И в своем американском поместье Гайд-парк семья Рузвельтов жила новостями из-за океана. На столе лежала европейская пресса, а гости беседовали не столько о немощных деяниях президентов 70 - 90-х годов XIX века, сколько о поворотах судеб на блестящей европейской политической сцене. С пяти лет Франклина Рузвельта стали обучать немецкому и французскому языку европейские гувернантки.
Гротон - школа, которую он начал посещать осенью 1896 года в возрасте тринадцати лет, более всего походила на привилегированную закрытую английскую школу с ее первостепенным вниманием к истории, языкам и воспитанию характера. Это было своеобразное продолжение изучения Европы на американской земле. Американским аристократам внушалось, что они - граждане мира, что личные достоинства важнее примитивного национализма, что джентльмен должен исполнять свой долг, частью которого является исправление несовершенства этой грешной земли. "Патронаж" над своей страной подавался как миссия ее истинного владельца, класса имущих. Управлять следовало мудро и справедливо. Основатель Гротона Э. Пибоди поощрял питомцев обращаться в школьной газете к наиболее злободневным проблемам, искать такие решения, которые облегчили бы общее положение и сохранили одновременно привилегии элиты классового американского общества, ее права на лидерство и управление. Пятнадцатилетние подростки с серьезностью обсуждали вопросы военно-морского строительства в США, "соблазны и тяготы" империализма: нужно ли аннексировать Гавайи, желательно ли предоставить независимость Филиппинам, кто прав и кто виноват в бурской войне.
Отроческие годы Ф. Рузвельта пришлись на время торжества национализма и империализма. Выход Америки в широкий мир приветствовался европейски образованным учеником с истинно американским энтузиазмом. Этот жар виден в статьях Франклина для школьной газеты "Гротониэн". Соединенные Штаты должны взять на себя мировую роль, с изоляционизмом должно быть покончено. Не удовлетворясь идейной борьбой, Рузвельт вступил в Общество миссионеров и после окончания школы принял решение ближе познакомиться со странами, которые держали в своих руках "ключи к истории".
Годы становления политика - 1900 - 1912, в этот период окончательно формируется его личность. Аристократическая отстраненность, тщательно культивируемая родителями, стала частью его характера. К именам более чем десяти пассажиров "Мэйфлауэра" (корабля, доставившего в 1620 году в Новую Англию первых поселенцев), от которых его мать вела родословную, Франклин Рузвельт добавил еще несколько - результат собственного тщательного анализа архивов.
Не только уверенность в том, что их клан традиционно принадлежал к правящим в США, формировала характер Франклина Рузвельта. Его семья была известна радушием, уравновешенностью и внутренним миром. В отце он нашел первого друга, готового быть опекуном и советчиком. Едва ли найдется много примеров того, как отец лично учил сына катанию на коньках, езде на лошади, управлению парусом, выращиванию растений, рыболовству. В дневниках родителей с любовью и вниманием сделаны записи о каждом шаге Франклина, единственного ребенка в семье. Его вещи они тщательно сберегали, словно предвидели их историческую значимость.
Родители не удивлялись первенству сына во многих сферах жизни. В конце концов, они его к этому готовили и открыто говорили, что у сверстников мало шансов обойти их питомца. Любопытно читать записанные в материнском дневнике слова подростка: "Мама, если я не отдам распоряжений, ничего не получится". Уже в самом раннем возрасте Франклин благодаря родителям познакомился с наиболее влиятельными из современников, посетил президента Кливленда в Белом доме, а в Гротоне его окружали отпрыски властвующей элиты.
В Гарвардском университете Рузвельт был редактором студенческой газеты "Кримсон" и менеджером бейсбольной команды. Очевидцы вспоминают, что, получив очередной пост, Франклин выполнял свои обязанности с "отчаянной энергией".
Сам Ф. Рузвельт предпочитал объяснять это "горение" высокими мотивами и семейной традицией. В возрасте девятнадцати лет он написал: "От некоторых знаменитых голландских семей Нью-Йорка сегодня не осталось ничего кроме имени - они малочисленны, лишены прогрессивных взглядов и подлинно демократического духа. Одна из причин нашей жизнеспособности - возможно, главная - ее демократический дух. Возможно, мы его и не ощущали, потому что, пребывая в достатке, могли преуспевать, держа руки в карманах. Но все же наши предки знали, что для них нет извинения, если они пренебрегут общественным долгом, эта идея была привита им с рождения".
Именно в те месяцы, когда написаны эти строки, студент Гарвардского университета пришел к далекому от "ложной скромности" выводу, что его воспитание, образование, характер и образ мышления должны сделать его выдающимся американским лидером. Толчком послужило более близкое знакомство Франклина Рузвельта с дядей - Теодором Рузвельтом. Согласно записям Франклина, он "пришел в неистовство от восторга", когда дядя Теодор занял в 1898 году пост губернатора штата Нью-Йорк. Вся семья собралась при приведении Т. Рузвельта к присяге. Поклонение Франклина усилилось, когда Т. Рузвельт стал в 1901 году президентом США. Ф. Рузвельт многократно присутствовал в Белом доме при обсуждении таких животрепещущих проблем, как, например, строительство Панамского канала.
Как свидетельствуют дневники, в годы правления Т. Рузвельта к его племяннику пришло желание повторить путь родственника-президента. Выйдя из Гарварда, этого питомника правящей элиты, Ф. Рузвельт поступил в престижную юридическую контору "Картер, Ледьярд и Милберн" на Уолл-стрит. Коллегам он говорил в 1907 году, что не намерен вечно заниматься юриспруденцией, что хочет добиться общественной должности, что думает о пути, который привел бы его к посту президента страны. Уже были обозначены и вехи блистательной карьеры (прямая калька с пути дяди): законодатель штата Нью-Йорк, помощник военно-морского министра, губернатор штата Нью-Йорк, президент США.
Вопреки обычным сетованиям на превратности судьбы, Франклин Рузвельт действительно стал в 1913 году помощником военно-морского министра. В эти годы формируется его видение мировых политических реалий. Чтобы вступить в мировую политику, говорит отпрыск знаменитой семьи, Америка должна вооружиться на морях: "Мы не можем вести боевые действия с флотом Германии и дредноутами Англии, имея в своем распоряжении лишь канонерские лодки".
Равенство в военно-морских вооружениях с ведущими странами мира - вот заглавная тема рассуждений молодого Франклина Рузвельта. Он выступает за вмешательство в мексиканские дела и за жесткий курс в отношении Японии.
Нужно особо отметить, что в те годы Америка стояла на историческом переломе. То, что было бы еще десять-двадцать лет назад пустым оригинальничанием, становится во втором десятилетии XX века главенствующей политической философией когорты деятелей, занявших в годы правления президента Вильсона (с 1912 года) высоты государственной власти в Вашингтоне. В элиту "мировых политиков" входили дипломаты, военные, чиновники высокого ранга. Их объединяла идея достаточности потенциала США для энергичного выхода на мировую арену. Более того, возможным стало казаться овладение Америкой контрольными позициями на этой арене. Частью реализации концепции явилось строительство громадного военно-морского флота для того, чтобы, как определил Ф. Рузвельт, "противник не смог превзойти нас в любой удаленной части мира, нанести вред нашей торговле и разрушить наше влияние повсюду в мире". Каковы пределы видимой в то время Ф. Рузвельтом сферы влияния Соединенных Штатов? "Наша национальная оборона должна охватывать все западное полушарие, морские пространства на тысячи миль от наших границ, должна обеспечивать контроль над Филиппинами и над теми морями, по которым пролегают наши торговые пути".