– Оставайся там, – сказал он тихо.

Скарре подчинился. Сейер совсем близко подошел к воде; он поставил ногу на камень, лежащий еще немного ниже, чтобы посмотреть на труп спереди. Он не хотел ничего трогать, совсем ничего. Ее глаза были полузакрыты и смотрели куда-то вниз и одновременно вдаль, на озеро. Бледные веки были прикрыты. Зрачки – большие и уже не совсем круглые. Рот открыт и, как и нос, покрыт клочьями бело-желтой пены, как будто ее только что вырвало. Сейер наклонился и подул на пену – она не шелохнулась. Лицо женщины находилось всего в нескольких сантиметрах от воды. Конрад положил два пальца на ее шею, туда, где пульсирует сонная артерия. Кожа потеряла эластичность, но оказалась не настолько холодной, насколько он ожидал.

– Мертва, – сказал он.

На ушных мочках и сбоку на шее он заметил несколько слабых красно-фиолетовых пятен. Кожа на ногах была в пупырышках, но без синяков и ушибов. Сейер поднялся к Скарре. Тот стоял на месте, держа руки в карманах. Он был до смерти перепуган и меньше всего на свете хотел наделать ошибок.

– Под курткой совершенно голая. Без видимых внешних повреждений. Восемнадцать – двадцать лет, около того.

Конрад вызвал по телефону «скорую», медэкспертов, фотографа и техников. Объяснил им дорогу и попросил остановиться подальше, чтобы не уничтожить возможные следы. Обернулся, поискал, на что сесть, выбрал самый плоский камень. Скарре опустился рядом. Они молча глядели на белые ноги и светлые волосы женщины, прямые, средней длины. Она лежала на боку, почти в положении эмбриона. Руки были скрещены под грудью, колени подтянуты к животу. Ветровка, наброшенная сверху, накрывала ее до середины бедер. Она была чистая и сухая. Остальная одежда, лежавшая кучей позади нее, была мокрой и грязной. Джинсы с ремнем, рубашка в сине-белую клетку, бюстгальтер, темно-синий пуловер. Кроссовки «Reebok».

– Что это у нее вокруг рта? – пробормотал Скарре.

– Пена.

– Неужели пена? Откуда она?

– Надеюсь, что мы обо всем в конце концов узнаем.- Сейер покачал головой.- Как будто она просто легла поспать. Спиной ко всему миру.

– Никто ведь не раздевается перед тем, как совершить самоубийство?

Сейер не ответил. Он снова посмотрел на белое тело у черной воды, окруженное темными елями. В этой страшной картине было и что-то умиротворяющее. Они стали ждать.

Тяжело топая, из леса вышли шестеро мужчин. Гул голосов сразу же смолк, когда пришельцы увидели полицейских, сидящих у воды, а через мгновение – и мертвую женщину. Сейер поднялся и помахал рукой.

– Держитесь в стороне! – закричал он.

Его послушались. Все знали его. Один из мужчин осмотрел местность натренированным взглядом, отошел немного назад, на относительно твердую почву, туда, где он мог стоять, и пробормотал, что давно не было дождя. Фотограф подошел к трупу первым. Он не задержался рядом с телом, но почему-то поглядел на небо, как будто проверял условия освещения.

– Сними с обеих сторон, – сказал Сейер, – и захвати в кадр растительность. Я боюсь, тебе придется снять еще и с воды, мне нужны снимки спереди, но ее нельзя передвигать. Когда отснимешь половину пленки, мы уберем куртку.

– Такие озера, как правило, бездонны,- сказал фотограф натужно.

– Ты же умеешь плавать? Повисло молчание.

– Там вдалеке лежит лодка. Возьми ее.

– Плоскодонка? Да она насквозь проржавела.

– Посмотрим, – коротко сказал Сейер.

Пока велась съемка, остальные стояли тихо и ждали, а один из техников продолжал осматривать местность сверху, с тропинки. Вокруг совсем не было мусора. В таких местах обычно полно пивных пробок, использованных презервативов, окурков и оберток от шоколада. Они не нашли ничего.

– Невероятно, – сказал техник. – Ни одной обгоревшей спички.

– Он убрал за собой, – ответил Сейер.

– Выглядит как самоубийство, ты не находишь?

– Она совершенно голая.

– Да, но раздевалась наверняка сама. Одежду не срывали, это точно.

– Она грязная.

– Может быть, поэтому она ее и сняла, – улыбнулся техник. – Кроме того, ее тошнило. Наверняка съела что-нибудь неподходящее.

Сейер усилием воли заставил себя промолчать и снова посмотрел на труп. Действительно, похоже было, что женщина прилегла здесь сама; одежда, испачканная в иле, действительно лежала, сложенная в стопку, а не была порвана и разбросана кругом. Только ветровка, накрывающая тело, была сухой и чистой. Сейер увидел в грязи что-то, похожее на отпечаток ботинка.

– Посмотри на это, – сказал он технику.

Человек в комбинезоне сел на корточки и зарисовал все следы.

– Это безнадежно. Они залиты водой.

– Ты не сможешь использовать ни один?

– Скорее всего, нет.

Следы на глазах превращались в лужицы.

– Все равно зарисуй. Мне кажется, они очень маленькие. Может быть, убийцей был человек с маленькими ногами.

– Примерно двадцать семь сантиметров. Уж точно не большой размер. Может быть, это ее следы.

Фотограф сделал несколько снимков. Потом залез в старую лодку. Весел не было, и ему постоянно приходилось удерживать равновесие лодки с помощью рук. При каждом его движении лодка угрожающе раскачивалась.

– Она протекает! – закричал фотограф озабоченно.

– Расслабься, тут собралось целое общество спасения на водах! – ответил Сейер.

В результате фотограф отснял более пятидесяти кадров. Сейер спустился к берегу, поставил ботинки на камень, положил в них носки, закатал брюки и вошел в воду. Он стоял на расстоянии примерно метра от головы женщины. На шее у нее было украшение. Он осторожно выудил его с помощью ручки, которую достал из внутреннего кармана.

– Медальон, – сказал он тихо. – Скорее всего, серебро. На нем что-то написано. Буквы, «X» и «М». Приготовьте пакет.

Он наклонился над трупом и снял цепочку, потом куртку.

– Шея красная сзади, – сказал он. – До странности светлая кожа везде, но очень красная шея. Жуткое пятно, как отпечаток руки.

Медэксперт Снуррасон приехал в резиновых сапогах. Он вошел в воду и поочередно исследовал глазные яблоки, зубы, ногти трупа. Отметил для себя безупречную кожу и множество розоватых пятен, разбросанных вокруг шеи и груди. Он запомнил каждую мелочь, длинные ноги, отсутствие родимых пятен (такое встречается крайне редко); не нашел ничего, кроме небольшой петехии на правом плече. Осторожно потрогал пену вокруг рта деревянным шпателем. Она оказалась твердой и густой, почти как суфле.

– Что это такое? – Сейер кивнул на ее рот.

– Прямо сейчас я могу сказать только, что это жидкость из легких, содержащая протеин.

– И это значит?…

– Возможно, утопление. Но не обязательно.

Он соскоблил немного пены, и через короткое время на губах трупа выступила новая.

– Легкие схлопываются, – объяснил он.

Сейер, сжав губы, наблюдал за этим феноменом.

Фотограф снял тело еще несколько раз, уже без куртки.

– Пора приоткрыть завесу тайны, – сказал Снуррасон и осторожно перевернул тело на живот.- Очень слабое, начинающееся окоченение, особенно в районе затылка. Хорошо сложенная женщина, здоровая. Широкие плечи. Хорошая мускулатура предплечий, бедер и ног. Скорее всего, она занималась спортом.

– Ты заметил какие-нибудь следы насилия?

Снуррасон исследовал спину и заднюю сторону ног.

– Кроме красного пятна сзади на шее – нет. Кто-то мог сильно схватить ее за шею и сильно толкнуть в живот. Конечно, тогда она еще была одета. Потом ее, вероятно, снова подняли, старательно раздели, положили на правый бок и накрыли курткой.

– Следы сексуального насилия?

– Пока не знаю.

Эксперт измерил температуру тела.

– Тридцать градусов. Учитывая скудные трупные пятна и легкое окоченение затылка, я предполагаю, что смерть наступила примерно десять-двенадцать часов назад.

– Нет, – сказал Сейер. – Нет, если она умерла здесь.

– Я не понял, кто тут медэксперт?

Сейер покачал головой.