— Да, мне кажется, это самое лучшее, — согласилась миссис Мэдсон. — И, право, мне как-то даже нравится воспитывать его. Вы понимаете, раз он живет с нами, мы хотим, чтобы он вел себя как настоящий маленький джентльмен.

— Подумать только! — вскричала миссис Суон. — Чтобы такая крошка и вдруг получил все это! А потом вы пошлете его в школу?

— Да, конечно, — отвечала миссис Мэдсон. — Мы хотим, чтобы он получил образование. Ребенка нужно поместить в какую-нибудь небольшую приличную частную школу, где он будет встречаться только с самыми лучшими детьми. Он заведет там себе друзей, и впоследствии эти знакомства могут ему пригодиться.

Лицо миссис Суон приняло лукаво-проницательное выражение.

— Вероятно, вы уже все обдумали и решили, кем он будет, когда подрастет? — спросила она.

— Разумеется, — сказала миссис Мэдсон. — Он сразу поступит под начало мистера Мэдсона. «Мэдсоновские счетные машины» — это предприятие моего мужа, — пояснила она специально для миссис Суон.

— О-о-о-о! — протянула миссис Суон нисходящей гаммой.

— Мне кажется, Кэртис должен очень хорошо проявить себя в школе, — предрекла миссис Мэдсон. — Он отнюдь не глуп — очень быстро все схватывает. Мистер Мэдсон хочет, чтобы из него вышел хороший, здравомыслящий, практичный делец. Мистер Мэдсон говорит, что именно такие люди нужны сейчас стране. Поэтому и я стараюсь воспитывать его так, чтобы он знал цену деньгам. Я купила ему игрушечный банк. Я не верю, что какие-либо познания в этой области могут быть преждевременны. Ведь рано или поздно может случиться, что Кэртису придется… Кэртис, так сказать, получит…

Миссис Мэдсон вдруг овладело игривое настроение.

— Ах, они такие нелепые порой, эти малютки, — заметила она. — Как-то миссис Ньюман привела сюда свою маленькую Эми поиграть с Кэртисом. Я прихожу поглядеть, как они забавляются, и что же я вижу: Кэртис хочет подарить Эми своего фланелевого кролика — новенькую игрушку, прямо из магазина. Ну, я взяла его за руку, отвела к себе в комнату, посадила на стул и сказала: «Послушай, Кэртис, — сказала я ему. — Ты понимаешь или нет, что Мама уплатила почти два доллара за этого кролика. Почти двести центов! Быть щедрым это очень хорошо, конечно, но ты должен запомнить, что отдавать свои вещи другим — это вовсе не так хорошо, это просто глупо. А теперь ступай к Эми, — сказала я, — и скажи, что тебе очень жаль, но она должна вернуть твоего кролика обратно».

— И он пошел? — спросила миссис Суон.

— А как же, ведь я велела ему! — сказала миссис Мэдсон.

— Не правда ли, это замечательно? — Миссис Суон обвела взглядом собравшихся. — Вы только вдумайтесь в это. Такой малютка, и вдруг все эти блага сваливаются на него точно с неба. А ведь, может быть, его родители были совсем бедные люди. Они еще… живы?

— О нет, нет, — поспешно сказала миссис Мэдсон. — Это было бы совсем нежелательно. Но, конечно, я все проверила самым тщательным образом. Это были вполне приличные, добропорядочные люди. Отец мальчика был даже с образованием. Да, да, Кэртис круглый сирота, но тем не менее он происходит из очень приличной семьи.

— А вы собираетесь когда-нибудь открыть ему, что он не… что вы не… Вы скажете ему об этом? — полюбопытствовала миссис Кэрли.

— Боже мой, ну конечно, как только он подрастет, — сказала миссис Мэдсон. — Мне кажется, так для него же будет лучше. Он гораздо больше будет все ценить.

— А эта крошка помнит хоть немного свою мать или отца? — спросила миссис Суон.

— Понятия не имею, — отрезала миссис Мэдсон.

— Чай! — провозгласила горничная, внезапно появляясь в дверях.

— Чай подан, миссис Мэдсон! — сказала миссис Мэдсон, повысив голос.

— Чай подан, миссис Мэдсон, — как эхо отозвалась горничная.

— Просто ума не приложу, что мне с ней делать, — сказала миссис Мэдсон, когда горничная удалилась. — Вчера вечером она назвала гостей полную кухню, и они торчали там чуть ли не до одиннадцати часов. Беда в том, что я всегда слишком добра к прислуге. А с ними надо обращаться, как со скотом, иначе никакого толку не будет.

