— Давненько не виделись. — Валери улыбнулась Генри. — Вы здесь часто завтракаете?

— Нет, мы встречаемся раз в две недели, — ответила за него Джессика. — Брат и сестра должны поддерживать отношения, не правда ли? Я бы и чаще завтракала с Генри, но он так занят. К тому же я утомляю его своей болтовней.

— Это не совсем так. Я еще в детстве научился одному трюку… — покачал лысеющей головой Генри. — Когда ты становишься чересчур утомительной, я представляю, что попал на необитаемый остров, где раздражающие звуки, так похожие на произнесенные кем-то слова, издают чайки.

Валери рассмеялась, будто шутка была и в самом деле уморительной. Джессика тоже залилась смехом, что никого не удивило — она вечно хихикала невпопад. Впрочем, Генри, кажется, остался доволен реакцией дам, сидящих с ним за одним столиком.

— Так ты теперь свободная женщина? — принялась щебетать Джессика. — Снова в поиске, да? Когда снова собираешься замуж?

Валери и Генри переглянулись и обменялись понимающими улыбками.

— Глупышка, тебе не понять, что после развода иногда требуется не один год для реабилитации, — назидательно сказал Генри, обращаясь к сестре.

— Да ты-то что знаешь о разводе? — прыснула она.

— У меня богатый жизненный опыт.

— Мне действительно необходимо время для того, чтобы прийти в себя, — подтвердила Валери. — Я вообще не уверена, что снова хочу замуж.

— Да ну, не говори ерунды, — отмахнулась от нее Джессика. — Все хотят замуж. А иначе какая же ты женщина? Между прочим, я до сих пор удивляюсь, почему у вас с Ричардом нет детей. У тебя проблемы с репродуктивной функцией?

Вот за это Валери ее и ненавидела. Джессика знала слово «репродуктивная», но слыхом не слыхивала о правилах хорошего тона.

— О таких вещах не спрашивают за завтраком у человека, который не является твоим родственником или близким другом! — Генри строго посмотрел на сестру.

Джессика удивленно расширила глаза.

— А что я такого сказала?

— Все в порядке. — Валери благодарно улыбнулась Генри. — Но это действительно не тема для утренней беседы.

— Единственное предназначение женщины в том, чтобы выйти замуж и родить детей, — продолжала гнуть свою линию Джессика. — Разве я не права?

— Так говорят неудачницы, которые хотят оправдать собственную несостоятельность в глазах других, — фыркнул Генри. — Вот ты, к примеру… Чего ты сможешь добиться? Ты слишком глупа, чтобы сделать карьеру, и абсолютно бесталанна. Все, что тебе остается, — выйти замуж и посвятить себя целиком семейным ценностям.

Джессика легкомысленно пожала плечами и принялась намазывать джем на булочку. Зато Валери взглянула на Генри другими глазами. Этот мужчина всегда ей нравился, но сегодня он прямо-таки поразил ее в самое сердце.

— Значит, рядом с собой ты хочешь видеть прежде всего женщину-друга, с которой легко идти по жизни и которая всегда тебя поддержит? А материнство — вторично? — спросила Валери.

— Именно так, — кивнул Генри и уткнулся в свою тарелку.

— Как здорово встретить человека, который разделяет твои взгляды! — воскликнула Валери.

Она неосознанно начала флиртовать. До сей поры она вообще не задумывалась о глобальной цели в жизни женщины. И уж тем более Валери не думала о детях. Когда она выходила замуж за Ричарда, то, разумеется, предполагала, что когда-нибудь родит от него ребенка. Однако уже через месяц их совместной жизни стало ясно, что дети лишь усугубят и без того трудную ситуацию. Какое будущее ждало несчастных крошек? Чему бы они научились у своего отца? Искусству обмана? Неуважению к своей второй половине? Валери не собиралась оставаться матерью-одиночкой при живом муже. Объяснять это Генри не было смысла, поэтому она предпочла согласиться со всеми его высказываниями.

— Почему ты сама не выходишь замуж? — спросила Валери у Джессики, надеясь окончательно настроить Генри против сестры. — Тебе ведь уже под тридцать?

— Мне двадцать два! Я еще слишком молода для замужества! — возмущенно произнесла Джессика.

Генри зашелся хриплым смехом.

— Двадцать два тебе исполнилось шесть лет назад.

