— Думаю, он не долго будет нас беспокоить, — сказала Сара самодовольно.

— Почему? — спросила я, несколько озадаченно.

— Если его уличат в каком-либо противоправном действии, то выгонят.

— А почему ты считаешь, что он будет этим заниматься?

— Посмотри на вещи реально, — сказала Мэнда. — Ты думаешь, он станет правильным мальчиком и из наркомана превратится в стрейтеджера просто ради удовольствия сидеть рядом с нами весь год на занятиях по физике?

— Может быть, он так и сделает, — ответила я Мэнде, надеясь, что это будет правдой.

— Джесс?

— Да?

— Па-лраа-шу тебя.

Па-праа-шу тебя. Попрошу тебя, Маркус. Ну, пожалуйста, Постарайся, если не ради себя, то ради меня.

За последнюю неделю я получила не меньше двух десятков электронных сообщений от nvcinthia@hotmail.com. Я отправила их все в корзину, не открывая. Любое сообщение от Мисс Хайацинт Анастасии Вэллис более вероломное, чем компьютерный вирус «I love you».

Всякий раз, включая компьютер, надеюсь, что помимо ежедневных сообщений от Хоуп в моем почтовом ящике появится письмо от отправителя krispykreme36@hotmail.com. зашифрованное, но очень важное. Что-то вроде…

Понятия не имею, вроде чего. Я не могу залезть в голову к Маркусу, чтобы понять, о чем он думает. Вот почему я не слышу, что он говорит в моих снах. В течение прошедших нескольких ночей я вижу один и тот же сон. Начало одинаковое: мы с Маркусом сидим рядом на кушетке в комнате медсестры. Его рот двигается. Он говорит что-то, но я не могу расслышать, потому что шум заглушает его.

Шум тоже часть сна, который меняется от ночи к ночи. Первый раз — это футбольные фанаты, кричащие: ПАЙН-вилль! ПАЙН-вилль! ПАЙН-вилль! Второй раз — это стерео, передающее попурри из разных хитов первого диска Бэкстрит бойз: «Пока ты любишь меня», «Все, что имею, отдаю тебе», «Не играй с моим сердцем». Прошлой ночью это были разные шумы и звон колокольчика с набережной.

Дело в том, что если и есть какое-либо секретное послание, мне не суждено найти его. И он определенно не собирается говорить мне, что там было написано. Прошло только два дня, но я знаю, что так будет до конца года или так долго, пока Маркус не совершит какое-нибудь правонарушение.

Будь осторожен в своих желаниях.

Из всех моих причудливых фантазий почему только эта сбылась?

После того как все лето я засыпала, как только голова касалась подушки, мне потребовалось меньше недели в школе, чтобы бессонница снова вернулась. Даже принимая во внимание то, что идут первые недели учебы, все равно со мной творилось что-то странное. Каждую ночь я лежала, широко раскрыв глаза, пытаясь угадать, какое еще шокирующее событие произойдет: вариация на тему, что плохих событий всегда бывает по три.

Сегодня вечером я получила ответ.

Три часа тридцать минут утра. Я поняла, что не смогу заснуть до восхода солнца, поэтому решила побегать в темноте. До этого я много раз поступала так, но только не на каникулах.

Как обычно, это принесло мне облегчение. С каждым шагом я спокойнее воспринимала все то, что происходит со мной.

Может быть, поэтому должно было случиться нечто ужасное. Я успела отбежать довольно далеко от дома, когда это произошло. Я споткнулась о корень дерева, вылезший из земли и перегородивший дорожку. Точно так же как я представляла это себе прошлой весной, только поблизости не было папы, который должен был ударить меня велосипедом.

О, на помощь.

Боль в лодыжке была ужасной. Вряд ли на этот раз мне поможет перекись водорода.

