Максима, а потом игриво подмигнула Нэйт, которая в ответ только слабо улыбнулась.

- Максим, не обращайте на него внимания, - заметила Лиза. - Он вам просто завидует.

- Кто? Я? - шутливо удивился Федор, ставя бутылку в корзинку со льдом и садясь на место.

- Конечно ты! - засмеялась Лиза. - Ты-то сам когда к нам спустился? Промучился ведь сначала несколько

библейских лет в своем спальнике!

- Учителей хороших не нашлось, - искренне поморщился Федор, явно что-то вспоминая. - И вообще - я

предлагаю тост за самых прекрасных женщин, ради которых можно перенести абсолютно любые тяготы. За

вас, девчонки!

Лиза весело зашумела. Улыбнулась и Нэйт. Чокнулись не вставая. А потом они в тишине пили холодное

шампанское маленькими неторопливыми глотками. А потом Лиза и Федор целовались, а Максим и Нэйт

молча сидели рядом. Нэйт смотрела куда-то в сторону. Максим же вяло крутил пустой бокал.

- Да поцелуй ты ее, олух! - сурово зашептал Федор, отстраняясь от своей подружки и снова наклоняясь к

самому его уху. - Будь смелее! Мы же не в море!

- Скажешь тоже, - замялся Максим, сразу же вспотевший только от одной этой мысли. - Обидится - и

будет права. Где я потом ее найду?

- Чудак, - тихо засмеялся Федор. - Мы с тобой где находимся? Это же низ! Все что плохо у нас наверху -

все просто замечательно здесь, внизу. Так что пользуйся этим!

- Мальчишки, ну-ка не шушукаться! - засмеялась Лиза строгим голосом и даже притопнула своим

высоким каблучком, игриво поманив Федора своим тонким пальчиком. Они немного пошептались в

сторонке, после чего Федор с непривычным для него виноватым видом обернулся к Максиму.

- Слушай, тут такое дело: - замялся он, старательно отводя глаза:

Оставив Лизу и Федора вдвоем в кабинете, Максим и Нэйт в общем зале неторопливо танцевали

медленный танец. Время шло, один танец сменялся другим, а они по-прежнему топтались на одном месте.

- Мы так и будем молчать? - наконец спросила девушка и Максим от неожиданности вздрогнул.

- Я бы с радостью, - печально ответил он. - Заболтал бы вас, закружил, развеселил. Вы ведь так

очаровательно улыбаетесь! Но - не умею. Как у Федора у меня не получится.

Нэйт чуть отстранилась и серьезно посмотрела прямо ему в лицо. И от красоты ее глаз у Максима остро

кольнуло где-то под самым сердцем.

- Не надо быть ни на кого похожим, - произнесла она слегка изменившимся тоном.

- Я постараюсь, - так же серьезно ответил он.

Конвой

И вот уже они понуро брели по знакомому коридору из белых ширм, конвоируемые тремя худенькими

невинными девушками в легких прозрачных покрывалах.

- Что же вы так? - сочувственно произнесла одна из них. - Своих вам что ли мало? Простаиваем же ведь.

Одни божьи одуванчики кругом.

- Извините, девчонки, - горячась, словно на суде, вполголоса оправдывался Федор. - Но с вами, честно

говоря, скучно - еще раз простите за откровенность. Два года надо крутиться ужом, чтобы только один раз

поцеловать! Это просто уму непостижимо!

Девушки вспыхнули, словно огонь в газовой горелке.

- Чем же они вас там берут? - стыдливо покраснев спросила вторая.

- Да я вам уже сто раз объяснял, - начал было морячок, но тут коридор закончился и они вошли в

просторный светлый зал. Девушки вывели пленников на середину и молча и неслышно удалились, мягко и

грациозно ступая босыми ногами по теплому полу. Только кто-то из них, уходя, украдкой, чуть заметно

вздохнул.

На одинокой маленькой и светлой лавочке сидели толстячок с картонным нимбом на проволочке и

добрейшей души нянечка. В сторонке от них вальяжно прогуливался серьезный дядечка в белой простыне,

на которой где-то сбоку, черными неровными буквами было вышито - Апостол Петр.

