Мисс Диттон, видимо почувствовав, что совершила ошибку, сменила тему разговора:

— Скажите, неужели вон там, на мертвых деревьях, прикреплены телефонные провода?

Пенни засмеялась:

— Так и есть. Старый мистер Беннет решил, что не стоит тратить хорошие бревна на телефонные столбы, если в округе полно сухих деревьев, стоящих без всякой пользы. Поэтому, когда провода тянули через его поместье, он не позволил ставить столбы. Вообще-то это хорошая идея, потому что вплоть до Бинду мы слышим, если кто-то едет по дороге. Знаем, остановилась ли машина у Беннетов, проехала дальше к Стоунвиллу, в поместье Джона Дина… или направляется в Бинду. От вибрации провода начинают гудеть.

Мисс Диттон улыбнулась:

— Разве провода бы не гудели, если бы висели на столбах?

В ее голосе не было даже намека на любопытство. Пенни подозревала, что спросила она только из вежливости.

— О нет, — ответила Пенни. — Деревья вибрируют гораздо сильнее… они больше, да и ветви их, хоть и сухие, раскинуты во все стороны…

— А что можно сказать о сегодняшних представителях Беннетов и Динов? — оживленно спросила мисс Диттон.

Пенни подумала, что ее, видимо, больше интересуют люди, чем природа. В Бинду же, счастлив мог быть только тот, кто интересовался окружающим миром. Порой проходит неделя или даже две, прежде чем здесь удается увидеть кого-нибудь, кроме работающих в усадьбе.

Пенни все еще рассказывала о Беннетах, когда они свернули на дорогу, ведущую к дому. Рассказывать о Джоне Дине она не стала. Ей не хотелось говорить о Джоне с посторонним человеком.

На следующее утро Пенни поехала верхом в Стоунвилл отвезти почту, которую накануне вечером они захватили в Грин-Вэлли.

Джон Дин выходил со двора, когда Пенни легким галопом подъехала к дому со стороны огороженного пастбища.

— Я знал, что ты едешь, — сказал Джон. Он смотрел серьезно, но в уголках рта играла легкая улыбка.

— Откуда? — Спрыгнув с лошади, Пенни вручила ему почту и подняла глаза на Джона. Она любила смотреть на него.

— Откуда узнал? Услышал топот твоей старушки-камнедробилки.

Пенни высокомерно вскинула голову:

— Никакая она не старушка-камнедробилка! Это изумительная трехлетка и мчится, почти не касаясь земли.

Джон сдвинул шляпу на затылок и с интересом поглядел на кобылу.

— Ребята говорили мне, что ты перемахиваешь на ней через изгороди.

— Почему бы и нет? Я собираюсь принять участие в скачках на следующей Королевской сельскохозяйственной выставке.

— Бери кого-нибудь с собой, когда отправляешься прыгать на ней далеко от усадьбы, чтобы нам не пришлось в случае чего искать тебя по всему пастбищу. На двухстах гектарах сделать это не так легко.

— Мисс Диттон приехала, — перевела Пенни разговор на другую тему.

— Она может вести хозяйство?

Девушка молча посмотрела на него, потом устремила взгляд вдаль.

— Думаю, что может, — ответила она наконец. — По-моему, она с ним справится.

Джон поднял брови:

— Ты только так думаешь?

— Думаю, она хорошая хозяйка, Джон. Она все говорит и делает абсолютно правильно. Я бы ни к чему не смогла придраться, даже если б очень захотела.

— Не слышу радости в голосе.

— Думаю, все дело во мне самой. Просто, наверно, я не хотела, чтобы она приезжала, а теперь мне очень не хочется признаваться отцу, что он был прав… и что мисс Диттон просто замечательная.

Пенни хотелось, чтобы Джон сказал ей, что на самом деле это она замечательная, но он лишь задумчиво смотрел на девушку.

— Джон, о чем ты думаешь?

— Думаю? — повторил он, словно очнувшись. — С чего ты взяла, что я о чем-то думаю?

Пенни забросила ногу и вмиг оказалась в седле. Что ж, если он думает о чем-то еще, пока разговаривает с ней… тогда она уедет, пусть себе думает. Пенни взглянула ему в лицо и поскакала прочь.

Глава 2

Когда Пенни вернулась в Бинду, мисс Диттон уже приготовила простой, но вкусный ленч для них обеих и накрыла стол на боковой веранде, увитой плющом. Пенни невольно почувствовала восхищение. Не прошло и суток с момента приезда мисс Диттон, а та уже знала, что где находится… Полки в кладовой стали заметно опрятнее, стол был накрыт подходящей скатертью. Пенни считала, что содержит полки в порядке, но когда зашла в кладовую за маринованными огурцами и увидела, что там все переставлено, тотчас поняла разницу между аккуратностью и истинным порядком.

Она оглядела стол с непритворным удовольствием. Разноцветные горшочки с маслом, джемом и сахаром ярко выделялись на фоне бледно-желтой скатерти. Холодное мясо и салаты, красиво разложенные на тарелках, выглядели необыкновенно аппетитно.

Но самое главное, казалось, что еды здесь в изобилии, хотя ее было ровно столько, сколько можно съесть. Сама Пенни частенько накрывала стол так, что приходилось потом выбрасывать остатки. Экономить на съестном в Бинду не было необходимости, поскольку фрукты и овощи выращивались там же, в поместье, но Пенни знала, что поступает неправильно, выкидывая столько хорошей еды.

Мисс Диттон жизнерадостно улыбалась. Вид у нее был такой ухоженный и аккуратный, словно она и пальцем не шевельнула после прибытия. Однако по холлу, всем верандам и гостиной явно прошлись пылесосом и полотером.

— Давайте я тоже буду что-нибудь готовить, — предложила Пенни.

— Всему свое время, — отозвалась мисс Диттон.

Ни у кого не спрашивая, она села сбоку, предоставив Пенни место во главе стола.

Пенни восхитилась, с какой легкостью эта женщина определила себе место за семейным столом. Правда, девушку несколько смутила уверенность, прозвучавшая в невыразительном голосе мисс Диттон, когда та отвечала на предложение Пенни. Словно именно мисс Диттон будет решать, кому и что следует делать «в свое время»…

— Как красиво вы накрыли стол! — доброжелательно продолжила Пенни. — Я не знала, что проголодалась, но теперь это почувствовала.

— Это совсем нетрудно, — произнесла мисс Диттон. Снова едва уловимая нотка апломба, словно не стоило Пенни упоминать о чем-то само собой разумеющемся.

— Дом тоже сверкает чистотой… — запинаясь, добавила Пенни. Странно было ощущать, что она сама пытается сделать мисс Диттон приятное лестными замечаниями. В то же время это была истинная правда. Дом действительно сверкал чистотой, и повсюду стояли свежие цветы.

— Я ничего не делала с угловой комнатой, — проговорила мисс Диттон. — Похоже, там совсем недавно покрасили стены. Думаю, нам лучше обставить ее через несколько дней. Что заставило мистера Бартлетта выбрать такой светлый цвет стен? В наши дни стены принято красить в голубой и серый.

Пенни нервно сглотнула.

— Это я выбирала. И красила тоже я…

В глазах мисс Диттон возникло странное холодно-отсутствующее выражение, которое уже начало приводить Пенни в замешательство.

— Эта комната будет моей… — продолжала Пенни. — Я заказала мебель…

— Дорогая моя, — мягко заговорила мисс Диттон, — это все не для тебя. Ты — дочь хозяина поместья. Тебе положено занимать комнату в передней части дома справа от холла. Я уже наметила, что туда поставить. В задней комнате я видела запыленный прелестный гарнитур из кедра. Можно снять с него старый лак и заново отполировать…

Пенни слегка выпятила челюсть.

— Мы с папой уже решили, что я займу угловую комнату. Моя нынешняя комната слишком мала, и папа сможет там разместить свою «радиорубку», она как раз рядом с его спальней. Раньше я всегда спала там, чтобы ночью мы были рядом. Дом такой большой, а коридор такой длинный… мы оказались бы слишком далеко друг от друга, если бы я заняла переднюю комнату…

— Понимаю, дорогая. Но теперь я здесь… Ты должна занять переднюю комнату… А я могу разместиться и в угловой…

— Это мамина комната, — тихо сказала Пенни. — Она болела перед смертью и занимала эту комнату, чтобы инвалидное кресло можно было легко выкатить на веранду.