Я в буквальном смысле прыгала домой на одной ноге, как ребенок, играющий в классики. Слезы лились из глаз всю дорогу. Впрыгнув через боковую дверь, оказалась дома, позвала на помощь. Родители, ковыляя, спускались по лестнице в пижамах. Они запаниковали, увидев меня сидящей на полу на кухне с лодыжкой, распухшей, как синий воздушный шар. В голову им пришли странные мысли — меня украли и избили или еще что-то в этом роде. Когда я объяснила сквозь слезы, что никто мне не причинял вреда, а просто я выскочила из дома, чтобы глубокой ночью побегать одной, они ударились в панику по-настоящему.

Меня повезли в пункт первой помощи. Там дали такое сильное болеутоляющее, что казалось, я двигаюсь, как в сиропе. Я мало помню о том, как мне делали рентген и накладывали гипс.

Позднее дома мама прочитала слово в слово диагноз доктора: сломана большая и малая берцовые кости в месте их соединения в лодыжке. Поэтому мне придется находиться в гипсе шесть недель, а потом потребуется несколько месяцев физиотерапии, а может быть, даже хирургическая операция, чтобы все зажило хорошо. У меня никогда не будет прежней устойчивости.

Об этом сказала мне мама, отец не желал разговаривать со мной.

Я слышала, как он рвал и метал, когда дверь в их спальню закрылась:

— Как можно быть такой легкомысленной? В этом году школьный тренер будет выбирать тех, кому присудить легкоатлетические стипендии! Она упустила свой шанс! Она могла бы стать суперзвездой спорта! Как она напрасно растратила свой талант!

Похоже, моя мечта сбылась. Я закончила свою карьеру бегуньи. Конечно, теперь, когда это произошло, не могу поверить, что сама сначала этого захотела.

Знаю, что мои родители как-то спокойно отнеслись к тому, что случилось со мной. Мама ничего не говорит и лишь заботится о моем здоровье. Даже папа возмущается не так сильно, как я думала. Оказывается, они просто ждали, когда закончится действие сильнейших обезболивающих, с тем чтобы по возвращении с работы высказать ту родительскую боль, которая у них накопилась.

Я была в своей комнате, слушала музыку из фильма «Милашка в розовом», когда услышала три коротких сильных удара в дверь. Они вошли. Отец велел мне выключить стерео. Они присели на кровать рядом со мной: папа справа, а мама слева. Морщинка на лбу у мамы была более глубокой, чем обычно. Отец со всей силы сжал руки в замок, словно старался сдержать свой гнев. Его лысина покрылась потом.

Допрос был долгим и беспощадным:

— Как давно ты выбегаешь из дома за нашей спиной? С кем ты встречаешься? Куда ты ходишь? Почему, ответь нам ради бога, ты бегаешь по ночам? Разве твой тренер тебя недостаточно нагружает? Почему мы не видим никого из твоих старых друзей? Что с тобой происходит?

Я отвечала на все вопросы честно, потому что считала, что так от меня побыстрее отвяжутся. Но не такие ответы хотели услышать мои родители. Если бы я убегала из дома, чтобы встречаться с парнем, они бы это поняли. Бетани так часто делала. Убегать из дома, потому что ты влюблена — да, это можно понять. Они читали об этом в «Эсбери-парк пресс». Но убегать, чтобы бегать, потому что ты не можешь заснуть, этого они понять не могут. Поэтому они запретили мне месяц куда-либо выходить. Это уже перегиб, поскольку я все равно не смогла бы.

Когда они удалились, я поставила обратно диск и продолжила слушать любимую музыку.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Я пела вместе с Морисси — певцом, воспевающим грусть, кумиром всех музыкальных фанатов-любителей меланхолической музыки в Великобритании и за ее пределами:

— Хотя бы раз в жизни позволь мне получить то, что я хочу.

Бог знает, что это первый раз в жизни.

По крайней мере он знал, что хотел.

ЗАПИСКИ КАЛЕКИ

I. Что хорошего в моем теперешнем состоянии.

А. Мне надо уходить из класса за пять минут раньше остальных, чтобы безопасно добраться до следующего кабинета, потому что коридоры на перемене очень переполнены.

1. Умножьте это на восемь академических часов. Получается, что я пропускаю 40 минут этой бесполезной учебы в день, 200 минут в неделю.