В знак поддержки женщины дружно загалдели.

— В общем, Кирилл оказался известным композитором и преподавателем дочери по музыке, — медленно начала Ольга. — Юля учится в консерватории, и, как выяснилось, он готовил ее к серьезному конкурсу.

Уезжая на гастроли, Кирилл оставил Юле ключи от квартиры: у него уникальный рояль, на котором маэстро разрешал ей репетировать. — Ольга вздохнула. — По приезде прямо из аэропорта Кирилл позвонил мне. Предупредить Юлю ему просто не пришло в голову. Дочь не знала, что он вернулся раньше срока, а я, не разобравшись, вспылила… — Ольга вытерла слезу. — Наговорила им обоим Бог знает что и убежала. Вот и все.

— Значит, никакого хеппи-энда? — Разочарованные дамы были обмануты в своих лучших чувствах.

— Для романа я придумала, а в жизни… — задумчиво произнесла Ольга.

— А где же он, этот музыкант? — Гале, как самой молодой и напористой, непременно хотелось, чтобы счастье все-таки восторжествовало.

Ольга пожала плечами.

— Он несколько раз еще звонил, хотел встретиться.

— А ты? — не могла удержаться молоденькая девушка.

— Мне неудобно было, — призналась Ольга с досадой то ли на Галю, то ли на себя. — …Такой конфуз произошел, и дочь у него учится, и… он такой знаменитый. А я никто.

— Ты теперь тоже станешь знаменитой, — уверенно заявила Галина.

— Правильно, — загалдели женщины. — Твою историю отобрали для конкурса, тебя пригласил «Супер Стар»!

— Продюсер ведь поверил в твой счастливый случай, — по-взрослому рассудила Галина, — значит, и в жизни все будет так же хорошо.

— Может, еще фильм снимут, — поддержала Надя.

Ольга полезла в сумочку за платком, потому что слезы уже градом лились у нее из глаз. Дамы были готовы разреветься вместе с ней, а это предвещало грандиозный потоп.

Чего-чего, а уж сочувствия и жалости у любой женщины сполна хватало на всех, даже на обиженную соседскую собаку. А если уж рядом рыдала подруга, это могло превратиться в большой хор плакальщиц.

— У тебя все будет хорошо, — передавая свой оптимизм присутствующим, заявила Галя. — Нужно только верить в свое счастье и очень его хотеть. — Она поднялась с шезлонга и направилась к маячившему невдалеке красивому, стройному юноше. — А главное — не сидеть сложа руки, а действовать, — обернулась она на прощание.

— А как же! — раздался ей в спину чей-то голос.

Галя, махнув рукой парню, чтобы он подождал, повернула назад.

— Не верите? Хотите я расскажу вам свою историю?

— Как ты искала счастье? — спросил тот же голос.

— Как я искала отца, — отозвалась девушка.

— Нашла? — с ухмылкой спросила дама, которая не любила детей.

— Нашла, — гордо подтвердила Галя и без уговоров и просьб начала свой рассказ.

— У всех моих подружек были отцы. Даже те, которые при разговорах о мужской половине в их семьях когда-то опускали глаза и отмалчивались, теперь стали небрежно заявлять: «Ты ведь знаешь, мой отец брокер, он все время торчит на бирже». Или дилер, или менеджер, в общем, называли самые новомодные профессии, которые сейчас у людей на слуху. Понятное дело, их шустрые мамы подсуетились, чтобы, состарившись, не куковать в одиночестве.

В нашем педагогическом на занятиях то и дело твердили о последствиях воспитания в неполных семьях, о детях, вырастающих с комплексами. Постепенно меня это стало доставать, я почувствовала свою неполноценность.

— Мама, а почему у нас с тобой семья неполная? — как-то поинтересовалась я, старательно списывая дома прогулянную лекцию.

Мама удивленно вскинула брови.

— А чего тебе, собственно, не хватает?

— Папочку хочу, — ехидно заявила я.

— Это еще зачем? — подозрительно поинтересовалась мама.

— Не зачем, а хочу и все, — отрезала я.

На самом деле я просто распереживалась, что у нас всегда не как у всех.