- Простим их, батюшка, - увещевала нянечка толстячка. - Ну с кем не бывает? Ну, пошалили немножко.

Апостол Петр остановился, достал из складок простыни две папки, неторопливо раскрыл верхнюю.

- Так, так, так… - протянул он, вчитываясь в одному ему видимые строчки. - Что же ты, морячок? Уже сто

двадцать семь ходок. И это только в текущем библейском году!

- Так получилось, - вяло пробормотал тот и раскаянно потупил глаза, невинно шоркая правой тапочкою

по гладкому полу.

- Ну сколько же тебя можно предупреждать?

- Да ладно, Петрович, - устало махнул толстячок с лавки. - Чего строжишься-то? Себя хоть вспомни.

Петр хотел было возразить, но потом передумал, насупился и молча открыл вторую папку. Сначала он

вяло вчитывался в невидимые слова. Потом вдруг запнулся, остановился, и уже более торопливо

перечитал заново. И тут глаза его полезли на лоб. Минуты две он не мог вымолвить ни слова, набирая ртом

воздух, словно карась на сковородке. А потом апостол Петр судорожными движениями передал папку

ничего не понимающему толстячку и решительно подошел к Максиму, задыхаясь и гневно сверкая глазами.

- Что же это вы, Палехин? - с суровой брезгливостью спросил он. - На халяву решили прокатиться?

Максим молчал, ничего не понимая.

А тут заполошились и сидевшие на скамейке, наконец заглянув в злополучную папку. И Максим услышал

в свой адрес такие слова, о существовании которых он даже и не подозревал.

Ад

Теперь он шел уже один, конвоируемый здоровенным и молчаливым дядькой в таком же белом

балахоне. В полной тишине дошли до помятого полосатого шлагбаума.

- О, неужто диверсанта поймали?! - радостно закричал с той стороны смугло-загорелый субъект с

серьгой в правом ухе. Но тут из-за будки вышли две сурово-неприступные девушки в строгой синей

униформе и Максим нерешительно замер. Он узнал их несмотря на холодную маску лиц. Это были Лиза и

Нэйт. Максим попытался было улыбнуться и как можно вежливее поздороваться, но тут Лиза неожиданно

сверкнула глазами и он торопливо закрыл рот окаменев еще и лицом.

Девушки холодно кивнули ему - следуйте, мол, за нами.

И опять они шли вдоль ширм - только теперь уже темно-серых.

Он поражался разительной перемене, произошедшей с веселой хохотушкой Лизой. А на Нэйт вообще

боялся посмотреть, с горечью вспоминая веселье в кабачке и волнующее сверкание женских глаз. А как

они смеялись!… Да что теперь об этом говорить!

- Привет, девчонки, - наконец неуверенно прошептал он.

Они промолчали.

- Не узнаете что ли? - спросил он на всякий случай.

- Узнаем, - чуть слышно и как бы нехотя ответила одна Лиза. А Нэйт даже не посмотрела в его сторону.

- Так может это… - замялся он, - в бар тогда заглянем? А то голова что-то шумит. Шампанского выпьем, в

бильярд поиграем, посидим просто, поболтаем?

Девушки невесело засмеялись.

- Все, голубок, отстрелялся, - недобро сказала Лиза, с каким-то сожалением посмотрев на Максима. - Со

своими здесь никак нельзя.

Нэйт по-прежнему молчала, и только сталь ее глаз навевала на грустные мысли.

- Это почему же? - удивился непонимающий Максим.

Но тут из-за поворота выскочили двое по пояс раздетых мужиков, тащивших тяжелый бидон с неровной

размашистой надписью - "масло", и девушка замолчала.

- Со своими, - снисходительно принялась объяснять Лиза, когда шум от бидона стих где-то вдали, - это

серьезное производственное нарушение, и карается оно со всей строгостью закона. А с чужими - это просто

пикантная история, к тому же часто поощряемая начальством.

- Да? - удивился Максим, вдруг понимая, что в таком случае Нэйт он скорее всего уже потерял. Причем -

навсегда. - А наверху все иначе.

- Ну конечно! - вспыхнула Лиза, чуть не задохнувшись от возмущения. - Недавно вон от шефа троих в


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: