Поиск
За час от шального Парижа —
Сто метров зеленой земли!
У желтой калитки теленок,
В кустах контрабасят шмели.
Подсолнух дежурит у входа,
В столовой складная постель,
На грядках капуста в кудряшках…
Цыпленок клюет каротель…
Женился б на беженке Кате,
Кота бы завел…
Она бы валялась в кровати,
А он бы ей кофе молол.
По мудрым канонам природа,—
Когда седина в бороде,—
Невольно влечет человека
Сидеть на своей борозде…
Французы давно это знают,
А нам это вдвое ясней:
Своя тростниковая крыша
Всех партий на свете родней!
Двоюродной родиной новой
Исполнится дух,
Когда над калиткой сосновой
Свой собственный крикнет петух…
Но, горе… Кузьмич в ресторане
Всю ночь тарахтит в барабан…
Мелькнет негритянская пакля
И шведки раскормленный стан,
Извилисто ерзают пары,
Гнусаво гундосит труба…
В антракте он кротко стирает
Холодные капли со лба,—
И чижик свистит ему с ветки
Сквозь дым с потолка,
И хмель на садовой беседке
В мечтах расправляет рука…
Не курит, не пьет, не флиртует,
Сам гладит крахмальную грудь.
Куда только франки уходят?
Не жизнь, а цыганская муть!
Кой-что он припас для хозяйства:
Передник и старый брезент…
Хозяйка (он склеил ей зонтик)
Дала ему лейку в презент.
Найти б поручительство в банке,
Без банка — капут…
В коробочке двадцать два франка,
А цены на землю растут!..
Газета *
I
В освещенном квадрате
Вдоль стен рядами
В сосновых клетках
Кипы газет…
Четко и сухо
Прерывистой дробью
Стрекочет машинка:
Спешит — спешит!
В углах за столами,
Расставив локти,
Молчаливые люди
Строчат и стригут.
Ножницы звякнут,
Лист прошуршит,
Прищелкнут пальцы,
И снова тишь…
Зимой и летом
Перед глазами
Все те же обои,
Все тот же пейзаж:
За окнами стены,
В комнате полки,
На зеркале надпись:
«Нельзя шуметь».
Порой то те, то эти глаза
Уплывают за дымом окурка…
Из статьи вырастает, качаясь, лоза,
На лозе смешная фигурка —
Желтый камзолик, вишневый колпак,
В бисерных глазках усмешка:
«С утра и до ночи все пишешь, чудак?
Подумаешь, экая спешка!
Что, друг мой, вспомним сегодня с тобой?
Под Киевом дачу лесную,
Разлив Днепра — простор голубой,
Иль Настю, медичку шальную?»
Но надо писать, нельзя вспоминать —
Додымился окурок до края,
И беглые строки ложатся опять,
Глобус земной оплетая.
Онемеют плечо и рука,
Заклубятся в глазах облака,
Потолочные звезды в тумане…
Смены нет, — работа не ждет:
Обозренье — поминки — отчет,
Пена дней на словесном экране…
Нервной кляксой стрельнуло перо.
Не сбежать ли без шляпы в бистро?
Чашка кофе пришпорила б сердце…
Наклоняются плечи к столу,
И газетная Муза в углу
Подсыпает в чернильницу перцу.
II
Без земли и без границ
Мы живем в юдоли этой
Вроде странствующих птиц
С ежедневною газетой…
Рано утром взвизгнет трель.
Петр Ильич в обычной роли:
Из-под двери тащит в щель
Белый хвостик бандероли.
Как влюбленный гимназист —
Неумытый и небритый —
У окна в шуршащий лист
Погружает он ланиты.
Стул скрипит… Под потолок
Вьются сизые колечки,
Без газетных русских строк
Петр Ильич, как гусь без речки:
Каждый день к нему под дверь
Проникают без отмычки
Голоса надежд, потерь —
Эхо русской переклички…
Кто б ты ни был: врач, шофер,
Адвокат ли из Рязани,
Вологодский ли актер
Иль настройщик из Казани,—
На газетной полосе
(Поищи лишь там, где надо),
Словно русский мак в овсе,
Ждет тебя твоя услада.
Будешь бриться, а зрачок,
Как всегда, вопьется в строчки,
Даже чистя пиджачок,
Ты прочтешь столбец до точки…
А потом, летя в бюро
Сквозь французскую столицу,
Развернешь ты вновь в метро
Предпоследнюю страницу:
Слухи — справки — вечера
(О ковчег с цыганским пеньем!)
И подкидыши пера —
Письма «с истинным почтеньем»…
А напротив, худ, как хлыст,
Не земляк ли твой из Вятки
С оборота тот же лист
Пробежал во все лопатки.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: