейн. Она подошла к окну, где на подоконнике стояли растения в горшках, и со злостью начала обрывать увядшие листья. — Прощупывал почву, достойна ли я встречаться с тобой, святым и непогрешимым?

— Послушай, Джейн, — тоже поднявшись с места и уперев руки в бока, твердо сказал Том, — не сходи с ума, перестань злиться.

— Это мое дело — хочу и злюсь. Ты бы тоже взбеленился, если бы кто-то стал совать нос в твою личную жизнь.

— Не преувеличивай, — возразил он. — Я просто беседовал с твоей матерью. Она сама мне сказала, я не спрашивал ее об этом. С чего ты так расстроилась? Ведь у тебя не было ничего такого, о чем мне не положено знать.

— А если бы было? — взорвалась она. — Если бы она сказала тебе, что у меня была куча любовников после развода с Хью? Пришел бы ты сюда сегодня, стал бы произносить свои сладкие речи и целовать меня?

Том нетерпеливым движением провел рукой по волосам, стараясь не выйти из себя.

— Я такой же мужчина, как и другие. Меня тянет к тебе, я хочу тебя. Я признался себе в этом, признался тебе, признался перед богом.

Он подошел к другому окну. Джейн, не отрываясь, смотрела на улицу. Солнце садилось, где-то лаяли собаки.

— Я пытаюсь быть абсолютно честным с тобой, — сказал Том. — Я мужчина. Но я еще и священник. И очень серьезно отношусь к обетам, данным мною богу.

Она не сумела найти достойных аргументов, чтобы возразить на столь откровенное признание, и ее ярость начала понемногу угасать.

— Тогда зачем ты приехал сюда? Положение безвыходное. Ты — это ты, а я — это я.

— Если бы я считал, что положение безвыходное, меня бы здесь не было. После встречи с тобой я испытывал только муки. Единственное, что я мог сделать, чтобы покончить с этим, — приехать и раскрыть перед тобой все карты. Возможно, я даже лучше тебя понимаю, что это будет нелегко. Может быть, из этого вообще ничего не выйдет. Возможно, мы расстанемся смертельными врагами, а может быть, добрыми друзьями, но я должен убедиться, Джейн. И не я один, мы оба должны это сделать, правда?

— Не знаю, — простонала она. — Том, ты священник. Священник! Даже в самых безумных своих мечтах я не могла вообразить, что буду иметь отношения с лицом духовного звания.

Том улыбнулся своей белозубой улыбкой.

— Поверь, я тоже никогда не думал, что буду ухаживать за натурщицей, позирующей обнаженной. — Улыбка исчезла с его лица, и оно вновь стало серьезным. — Как ты относишься к религии, Джейн?

Тон, которым был задан этот вопрос, свидетельствовал, как важен для Тома ответ.

— Ребенком я каждое воскресенье посещала церковь вместе с отцом и матерью. Хотя теперь я понимаю, что отец имел те же взгляды, что и я сейчас: не важно, какую религию ты исповедуешь, важно твое личное общение с богом, твое внутреннее отношение. Муж принуждал меня ходить с ним в церковь, я подчинялась, хотя внутренне протестовала. Хью посещал церковь, чтобы быть на виду, духовные вопросы мало волновали его. Мне подобное лицемерие ненавистно.

— Мне тоже. Возможно, между нами намного больше общего, чем ты думаешь.

— Я не смогла бы измениться, Том. Но даже если бы смогла, не стала бы этого делать. Мне по душе свободомыслие, я предпочитаю иметь собственное мнение обо всем и высказывать его где и когда мне это угодно. Мне бы очень не хотелось заставлять тебя испытывать неудобства или краснеть за меня, но я не смогу переделать себя.

— Я отдавал себе в этом отчет, когда ехал сюда. Ты мне нравишься такой, какая есть, иначе меня бы здесь не было. Как я уже сказал, ты совсем не такая, как те женщины, с которыми меня знакомили.

— Так ты все же ходил на свидания, устраиваемые для тебя друзьями?

— Только когда меня слишком донимали.

Его смех помог Джейн окончательно расслабиться.

— Думаю, твои и мои друзья одинаковы.

Том привлек ее к себе, и они, смеясь, начали раскачиваться из стороны в сторону.

— В следующую пятницу в Бостоне выступает Элла Фицджеральд, — сказал Том. — Ты бы не хотела пообедать со мной в городе и сходить на концерт?

— Ты тоже любишь джаз? — Стон вырвался у Джейн, когда его губы коснулись ее губ. Том целовался очень умело, и она уже собиралась спросить, где он этому научился, но Том опередил ее своим вопросом.

— Так мы встретимся? Билеты стоили дорого, не забывай, что я живу на жалованье приходского священника.

Джейн освободилась от его объятий.

— Ты уверен, что действительно хочешь встречаться со мной? Я не обижусь, если сейчас мы пожмем друг другу руки и расстанемся друзьями. — Эти слова дались ей с огромным трудом, но были правдой.

— Я хочу большего, чем просто рукопожатие. — Поцелуи, которыми он покрывал ее шею, подтверждали это.

Джейн не переставала спрашивать себя, каким образом его губам столь легко удавалось убедить ее в чем угодно.

— Я встречусь с тобой, — то ли всхлипнула, то ли вздохнула она.

— Перед Концерт-холлом? В шесть вечера? У тебя не будет проблем с поездами?

— Отлично, в шесть, но я приеду на машине. Мне не хочется возвращаться домой в пустом вагоне.

— Прекрасная мысль.

Последовала новая серия поцелуев. Наконец Том поднял голову и положил руки на плечи Джейн.

— Мне пора, ты сможешь спокойно пообедать.

— Я могу приготовить что-нибудь для нас обоих, — с надеждой сказала Джейн, прильнув к нему.

Он отрицательно покачал головой.

— Не будем торопиться. Приглашение на чашку кофе — единственный предлог, который я мог найти, чтобы вытащить тебя из магазина. Не могу описать, как я рад, что в твоем городке оказалось так мало кафе.

Не выпуская ее руки из своей, другой рукой Том взял пиджак, перебросил его через плечо. — До пятницы?

— До пятницы.

Они стояли очень близко друг к другу. Джейн давно оставила попытки изобразить безразличие. Пережив несколько недель одиночества после их первой встречи, она сейчас испытывала наслаждение, глядя прямо в голубые глаза Тома, которых он не сводил с ее лица.