— Это и мое искреннее желание. Я очень хочу, чтобы ты был или по крайней мере чувствовал себя счастливым.

— Мне страшно, что все это сон, — тихо сказал Алекс. — Сейчас проверим. — Быстро вскочив, он проследовал в ванную комнату и тут же вышел назад, держа в руках объемистый пакет. — Посмотри, что там внутри. Надеюсь, что тебе понравится содержимое. — И, не утерпев, добавил: — Это набор для художника. Это то, чего тебе сейчас не хватает. Возьми и, умоляю, приступи к рисованию прямо сегодня. Я очень хочу увидеть твои новые произведения.

— Спасибо тебе за заботу. Но почему ты думаешь, что мне надо возвратиться к своему прежнему занятию?

— Да просто по одной совершенно очевидной причине: нельзя талант закапывать в землю. Это преступление. Не думаю, чтобы сегодняшние покупки внесли в твою душу успокоение. Твои запросы гораздо выше. Завтра мы займемся более важным делом. Официально оформим твой банковский счет, чтобы ты могла распоряжаться своими деньгами как хочешь.

— У меня нет никаких средств, чтобы открыть собственный счет. Правда, я могу вести твое хозяйство. Я это умею!

— Нет, милая. Я не сомневаюсь, что ты умеешь это делать лучше всех на свете. Но не пытайся обратить меня в преступника. Ради личных эгоистических побуждений зарыть в землю твой талант? Не дождешься.

— Я очень тронута. — Господи, ну как заставить его понять, что мне ничего на этом свете не нужно, кроме его любви? Эту мысль она не высказала вслух.

Прошел месяц. Инга поняла, что в ее психике и поведении произошли какие-то трудно объяснимые изменения. Она стояла на кухне и готовила ужин. Алекс только что позвонил и сообщил, что скоро будет дома. Конечно, на заурядную домохозяйку Инга была похожа мало: прекрасный макияж, элегантная и вместе с тем простая одежда, хорошая прическа. Она готовила ему легкий ужин, но была сразу же готова отправиться на прием, который давал один из испанских деловых партнеров Алекса.

Наступал очередной вечер их совместной жизни, но Инга так и не могла понять своего нынешнего статуса, Алекс брал ее всюду, куда отправлялся сам. Он явно гордился ею и ни от кого не скрывал своей любви к ней. Но проблема заключалась в том, что спустя месяц она знала его не больше, чем раньше. Он не пускал ее в свой внутренний мир, вместе с тем обеспечивая ей простое женское счастье. Инга могла получить все, что только захочет. К тому же он был неутомимым, искусным любовником. Более того, безотказным любовником. Какая же женщина не была бы счастлива в такой ситуации? Но уж так устроен человек, что довольным ему быть трудно. Так любит он меня или нет? — Этот вопрос Инга задавала себе не раз даже в самые счастливые минуты их совместной жизни.

Она услышала, как открылась входная дверь, и вся подобралась. Истекший месяц научил ее всегда быть в форме, всегда быть готовой к его требованиям, но никогда не выдвигать встречных желаний, которые он не мог бы удовлетворить. Она знала, что нельзя ставить под вопрос мужской авторитет, и не хотела этого.

— Что слышно? — Инга лучезарно улыбнулась Алексу. — Как прошел день?

— Нормально. А у тебя? Я тебя люблю и очень скучал без тебя.

— Я тоже. — Свое подлинное настроение Инга попыталась скрыть за улыбкой, но у нее не очень-то получилось.

Он насторожился. Потом быстро подошел к ней и нежно поцеловал.

— В чем дело? Поделись со мной своими проблемами и сомнениями. Мы вместе преодолеем все трудности. Только будь со мною откровенна.

— Мне очень хотелось бы этого, — сказала она удивившим его тоном.

Алекс каждый день что-нибудь дарил ей. У нее уже скопилась коллекция мягких игрушек. Больше всего ей нравилась огромная, почти в натуральную величину, плюшевая обезьяна. Порой ей казалось, что она живая, потому что глаза обезьяны вроде бы следили за всеми ее перемещениями по комнате.

В этот день Алекс возвратился домой немного позже, чем обычно. Он положил на стол какой-то пакет.

— Ну-ка быстро открой его. — Хитрая улыбка играла на его губах.

Инга распечатала пакет. Внутри оказалась красивая коробка.