Если бы он в Афгане смертью храбрых пал или еще на какой войне сгинул (в междоусобных разборках сейчас недостатка нет), мне бы тогда стипендию не за отметки, а как дочери героя платили. А то приходилось молчать. Будто меня мама без помощи мужчины зачала.

Недавно книжку о Мэрилин Монро прочла, так она тоже, оказывается, нежеланным ребенком на свет появилась и всю жизнь от этого страдала. Мечтала увидеть своего отца. Не верила, что ему не хочется посмотреть, какая она выросла. Отец представлялся ей сильным и красивым. Мэрилин надевала свои лучшие наряды и воображала, что однажды незнакомец постучит в дверь и скажет: «Я пришел за тобой, моя доченька». Но, увы, он так и не появился… никогда.

Мысль о моем отце тоже не давала мне покоя. По вечерам мы с мамой грустно сидели, как две кочерги, уставившись в телевизор. Правда, я знала, что у мамы вообще-то есть любовник. Она к нему в гости по воскресеньям ходила, а иногда и на понедельник оставалась.

— Приводи его. Пусть с нами живет, — однажды заявила я, отчаявшись, что мой отец когда-нибудь объявится.

Мама недоверчиво посмотрела на меня, но мой каприз выполнила.

Поздно вечером в нашу квартиру позвонили. На пороге стоял белобрысый мужчина в кожаной куртке.

— Здрасьте, девчонки, — изрек белобрысый и подал маме увядший цветок. — Не возражаете, чтобы я жил у вас? — Этот вопрос был явно адресован мне, поэтому мама промолчала, а я бойко ответила за двоих:

— Не возражаем. Располагайтесь.

Он поставил небольшую сумку в прихожей и сразу сел за стол. На часах одиннадцать стукнуло.

— Ну что, девчонки, ужинать будем? — поинтересовался он.

Мама неловко засуетилась. А я села напротив и, подперев руками подбородок, нахально уставилась на него.

— Выпьем чего-нибудь по случаю знакомства? — не выдержав моего взгляда, предложил он.

— Выпьем, — согласилась я, продолжая рассматривать белобрысого. Он был широкоплечий, крепкий и, если честно, ничего из себя.

— Ну неси, — приказал он, по-хозяйски оглядывая комнату.

Мама, услышав наш разговор, влетела в комнату с бутылкой сухого вина.

Разлив вино по фужерам, белобрысый провозгласил:

— За наше семейное будущее! — И залпом опрокинул фужер.

— А вы кто по профессии? Где работаете? — пригубив немного вина, решила я полюбопытствовать.

Белобрысый задумался на мгновение, видимо не ожидая сразу такого натиска, а мама опустила глаза.

— Да я вообще-то инженер, но в данный момент безработный.

— Ага, безработный, значит, — радостно подхватила я.

Но моя радость ему явно пришлась не по вкусу, он даже оправдываться начал:

— Я сначала пробовал челночить, когда наш НИИ закрыли, но это не по мне, тяжело.

Тут и мама на помощь подоспела, поддерживать белобрысого стала.

— Конечно, глупо челночить, у Алика голова светлая, — оживилась она.

— Точно замечено, — подтвердила я, — даже мозги просвечиваются.

Но мама, не обращая внимания на мои колкости, посетовала:

— Он был талантливым инженером, целым отделом руководил — я у него работала. Что ж ему теперь на себе тюки таскать?

— Ты ведь устроилась на хорошую работу! — вредничая, возразила я. — И вроде тюки не таскаешь? — Мама промолчала, а я продолжила: — Может, вы нами руководить собираетесь?

— Посмотрим, — уклончиво ответил Алик и более убедительным голосом заверил: — У хозяина в доме всегда работа найдется, — после чего вылил из бутылки остатки вина в свой фужер и с аппетитом набросился на борщ, который мама, кстати, для меня приготовила.

Всю ночь я не могла сомкнуть глаз. Шум и стоны, доносившиеся из маминой спальни через тоненькие перегородки, одновременно бесили и возбуждали меня. «Любовью заниматься — не тюки таскать», — зло думала я. Уснув на рассвете, я твердо решила, что нам с мамой вдвоем было лучше.

Мама присоединилась к моему мнению.

После того как Алик ушел, я жалобно протянула:

— А настоящий отец вообще-то у меня имеется или как?

— Или как, — ответила мама и виновато заплакала.