-Посмотри на меня, -тихо проговорила я, глотая ком в горле.

Он молчал, отвернувшись на витрину магазина.

-Посмотри на меня! – крикнула я ему в лицо.

Казалось, ветер, буквально, резанул моим криком его по лицу и он повернул голову и поднял глаза, тусклые, виноватые глаза.

-Как ты мог?! – снова понизила я голос, понимала, что иначе сорвусь на истошный крик, -Господи, как ты мог, -устало покачала я головой, зная, что от его ответа ничего не изменится.

Он сделал больно. Разорвал душу в клочья. Убил.

-Дин, -начал он и даже сделал шаг навстречу ко мне.

Но я шарахнулась от него, как от прокаженного:

-Не смей, -выставила я руку вперед, ограждаясь от него самого и тех слов, что он начнет говорить в своё оправдание.

Голова моментально разболелась, в горле стоял немой крик, а слезы готовы потоком хлынуть по щекам.

Даня, позвала я, -С моей же подругой, -взглянула я на него.

Стоит, словно побитый. Голова вжата в плечи, руки сжаты в кулаки. Держится или делает вид, что держится?

-Ненавижу тебя, -проговорила я в полголоса, -Всей душой и сердцем ненавижу, лживый ты ублюдок! – сказала я и, развернувшись на каблуках, пошла прочь.

Он догнал, обнял, крепко, на столько, что ребра вот-вот хрустнут. На миг мне показалось, что ничего не произошло. Его объятия такие теплые, такие родные.

-Прости меня Мышка, – умолял он.

-Нет, нет, нет, -говорила я как заведенная, толкая его кулаками в грудь, в попытках оттолкнуть от себя, -Нет!!!-крикнула я срываясь на хрип и с силой отпихнула от себя.

И, то ли это выброс адреналина, то ли что-то другое, я сама не поняла, как ударила его с размаху ладонью по лицу. Стало легче, но лишь на миг. Его щека приобрела оттенок стыда, предательства, грязи, всего того, что было вложено мною в этот удар. Ладонь горела.

-Не смей приближаться ко мне, -сказала я, глядя на него с вызовом, -Никогда, слышишь?! Никогда, -четко проговаривала я каждое слово.

Диана Петровна Серая...Дина, Диночка, Мышка, Солнышко....умерла, её больше нет.

Эту любовь я поставила в архив, написав на папке фразу «Единственная и на всю жизнь».

....Спустя шесть лет.

-Милая, тебе стукнет двадцать восемь лет, -сказала подруга.

Я задумчиво провела языком по верхним зубам:

-И что? – спросила я, морща нос, -Это не значит, что нужно устроить грандиозный «сейшн», -воспротивилась я, удобно устроившись на стуле, на кухне.

Женька заскочила в гости после работы. На улице стояла невыносимая жара, а я, как раз, недавно установила кондиционер, поэтому в моей маленькой квартирке стояла спасительная прохлада, чем и воспользовалась Женя, меркантильное создание.

Она налила себе чай и с чашкой села напротив, на маленький кухонный диванчик. Булькала ложкой листик мяты.

-Ди, сегодня пятница, завтра суббота, -начала она издалека, вглядываясь в мое лицо, пытаясь угадать, что в моей голове.

Каждый свой день рождения я уклонялась от попытки подруги отметить его. Ну не люблю я это, бессмысленная пьянка с последствиями, а на утро будет тяжело. Я не строю из себя трезвенницу и язвенницу, но это не тот праздник, который следует отмечать, по моему мнению. Тем более двадцать восемь лет, черт возьми, тут нечем хвастаться.

-Слушай, -хлопнула она ладонями по столу, да так, что я вздрогнула, – Если твой бывший хахаль изменил тебе в день рождения с той идиоткой, которую ты считала своей подругой, то это не значит, что нужно плюнуть на этот праздник и похоронить себя, -проговорила она, по всей видимости, заранее приготовленную речь.

Я улыбнулась, нежно глядя на подругу. М-да, с ней мне повезло, вот уж где моя опора, «плакательное» плечо.

С Женькой мы познакомились в университете, куда я устроилась пять лет назад, преподавать студентам английский язык. Женька же преподавала высшую математику. Наука для меня непостижимая и странная. Но, познакомившись, мы крепко сдружились.

