Одним быстрым движением он развязал тесемки плаща, сорвал его и швырнул за борт. Плащ недолго качался на мелких волнах, затем пошел ко дну, как осенний лист. Моргана, оставшись в раздуваемом ветром зеленом платье, гордо распрямилась.

— Как вы смеете, сэр! Это был плащ моей горничной.

— Я подарю ей другой. Послушайте меня! У нас мало времени. Когда мы приплывем во дворец, вы должны во всем меня слушаться. Вы скажете, что мы провели на реке все утро, чтобы... э... лучше познакомиться.

— Никто из тех, кто видел нас вчера на королевском пиру, не поверит этому.

— Неужели? — Ранульф медленно улыбнулся, но улыбка не затронула его глаз. Он схватил ее в объятия, и, не успев опомниться, она уже лежала на бархатных подушках, прижатая его телом. Ранульф выдернул заколки, и ее волосы рассыпались по синему бархату.

— Перестаньте! Что... О!

Она боролась, но он безжалостно сжимал ее.

— Миледи, вы не понимаете грозящей вам опасности. Король разгневался, когда ему доложили о вашем отсутствии. Если вы хотите пережить последствия этой безрассудной выходки, Эдуард должен поверить, что все утро вы провели в моей компании, а не на Тауэрском холме.

Пока Моргана переваривала его слова, Ранульф занялся ее платьем. Он собирался лишь слегка раздвинуть вышитую оборку, но не рассчитал свою силу. Со звуком, похожим на вздох, центральные швы разошлись до самой талии, обнажив ослепительной белизны груди, округлые и крепкие, с розовыми сосками. Ранульф шумно выдохнул.

Моргана отшатнулась, ее щеки вспыхнули. Одной рукой она вцепилась в разорванное платье, другой — в щеку Ранульфа.

— Скотина! Распутный варвар!

Он откатился ошеломленный, подавленный, пылающий, почти не чувствуя, как ее ногти оставляют кровавые следы на его щеке. Никогда он не был насильником и никогда прежде не видел такой ненависти на женском лице.

— Леди Моргана... Я не... — от досады у него заплетался язык.

Он потянулся, чтобы помочь ей прикрыться, но коснулся обнаженной кожи. Волна желания накрыла его и лишила дара речи. Он окаменел, и его ладонь осталась на ее груди. Она отбросила его руку, и ее корсаж снова широко раскрылся, обнажив еще больше тела, чем раньше. Теперь лицо Ранульфа горело так же, как ее собственное.

Чуть не плача, Моргана скрестила руки на груди и постаралась отодвинуться от него подальше, оглядываясь в поисках хоть какого-нибудь оружия. Она была уверена в том, что он хочет насильно овладеть ею, а за такое оскорбление ему полагалась смерть от ее руки.

Ранульф смотрел на Моргану, не шевелясь, раскрасневшись от смущения и внезапного взрыва желания, захватившего его врасплох. Он поспешно отвернулся, но ее полуобнаженное тело осталось перед его мысленным взором. Пораженный ее соблазнительной красотой, он мужественно пытался привести мысли в порядок, так как барка уже приближалась ко дворцу и на пристани собралась толпа встречающих. Опасность вернула ему способность соображать.

Он сорвал свой синий шелковый плащ на белой подкладке и подал его Моргане:

— Быстрее, наденьте это.

Моргана закуталась в плащ, спрятав порванное платье, но невозможно было скрыть ее растрепанные волосы и кровавые царапины на щеке Ранульфа. Еще до того, как барка пристала к берегу, она услышала язвительные замечания и смех.

Ранульф вытащил ее из-за драпировок.

— Идемте. Если хотите избежать последствий своего безумного поступка, мы должны вести себя как любовники.

Барка мягко ткнулась в пристань, и Ранульф обнял Моргану и поцеловал прямо в губы. Моргана остолбенела от гнева и унижения: сначала Эдуард выдал ее замуж за изменника, а теперь собирается обвенчать с дикарем, который выставляет ее перед придворными в неприглядном свете. И все потому, что она женщина. С мужчиной не обращались бы как с вещью!

Ранульф повернулся, чтобы помочь Моргане сойти с барки, но она вильнула в сторону и споткнулась о подол его плаща. Он успел поймать ее и поставить на пристань и еще держал в руках, когда встречающие расступились перед высоким белокурым мужчиной.

Моргана испуганно вздохнула и почувствовала, как руки Ранульфа сжали ее еще сильнее. Эдуард. В неловком молчании король обвел их внимательным суровым взглядом. Моргана поняла, что Ранульф не преувеличивал опасности: ей показалось, что тень Тауэра нависла над ней, и она вздрогнула. Придворные поклонились, и король прошел к барке, не сводя с «любовников» мрачного взгляда.

— Ну?

Ранульф, опустивший Моргану на землю, стоял так близко, что она чувствовала, как он напряжен.

— Ваше величество, — Моргана потупила глаза и замерла в реверансе, чувствуя, что краснеет.

— Мой король, — поклонился Ранульф, положив руку на плечо Морганы, и она неожиданно почувствовала себя уверенней. Они должны вместе развеять подозрения Эдуарда или встретить его ярость. Рыцарь улыбнулся королю одновременно простодушно и заговорщически.

Эдуард слегка распрямился.

— Нам кажется, что вы приятно провели время на реке.

— Вчера ваше величество посоветовали мне получше узнать леди Моргану. Как послушный солдат, я все утро следовал вашим приказам.

Ожидающие развязки разыгрывающейся у них на глазах драмы придворные нервно рассмеялись. Эдуард оглядел кровавые царапины на щеке друга, растрепанные волосы Морганы. Его лицо слегка просветлело.

— Сэр Ранульф, вам придется научить эту леди кротости и послушанию, а самому научиться ухаживать более нежно. — Король лукаво улыбнулся. — Прекрасное занятие! И вас ожидают сладкие летние ночи.

Эдуард увлек Ранульфа от толпы зрителей. Моргана смущенно стояла одна, пока Бронуин, юная уэльская дама, ее подопечная и камеристка, не появилась рядом с ней.

— Идемте в сад, миледи, я причешу вас. Вскоре женщины нашли каменную скамью среди клумб, где росли ароматная лаванда, петрушка, огуречник и тимьян, но взволнованная Моргана не замечала ничего вокруг. Вдруг ее острый слух различил звук приближающихся шагов, и через мгновение раздался голос короля:

— Да, Ранульф, не спорю: леди Моргана — уэльская смутьянка, но многие не отказались бы погреться в ее постели. С вашей стороны было бы мудро наградить ее ребенком и тем самым закрепить за собой новые владения еще до бракосочетания.

Моргана знаком приказала Бронуин молчать. Теперь в просвет живой изгороди она видела Ранульфа.

— Мой король, я никогда не притворялся мудрецом. Я всего лишь простой солдат без особых склонностей к семейной жизни и предпочел бы предъявить права на жену после обмена супружескими клятвами, — он усмехнулся, дотронувшись указательным пальцем до глубоких царапин на щеке, — и после того, как затянутся мои раны.

Эдуард рассмеялся, и мужчины исчезли за углом изгороди. Как только они отошли достаточно далеко, Моргана вскочила и пробормотала:

— Да. Когда затянутся твои раны. И когда все пламя ада превратится в лед!

Поплотнее завернувшись в плащ Ранульфа, она побежала по дорожке к дворцу, в свою комнату. Бронуин озабоченно поспешила за ней. Леди Моргана — добрая госпожа, но, когда вспылит, что угодно может случиться.

Ранульфу тоже было не по себе. Он только что повторил просьбу отправиться на север с патрулями.

— Придворная жизнь приятна, но я слишком разленился в праздности. Несколько месяцев на севере стряхнут с меня паутину.

Эдуард нетерпеливо взглянул на него.

— Вы неблагодарны, сэр Ранульф. Мы уже подарили вам очаровательную уэльскую кобылку. Несколько ночей в постели леди Морганы излечат ваше беспокойство.

Ранульф умолк, а Эдуард задумался. Вдруг он повернулся к приятелю:

— Есть одно аббатство, Ранульф, — довольно богатое аббатство, которое частично получает доходы от защиты владений леди Морганы...

Ранульф из деликатности не стал пояснять, что его абсолютно не волнует леди Моргана и ее владения. Если Эдуард думает, что его тактика поможет Ранульфу смириться с этим браком, он зря тратит время.

Король не мог прочитать мысли друга.

— Архиепископ должен сегодня привезти нам прошение. Я думаю, с ним можно обменяться любезностями. А ваше мнение?