Как живется вам там, болтуны,

на низинах московских, аральских?

Горлопаны, не наорались?

Тишины...

Мы в другое погружены.

В ход природ неисповедимый.

И по едкому запаху дыма

мы поймем, что идут чабаны.

Значит, вечер. Вскипает приварок.

Они курят, как тени тихи.

И из псов, как из зажигалок,

Светят тихие языки.

1963

Рок-н-ролл

Андрею Тарковскому

Партия трубы

Рок-

н-

ролл —

об стену сандалии!

Ром

в рот — лица как неон.

Ревет

музыка скандальная,

труба

пляшет, как питон!

В тупик

врежутся машины.

Двух

всмятку —

«Хау ду ю ду?»

Туз пик — негритос в манишке,

дуй,

дуй

в страшную трубу!

В ту

трубу

мчатся, как в воронку,

лица,

рубища, вопли какаду,

две мадонны

а-ля подонок —

в мясорубочную трубу!

Негр

рыж —

как затменье солнца.

Он жуток,

сумасшедший шут.

Над миром,

точно рыба с зонтиком,

пляшет

с бомбою парашют!

Рок-н-ролл. Факелы бород.

Шарики за ролики! Все — наоборот.

Рок-н-ролл — в юбочках юнцы,

а у женщин пробкой выжжены усы.

(Время, остановись! Ты отвратительно...)

Рок-н-ролл.

Об стену часы!

«Я носила часики — вдребезги, хреновые!

Босиком по стеклышкам — ой, лады...»

Рок-н-ролл. По белому линолеуму...

(Гы!.. Вы обрежетесь временем, мисс!

Осторожнее!..)

...по белому линолеуму

кровь, кровь —

червонные следы!

Хор мальчиков

Мешайте красные коктейли!

Даешь ерша!

Под бельем дымится, как котельная,

доисторическая душа!

Мы — продукты атомных распадов.

За отцов продувшихся —

расплата.

Вместо телевизоров нам — камины.

В реве мотороллеров и коров

наши вакханалии страшны, как поминки...

Рок, рок —

танец роковой!

Все

Над страной хрустальной и красивой,

выкаблучиваясь, как каннибал,

миссисипийский

мессия

мистер Рок правит карнавал.

Шерсть скрипит в манжете целлулоидовой.

Мистер Рок — бледен, как юродивый,

Мистер Рок — министр, пророк, маньяк;

по прохожим

пляшут небоскребы —

башмаками по муравьям.

Скрипка

И к нему от тундры до Атлантики,

вся неоновая от слез,

наша юность...

(«О, только не ее, Рок, Рок, ей нет

еще семнадцати!..»)

Наша юность тянется лунатиком...

Рок! Рок!

SOS! SOS!

1961

Монолог Мерлин Монро

Я Мерлин, Мерлин.

Я героиня

самоубийства и героина.

Кому горят мои георгины?

С кем телефоны заговорили?

Кто в костюмерной скрипит лосиной?

Невыносимо,

невыносимо, что не влюбиться,

невыносимо без рощ осиновых,

невыносимо самоубийство,

но жить гораздо

невыносимей!

Продажи. Рожи. Шеф ржет, как мерин

(Я помню Мерлин.

Ее глядели автомобили.

На стометровом киноэкране

в библейском небе,

меж звезд обильных,

над степью с крохотными рекламами

дышала Мерлин,

ее любили...

Изнемогают, хотят машины.

Невыносимо),

невыносимо

лицом в сиденьях, пропахших псиной!