– Врач снова в запое, – мрачно начала ~РадуловА~. При этом в воздухе возникла фиолетовая надпись «Враччч+», из которой Гораций сразу понял, что речь идёт именно об их взводном докторе. Пространство всегда предупредительно высвечивало надписи имен собственных при разговоре, помогая своим обитателям однозначно определить, о ком именно идёт речь.

– Я уже третий день не могу достучаться до него, – продолжила ~РадуловА~. – Он заблокировался. Надо его как-то выковыривать. Враччч+ может оставаться в запое несколько недель, а до боя осталось всего два дня…

– Йошт!.. – вырвалось у Горация.

Действительно, соваться в Великий бой без было чистым самоубийством. Гораций понимал, что в Великом бою, в самой крупной битве в истории Мироздания, первые серьезные ранения у бойцов его взвода появятся уже в первые минуты сражения.

Пока Гораций прикидывал, когда ему лучше отправиться к Врачччу+, почтовый ящик стал уже транслировать следующее послание. Перед Горацием возник могучий, косматый великан. Это был ВИЧ – самый сильный боец в отряде и лучший друг Горация. Торжественно подняв правую руку вверх и показав свою широченную ладонь, он величаво произнес:

– Приветствую тебя, друг Гораций, славный воин-алливиец и прославленный командир.

Опустив руку и моментально сняв с себя шутливую напускную бравурность, ВИЧ продолжил:

– Короче, свяжись со мной, как проснешься.

Проговорив это, ВИЧ исчез, Гораций же кинулся стучаться к нему. Но не тут то было. ВИЧ, как и следовало персонажу, чьё имя расшифровывалось как «Вечно Играющий Человек», был в игре. Он прокачивался. Больше минуты пришлось барабанить запущенной Горацием программе автодостукивания в закрытую дверь жилища ВИЧа, целую лавину сообщений отправил Гораций другу, прежде, чем тот отворил дверь. Подобным образом начиналась каждая их встреча. Запертая дверь, запуск программы автодостукивания, шквал сообщений, ожидание…

– Приветствую тебя, друг Гораций! – подняв руку вверх, торжественно произнес появившийся на пороге ВИЧ.

– Да пошел ты…, друг ВИЧ! – так же торжественно подняв руку вверх, важно ответил Гораций.

– Заходи, – улыбаясь, пригласил ВИЧ Горация, широко распахивая перед ним дверь.

Гораций даже не стал спрашивать, для чего ВИЧ звал его. Он знал, что вряд ли для этого есть особые причины. ВИЧ и Гораций были лучшими друзьями, и их ежедневные встречи стали для них обоих жизненной необходимостью. Они скучали друг без друга…

– Новенькие?! – спросил Гораций, как всегда начиная посещение обиталища друга с разглядывания стены контакт-л иста. Как и у всех жителей Пространства, у ВИЧа он был огромен. Портреты новых знакомых, для удобства, подсвечивались красным и размещались в самом начале стены. Обычно на ВИЧа клевали молоденькие, сексапильные глупышки. Вот и сейчас в самом верху списка светились два привлекательных свеженьких личика.

– Вчера вечером постучались, – небрежно пояснил ВИЧ, – познакомились. Вроде ничего.

ВИЧ всегда пользовался популярностью у женщин. Гораций диву давался, как ВИЧу удавалось цеплять их по несколько штук в день при том, что сам он встреч с теми у кого в анкете пол был обозначен словом «female» не искал. Девушки сами находили его в огромном, многомиллиардном Пространстве. Видимо того факта, что ВИЧ был довольно богат, было достаточно для того, чтобы привлекать к его персоне внимание многочисленных красоток, мечтающих о собственном безбедном существовании в Пространстве. ВИЧу повезло, его родители, в отличие от прочих, при их расставании с сыном положили ему приличную стартовую сумму на счет. Так поступали немногие. Отец и мать Горация, например, оставили ему только лишь положенный по закону, автоматически отчисленный с их счетов при его рождении минимум, который был потрачен Горацием в первый же день его самостоятельной жизни. Все же последующие деньги ему пришлось зарабатывать уже не имея на руках никакого капитала. Вот он – демократичный принцип Пространства – всем равные возможности, равные права… На деле же получалось, что уже при рождении, тем, какими будут родители нового гражданина Пространства во многом определялось его последующее положение в обществе. ВИЧ, например, на оставленные родителями деньги купил почтовый сервер. Больше от него в жизни уже ничего не требовалось, обладание подобным ресурсом автоматически обеспечивало своему владельцу стабильно высокий по меркам Пространства доход. Надо признаться, Гораций и сам сначала польстился на деньги ВИЧа. Иметь богатого друга было очень выгодно, но узнав ВИЧа поближе, Гораций понял, что стал бы дружить с ним, даже если бы тот был беден. ВИЧ был хорошим человеком и прекрасным воином. Девушки же, жаждущие знакомства с ВИЧем не догадывались о том, что в свои восемьдесят два года он повидал их предостаточно. Несмотря на то, что ВИЧ, можно сказать, был ещё только в середине своего жизненного пути, за его плечами было девятнадцать официальных браков и сорок восемь детей. Теперь же ВИЧ пребывал в одиночестве и больше не собирался связывать себя ни с кем серьезными отношениями. Оставшиеся семьдесят лет жизни и все заработанные деньги ВИЧ намерен был тратить только лишь на игру.

Хотя, для того, чтобы пользоваться популярностью у женщин, ВИЧу было бы достаточно одной только его внешности. Проводя всё своё время в многочисленных боях и сражениях, ВИЧ настолько прокачал своё тело, что выглядел, подобно героям из древних легенд, настоящим исполином. Сильный, громадный, с резным рельефом огромных мышц… Даже у Горация при взгляде на ВИЧа захватывало дух, а в сердце рождалась зависть. В ВИЧе была какая-то животная мужественность, которая в сочетании с его высокой платежеспособностью, сводила женщин с ума. Надо заметить, что в Пространстве внешность человека не зависела от возраста, здесь не существовало понятий молодости и старости, а число прожитых лет можно было определить разве что по данным в анкете, да по зрелости мыслей и поступков, но никак не по внешнему виду человека.

– БаЛаБоЛ сегодня зовет всех на вечерину по случаю Великого боя, – сказал ВИЧ, одной рукой пролистывая список новых игр.

– Рановато, боя то ещё не было, – заметил Гораций.

– Ну и что, что не было. Будет, – продолжил ВИЧ, открывая описание заинтересовавшей его игры. – Какая разница, когда веселиться. После боя, само собой, ещё отметим.

– А если мы погибнем? – неожиданно спросил Гораций у друга.

ВИЧ оторвался от просмотра демо-ролика очередной игрушки и перевел на Горация свой недоумевающий взгляд.

– Я тут сегодня подумал… Что будет, если я погибну? – угрюмо начал Гораций.

– А чего тут думать, друг Гораций, – спокойно произнес ВИЧ, – погибшего всего лишь на семь дней отключат от Пространства. Поживем недельку в реальности, а потом снова вернемся сюда.

– А эти семь дней? – не унимался Гораций. – Кто знает, что там в реальности?

ВИЧ задумался, зачем то почесал затылок и через пару секунд произнес:

– Я вот как рассуждаю, друг Гораций, если, как нам говорят, Пространство – это просто оцифрованная когда-то в стародавние времена реальность, то значит сам этот реальный мир должен быть таким же, как наш. Понимаешь, они должны быть одинаковыми. А это значит, что к переходу в реальность надо относиться как к простой телепортации в новую сцену игры.

– Неизвестную сцену, – угрюмо поправил Гораций.

– Вот именно, друг Гораций! – обрадовано воскликнул ВИЧ, хлопнув Горация по плечу. – Представляешь, походим там, в реальности. Посмотрим, какая она. Там никто не будет вести учет наших навыков, никто не будет нас ни в чём ограничивать. Будем по-настоящему свободными людьми в настоящей дикой природе. Вот где будет видно, кто есть кто, вот где проявится характер каждого из нас, вот где можно будет понять, на что ты реально способен. Да оставшиеся в живых будут ещё нам завидовать!

Слова ВИЧа понемногу начали успокаивать Горация.

«А друг ВИЧ дело говорит, – подумал он. – Действительно, чего я волнуюсь. Если погибну, посмотрю на ту старую жизнь, которой жили древние люди ещё до возникновения Мироздания, а там семь дней пролетят, и снова окажусь в Пространстве. Снова вернусь к привычным делам, играм, друзьям, жене. По-настоящему то я не умру. Можно считать еду в отпуск, не надо будет работать. ВИЧ правильно говорит, реальный мир должен быть таким же, как и наш, только сейчас там никого нет, а после боя в нём соберутся те, кто умрет. И вообще, с чего я решил, что погибну? Если настраиваться сейчас на проигрыш, то зачем тогда вообще жить? Стоило столько времени готовиться к бою, чтобы сейчас думать о гибели. Вон ВИЧ похоже вообще не понимает, чего я затеял этот разговор…»