Арт уже ждал, когда миссис Морз наконец пришла в ресторан.

— Что с тобой стряслось? — приветствовал он ее.

— Я видела лошадь, — сказала она. — Господи, как мне бывает жаль лошадей. Я… дело не только в лошади. Все это так ужасно, правда? Я ничего не могу поделать, вот на меня и нападает тоска.

— А, черт возьми! — сказал он. — И почему ты все ноешь? С чего это у тебя тоска?

— Я ничего не могу поделать, — повторила она.

— Ну, брось ныть! — сказал он. — Возьми себя в руки. Сядь и успокойся.

Она старательно пила, но сколько ни пыталась, не могла побороть меланхолию. К ним присоединились другие и начали делать замечания по поводу ее унылого вида, но она только слабо улыбалась в ответ. Она прикладывала платок к глазам, пытаясь сделать это незаметно, но Арт взглянул на нее, нахмурился и нетерпеливо заерзал на стуле.

Когда ему пора было ехать на вокзал, она сказала, что тоже хочет уйти домой.

— Неплохая идея, — поддержал он ее. — Попробуй хорошенько выспаться. Я приеду в четверг. Ради бога, будь веселой. Ладно?

— Ладно, — сказала она, — я попробую.

Дома в спальне она разделась с лихорадочной быстротой, так непохожей на ее обычные неуверенно вялые движения. Она надела ночную рубашку, сняла с волос сетку и быстро провела гребенкой по сухим, неровно окрашенным волосам. Затем взяла из ящика две стеклянные трубочки и направилась в ванную. Гнетущая тоска исчезла, и она испытывала нетерпеливое возбуждение, словно ей вот-вот преподнесут долгожданный подарок. Она открыла трубочки, налила в стакан воды и встала перед зеркалом, держа таблетку между пальцами. Неожиданно она любезно поклонилась своему отражению и подняла стакан.

— Ну что ж, за ваше здоровье, — сказала она.

Глотать таблетки было неприятно: сухие и шершавые, они упрямо застревали в горле. Потребовалось много времени, чтобы проглотить все двадцать. Она стояла, рассматривая свое отражение с равнодушным любопытством стороннего наблюдателя, словно в зеркале был кто-то другой. Она опять заговорила с собственным отражением.

— Ради бога, будь веселой. Ладно? — сказала она. — Ведь ты знаешь, на что он способен. Он и все остальные.

Она не знала, как быстро подействует веронал. Проглотив последнюю таблетку, она продолжала стоять в нерешительности, раздумывая все с тем же вежливым холодным любопытством, не поразит ли ее смерть тут же, немедленно. Она чувствовала себя совсем как обычно, если не считать слабой тошноты, вызванной усилиями проглотить таблетки; ее лицо в зеркале совершенно не изменилось. Значит действие не будет быстрым, может быть, понадобится час или два.

Подняв руки, она потянулась и сладко зевнула.

— Пожалуй, лягу, — сказала она. — Господи, ведь я до смерти устала.

Это показалось ей забавным, и, тихонько посмеиваясь, она погасила в ванной свет, пошла и улеглась в кровать.

— Господи, ведь я до смерти устала, — повторила она. — Хорошая шутка!

На следующий день к вечеру негритянка Нетти — горничная, пришла убирать квартиру и застала миссис Морз в кровати. В этом не было ничего удивительного. Обычно звуки уборки будили миссис Морз, а она не любила просыпаться. Нетти была услужлива и научилась убираться тихо.

Однако, когда, покончив с гостиной, Нетти неслышно проскользнула в маленькую квадратную спальню, то, переставляя предметы на туалетном столике, она несколько раз негромко стукнула. Инстинктивно она посмотрела через плечо на спящую, и неожиданно ее охватило неприятное предчувствие. Она подошла к кровати и посмотрела на лежащую женщину.

Миссис Морз лежала на спине, одна белая дряблая рука была откинута назад, ладонь прикрывала лоб. Прямые волосы в беспорядке рассыпались по подушке. Одеяло сползло, обнажив мягкую шею в глубоком квадратном вырезе розовой рубашки, материал которой выцвел и износился от многочисленных стирок; большие груди, освобожденные от своего обычного плена, висели ниже подмышек. Временами она издавала сдавленный храп, и из угла ее рта по расплывшемуся подбородку тянулась дорожка засохшей слюны.