Довериться сразу ей не могла, но постепенно она научила меня этому, тем более что, судя по её рассказам, неудача в любви её, таки, преследовала. Так что опытный мастер обучил меня не принимать всё близко к сердцу.

-Жень, ну правда, ну что за праздник, – день рождения. Зачем его отмечать?! – протянула я устало, пожав плечами, -Может, ну его?! – и для убедительности махнула рукой в сторону окна и вопросительно, с улыбкой, уставилась на подругу.

-Нет, – твердо ответила она, -Мы идем в клуб и точка. И учти, -ткнула она в меня ярко-красным ногтем, прищурив глаза, -Если ты не вытащишь свой тощий зад, его вытащу я.

Я засмеялась, представляя себе живописную картину, как Женька за зад тянет меня из квартиры. Очень миленько.

-Ладно, так и быть, идем, -пришлось согласиться, так просто от нее не отделаешься.

-Заодно отметим очередной экзамен, -мимоходом добавила она, пожав плечами.

-М-да уж, -хохотнула я, -Завтра у студентов день икс, а мы ржем сидим, ведь знаем, что все сдадут.

И я, и Женька, старались не валить студентов на экзаменах, но старались сделать лекцию более интересной. Так, и у меня и у подруги всегда была стопроцентная посещаемость на лекциях.

Подруга ушла уже около девяти вечера домой, а я устало плюхнулась на диван, включила телевизор и погрузилась в любовные переживания Дэниса и Авроры, в очередном мыльном сериале на одном из каналов.

Кто же знал, что всё так повернется? Сердце уже не щемит так сильно. Любовь прошла и я, по-новой, научилась жить...без него...научилась радоваться, хотя далось мне это с большим трудом.

Когда, шесть лет назад, я ушла от него, часть меня так и осталась там, на дороге, у магазина с игрушками. Та часть, которая его безумно любила. Любила каждую частичку его тела, разума, сердца. А он...изменил...предпочел меня другой. Моей же лучшей подруге.

К слову, она сама рассказала мне и даже показала фото.

Даниил уехал из города, как я узнала позже. Уехал почти сразу, не оставив никакой информации о себе. Лика переехала в другой район спустя месяц после всех событий. Так что и с ней мы не виделись с того вечера. А дальше потянулись долгие дни и ночи мучений, слез и диких страданий. Я лезла на стены от боли, но не физической, а той, которую испытывает человек, когда сердце разрывают на части предательством, когда плюют в душу. Я потухла, тогда как раньше просто кипела от энергии внутри себя.

Мама мучилась переживаниями и старалась утешить как могла.

Со временем боль начала утихать, а я возвращаться к жизни. И тогда снова беда обрушилась на мою голову. Моей мамы не стало. Снова слезы, снова горечь утраты. Эти два года были самыми ужасными в моей жизни.

Я продала нашу квартиру и купила себе поменьше. Оставаться там я не могла. Женька уже год, тогда, была рядом и я не представляю, что было бы со мной, если бы я была совсем одна. Но хоть тут бог сжалился надо мной.

Бодрое, или доброе, утро. Душ. Жизнь радует. Теплая вода смывала остатки сна, а любимые духи заставили улыбнуться жаркому солнышку.

Собрала документы и записи в сумку и, весело шагая, направилась в университет.

Пара остановок на автобусе и вот я в родном “Альма-Матер”, где ленивые студенты вместо того, чтобы радоваться и веселиться на пляже, сдавали заключительные, по итогам года, экзамены. Начало лета, а на улице июльская жара. Солнышко светит по утреннему и я даже улыбнулась сама себе. Всё было хорошо.

Привет Диана двадцати восьми лет. Привет-привет.

Я поднялась на нужный этаж и вошла в аудиторию. Студенты встали. Тишина:

-Всем доброе утро, -проговорила я и поставила сумку на стол.

Почему-то тихо, даже непривычно, и я подняла удивленно глаза. Вдруг слышу с задней парты:

-Три-четыре, -команда к старту.

И группа хором запела:

-Хэппи бездей ту ю, хэппи бездей ту ю, хэппи бездей Диана Петровна, хеппи бездей ту ю.