— Да, они не понимают другого обращения, — сказала миссис Кэрли.

Миссис Мэдсон спрятала свое вышивание в плетеную корзинку для рукоделия и встала.

— Выпьем по чашечке чаю? — предложила она.

— Чай? Как чудесно! — вскричала миссис Суон.

Миссис Кук, которая продолжала упорно трудиться над своим вязаньем, была с помощью слуховой трубы оповещена о том, что чай подан. Она тотчас отложила рукоделье и первой устремилась в столовую. За столом беседа велась преимущественно о выкройках и вышивках. Миссис Суон и миссис Кэрли воздали хвалы сэндвичам, кексу, бонбоньеркам, скатерти, сервизу и рисунку на серебряных ложечках, что было милостиво принято миссис Мэдсон.

Взгляд, брошенный на часы, вызвал возгласы изумления. Боже мой, как пролетело время! Собрав свои сумочки для рукоделья, гости с наигранной поспешностью двинулись в прихожую надевать шляпки. Миссис Мэдсон провожала гостей.

— Какой изумительный мы провели вечер! — Миссис Суон даже всплеснула руками. — Я просто не могу передать, какое огромное удовольствие я получила, когда вы рассказывали про вашего драгоценного малютку. Я надеюсь, вы позволите мне когда-нибудь поглядеть на него?

— Что ж, если хотите, можно позвать его хоть сейчас, — сказала миссис Мэдсон. Она подошла к лестнице и пропела:

— Кэр-тис! Кэр-тис!

Кэртис в опрятном бумажном матросском костюмчике, который из соображений бережливости был куплен «на рост», появился на верхней площадке. Он поглядел вниз. Слуховая трубка миссис Кук привлекла к себе его внимание, и он уставился на нее как зачарованный, широко раскрыв глаза.

— Спустись вниз, Кэртис, и познакомься с дамами, — повелела миссис Мэдсон.

Кэртис стал спускаться вниз. Деревянные перила повизгивали под его потной ручонкой. Он ставил правую ногу на ступеньку, затем осторожно присоединял к ней левую и снова пускал в ход правую. Наконец, он одолел всю лестницу.

— Может быть, ты поздороваешься с дамами? — спросила его миссис Мэдсон.

Кэртис протянул каждой даме по очереди маленькую вялую ручонку.

Миссис Суон неожиданно опустилась перед ним на корточки, и ее лицо оказалось у Кэртиса прямо перед глазами.

— Какой славный мальчик! — вскричала она. — Я ужасно люблю таких маленьких мальчиков. Ты знаешь? У-у, так бы тебя и съела!

Она стиснула его плечики. Кэртис в ужасе закинул голову назад и попятился.

— А как тебя зовут? — приставала она к нему. — Ну-ка послушаем, можешь ты сказать, как тебя зовут? Держу пари, что не можешь!

Кэртис молча глядел на нее во все глаза.

— Разве ты не можешь сказать этой даме, как тебя зовут, Кэртис? — спросила миссис Мэдсон.

— Кэртис! — сказал он, продолжая глядеть на даму.

— Ах, какое прелестное имя! — воскликнула та. Она подняла глаза на миссис Мэдсон. — Это его настоящее имя? — спросила она.

— Нет, — сказала миссис Мэдсон. — Они назвали его как-то иначе. Но я переменила ему имя, как только его взяла. Моя мать урожденная Кэртис.

Это прозвучало примерно так: «Моя девичья фамилия — Гвельф»[5].

Неожиданно раздался резкий голос миссис Кук.

— Счастливчик! — сказала она. — Счастливчик этот мальчуган, повезло ему!

— Да, ничего не скажешь, — подхватила миссис Суон. — Ах ты мой маленький хорошенький счастливчик! Ты счастливчик? Ты счастливчик? Ты счастливчик? — Она вдруг потерлась носом о его нос.

— Да, миссис Суон, — торжественно провозгласила миссис Мэдсон и, сдвинув брови, поглядела на Кэртиса.

Кэртис что-то невнятно пролепетал.

— Ах ты моя дуся! — сказала миссис Суон и выпрямилась. — Вот как украду тебя сейчас вместе с твоим матросским костюмчиком!

— Этот костюмчик купила тебе мама, не так ли? — обратилась миссис Мэдсон к Кэртису. — Мама покупает ему все его красивые вещи.

— О, так он зовет вас мамой? Как это мило! — вскричала миссис Суон.