— Миссис Морз, — позвала Нетти. — Миссис Морз! Уже страшно поздно.

Миссис Морз не пошевельнулась.

— Миссис Морз, — сказала Нетти. — Послушайте, миссис Морз, как же мне убрать кровать?

Девушку охватил ужас. Она потрясла женщину за горячее плечо.

— Проснитесь же, — захныкала она, — пожалуйста, проснитесь.

Внезапно она повернулась, бросилась в коридор, к дверям лифта, и до тех пор с силой нажимала на черную блестящую кнопку, пока перед ней не появилась клетка старого лифта и обслуживающий его негр-лифтер. Она вылила на негра бессвязный поток слов и повела за собой в квартиру. Скрипя ботинками, он на цыпочках подошел к кровати и сначала осторожно, а затем с силой, оставляя следы на мягком теле, потыкал пальцами бесчувственную женщину.

— Эй! — крикнул он и напряженно прислушался, словно ожидая эхо.

— Господи, да она совсем как бревно, — заметил он.

При виде его интереса страх покинул Нетти. Они прониклись сознанием важности происходящего и заговорили быстрым отрывистым шепотом. Лифтер предложил позвать молодого доктора, который жил на первом этаже. Нетти поспешила вниз вместе с ним. Они предвкушали тот необыкновенный момент, когда сообщат доктору об этом несчастье, об этой волнующей неприятности. Миссис Морз стала действующим лицом драмы. Не желая ей ничего плохого, они все же надеялись, что миссис Морз не подведет их, что ее состояние серьезно и что по их возвращении не окажется, что она проснулась и чувствует себя прекрасно. Несколько опасаясь этого, они решили как можно красочнее описать ее теперешнее состояние. «Дело идет о жизни и смерти» — вспомнила Нетти фразу, почерпнутую из тех немногих книг, которые она прочитала. Эта фраза должна была испугать доктора.

Доктор оказался дома и был не очень обрадован их неожиданным появлением. На нем был желтый в синюю полоску халат, он лежал на диване и шутил с примостившейся на боковом валике темноволосой девушкой, лицо которой было покрыто неровным слоем дешевой пудры. Рядом стояли наполовину пустые стаканы, а пальто и шляпа девушки были аккуратно повешены, что говорило о длительности визита.

— Вечно что-нибудь случается, — проворчал доктор. — Не могут оставить в покое даже после тяжелого дня. — Но он положил в саквояж несколько пузырьков и инструментов, сменил халат на пиджак и пошел вместе с неграми.

— Поторопись, мальчик, — крикнула ему вслед девушка. — Не оставайся там на всю ночь.

Доктор с шумом открыл дверь квартиры и прошел в спальню, Нетти и лифтер следовали за ним по пятам. Миссис Морз лежала в прежнем положении, она спала все так же крепко, но теперь беззвучно. Доктор внимательно посмотрел на нее и затем с силой надавил большими пальцами на ее глазные яблоки. Нетти пронзительно вскрикнула от ужаса.

— Похоже, что он собирается протолкнуть ее прямо через матрац, — сказал лифтер и засмеялся.

Миссис Морз не шевельнулась. Тогда доктор резко выпрямился и одним движением сбросил с нее одеяло. Другим стремительным движением он поднял ночную рубашку и согнул в коленях полные белые ноги миссис Морз, все в тонких фиолетовых венах. Он начал щипать ее под коленями долгими жестокими щипками. Миссис Морз не просыпалась.

— Что она пила? — спросил он через плечо у Нетти.

С уверенностью человека, знающего, где искать, Нетти направилась к шкафчику в ванной комнате, в котором миссис Морз держала виски. Но увидев у зеркала две стеклянные трубочки с белыми и красными наклейками, она остановилась. Она принесла их доктору.

— Боже праведный! — раздраженно воскликнул доктор и выпрямился. — И зачем она принимала эту дрянь? Просто подлость делать такие вещи. Теперь нам придется вымывать из нее эту гадость. Только хлопоты и неприятности и больше ничего. Джордж, спусти меня на лифте вниз. А ты здесь подожди. Она тебе ничего не сделает.

— А она не умрет, пока я здесь с ней буду? — испуганно спросила Нетти.