— Давай, смелее действуй дальше.

Она открыла коробку и в изумлении застыла. Там лежал комплект украшений изумительной красоты: сережки, кулон на золотой цепочке, браслет. Весь гарнитур был выдержан в одном стиле — золото и изумруды с бриллиантами. Инга испытала сложные чувства: такая красота не могла не поразить ее, но где-то в глубине души она ожидала увидеть обручальное кольцо — увы, этого предмета в гарнитуре не было.

Алекс приложил к ее ушам серьги.

— Точно в тон твоих глаз, — с удовлетворением произнес он. Потом, заметив в ее лице какое-то странное выражение, спросил: — Неужели не нравится?

— Нравится, но… я не могу принять такой дорогой подарок.

— Почему? В чем дело?

— Я ожидала нечто другое, пусть из недорогого сплава…

— Потерпи. Мне на этом этапе доставляет удовольствие дарить тебе дорогие вещи и украшения. Потерпи, пожалуйста. Этот великолепный гарнитур ни к чему тебя не обязывает. Прими подарок, он сделан от чистого сердца. — Алекс проговорил все это низким, провоцирующим тоном.

— Эй! Не думай, что если будешь говорить таким эротичным голосом, то тебе все простится.

Алекс поцеловал сначала одну, а потом другую мочку ее ушей и проговорил:

— Ну надень, пожалуйста, все эти штучки. Я хочу увидеть, идут они тебе или нет.

Отказать в этой его просьбе она была просто не в состоянии. И выглядела в нем Инга просто королевой. Но Алекс с удивлением увидел, как погрустнело ее лицо.

— Послушай, неужели тебе не нравится этот гарнитур?

— Ну что ты, он великолепен. Большое тебе спасибо. Но…

— Какое еще «но»?

— Мне грустно, потому что я не в состоянии отплатить тебе тем же. Надеюсь, что только пока.

— Малышка, ты такой драгоценный подарок мне, что тебе просто не о чем сокрушаться. Собирайся скорее. Уже пора ехать.

Инга, конечно, надела гарнитур и платье, которое ей оставила Клара. Она выглядела шикарно, но драгоценности все же не затронули потаенных струн ее души. Другое дело принадлежности для рисования, но не брать же их с собой на званый вечер.

Прием удался на славу. Мужчины были элегантны, дамы сверкали нарядами. Алекс заметно, в отличие от обычных ситуаций, демонстрировал сам факт того, что Инга принадлежит ему. Он обнимал ее, целовал в щечку, гладил руки.

Почему? Зачем? — думала она. Что случилось? В какой-то момент Инга не выдержала и поинтересовалась:

— Слушай, почему ты так себя ведешь?

— Я просто люблю тебя и… очень хочу. Скорее бы кончилась эта вечеринка.

Они стояли в группе людей — судя по одежде, явных провинциалов, — и она обратила внимание на одну молодую женщину, которая не отрывала взгляда от лица Алекса. С чисто женской хитростью Инга попробовала завести разговор с этой таинственной незнакомкой, но безуспешно. А он, поймав взгляд женщины, заметно напрягся. Инга нашла, что она не очень красива, но оригинальна. У нее прекрасная кожа и невероятные, фиалкового цвета, глаза. Одета она была очень элегантно и дорого.

Алекс неожиданно предложил:

— Инга, хочешь чего-нибудь выпить?

— Ничего, — ответила она излишне резко.

Он все понял и вскоре представил дам друг другу. Несмотря на попытку женщины с фиолетовыми глазами выказать некую интимность в отношении Алекса, тот сразу же обозначил между собой и ею значительную дистанцию.

— Когда я развелась, то взяла девичью фамилию, — сообщила она скорее Инге, чем ему, и назвала обе фамилии — свою и бывшего мужа. — Кстати, он здесь. — Лицо Алекса буквально почернело, а Инга, услышав одну из двух фамилий, вздрогнула.

Какие только коленца не выкидывает судьба! Новая знакомая, которую звали Мэй, оказалась бывшей супругой Людвига. А тот — сводным братом Алекса. Людвиг был тем самым родным сыном отчима Алекса, мужа его милой мачехи, так безвременно ушедшей из жизни. Бывшая жена Людвига выглядела старше своих лет. Видимо, потому что вела слишком активный образ жизни.