— Ты очень груб со мной сегодня! — наконец обиделась Джессика, а Валери в душе возликовала.

— Не переношу, когда несут чушь.

— Все женщины скрывают свой возраст!

— Неправда. Уверенным в себе женщинам скрывать нечего. — Генри взглянул на Валери. — Вот тебе сколько лет?

— В прошлом месяце я отпраздновала свой тридцать третий день рождения.

— Вот видишь! — повернулся Генри к Джессике. — Валери не стесняется своего возраста! А замуж ты не выходишь не потому, что тебе еще рано. А из-за того, что мужчины предпочитают с тобой спать, а женятся на других!

Джессика швырнула салфетку на стол, схватила сумочку и вскочила на ноги.

— Ты отвратителен, Генри! Желаю тебе споткнуться и сломать руку! И месяц проходить в гипсе! Тогда ты не сможешь работать, и тебя выгонят из клиники. А я лишь посмеюсь над тобой!

Она развернулась на каблуках и, чеканя шаг, направилась к выходу из кафе. Генри даже не обратил внимания на то, что сестра страшно разозлилась. Заметив удивленный взгляд Валери, он равнодушно произнес:

— Через полчаса она уже забудет, из-за чего со мной поссорилась. У нее память как у курицы. И мозгов не больше. Иной раз мне кажется, что она мне не родная сестра. Я даже как-то втихаря сделал анализ ДНК, но оказалось, что мы все же кровные родственники.

— Она тебя раздражает?

— Как и все глупые люди.

— Зачем же ты с ней регулярно завтракаешь? — улыбнулась Валери, чувствуя к нему искреннюю симпатию.

— Понятия не имею. Наверное, мне в детстве внушили, что брат и сестра должны быть близкими друзьями. И теперь, когда я не слышу от Джессики никаких новостей больше двух недель, меня вместе с чувством облегчения посещает и приступ вины.

Валери рассмеялась. Раньше она никогда не общалась с Генри один на один. Обычно при встрече они вели пустую светскую болтовню. Однако сегодня он прямо-таки раскрыл перед ней душу. И его искренность льстила Валери.

Она окинула его изучающим взглядом. Генри уже начал терять волосы, но ему даже шли залысины. Он производил впечатление серьезного, порядочного человека, коим, без сомнения, и являлся. Он был словно высечен из камня: высокий лоб, прямой нос, острые скулы, квадратный подбородок. Эдакая гранитная скала, за которой не страшно спрятаться даже в самый сильный шторм. Валери не сомневалась, что его пациенты, даже те, которым предстояла серьезная операция, переставали нервничать, как только видели доктора Макдугала.

Интересно, какой он в постели? — не могла не подумать Валери. Обстоятельный и неторопливый? Или же за спокойствием и уверенностью кроется буря страстей? Меня бы устроило и то и другое.

Генри доел свой завтрак и взглянул на часы. Поддавшись внезапному импульсу, Валери выпалила:

— Поужинаем вместе в эту пятницу?

Он медленно вытер салфеткой губы, затем аккуратно сложил ее вчетверо и пристроил возле тарелки.

— Могу я узнать, почему ты приглашаешь меня на ужин?

— Честно? Мне ужасно одиноко. Совершенно не с кем поговорить. Впервые за долгое время мне встретился человек, с которым приятно вести беседу. Я, разумеется, не настаиваю на ужине. Если у тебя дела, или ты просто не хочешь ужинать со мной, просто скажи об этом. Я не обижусь. Правда.

— Знаю, что не обидишься. Ты ведь не из тех женщин, что рыдают после развода в подушку и ставят на себе крест? Ты боец. Упадешь, а потом снова становишься на ноги и идешь вперед. Мужчина в юбке…

Валери скривилась от такого комплимента. Однако Генри, похоже, действительно восхищала ее духовная мужественность.

— Я с радостью принимаю твое предложение, — закончил он.

— Как насчет ресторана «Гранд»? Тебе нравится классическая кухня?

— Я люблю этот ресторан, — кивнул Генри. — Договорились. Встретимся там в половине восьмого. Надеюсь, меня не задержит какая-нибудь срочная операция.

— Я тоже на это надеюсь, — сказала Валери с улыбкой. — Я закажу столик подальше от сцены. По пятницам в «Гранде» играет джазовый ансамбль, а я не хочу перекрикивать музыку.