- Так вот, - сказал старик, - я положу этот камень на могиле Гарни, а ты ночью сходи и принеси его. Согласен?

- Да-а, - протянул Гай без особого энтузиазма.

- Если он струсил сейчас, что же ночью будет? - насмешливо заметил Дятел.

- Чтобы ты не перепутал камень, - сказал Калеб, - я продерну веревку в дырочку.

Ночью мальчиков разбудил чей-то голос; кто-то стучал по покрышке.

- Эй, Гай!

- Кто там? - испуганно откликнулся Гай.

- Это я, Калеб. Скоро полночь. Тебе пора идти на могилу Гарни. А если ты сразу не найдешь место, где я положил камень, прислушайся к стону. Это тебе поможет.

Калеб говорил хриплым шепотом и, казалось, сам был порядочно напуган.

- Я... я... - заикаясь, начал Гай, - я не увижу сейчас дороги.

- Не упускай этого случая, мальчик, - сказал Калеб. - Если ты принесешь камень с могилы Гарни, мы присудим тебе "гран ку". Я подожду тебя здесь.

- Я... я... не увижу этот булыжник в такую темень... Я... я... не пойду.

- Ты трус! - прошептал Калеб.

- Я не трус. Только зачем идти, если я все равно не найду? Вот когда будет луна, тогда пойду.

- Так кто же из вас смелый?

- Я пойду! - в один голос ответили Сэм и Ян, хотя каждый надеялся, что пойдет другой.

- Ну, Бобр, я тебе уступаю эту честь, - поспешно заявил Дятел.

- Я с удовольствием пойду, но... но... мне неудобно опережать тебя - тыведь Старший Вождь! Это нечестно, - ответил Ян.

- Давай бросим жребий, - сказал Дятел.

Ян раздул угли. Сэм отыскал соломинку, разломил на две неравные части и зажал их в кулаке, выставив Яну одни лишь кончики.

- Кто вытянет длинную соломинку, тот и пойдет.

Ян знал, что обычно короткую соломинку высовывают подальше, и принялся тащить другую. Он тащил медленно, и, казалось, этому не будет конца. Сэм разжал ладонь - у него осталась короткая соломинка.

- Тебе идти. Вот счастливчик! - сказал он с явным облегчением. - Всегда получается по-твоему.

Если бы нашлась какая-нибудь увертка, Ян непременно прибег бы к ней, но теперь делать было нечего. Не столько мужество, сколько гордость заставила его идти.

Ян начал торопливо одеваться. Руки его дрожали, пока он шнуровал ботинки. Калеб сидел около типи; увидев, что это Ян собирается идти, он обнял его и сказал:

- Молодец! Я провожу тебя до опушки - дальше нельзя - и подожду тебя. Найти нетрудно. Отсчитай четыре межи от маленького вяза и сразу через дорогу увидишь большую плиту. К северу от нее лежит камень. Веревку ты сразу нащупаешь. Вот, возьми с собой мел; если не дойдешь до могилы, отметь на изгороди, до какого места добрался. Ты не думай про стоны - это все выдумки! Главное - не трусь!

- Я боюсь, но все-таки пойду.

- Правильно! - подбодрил мальчика старый охотник. - Кто идет, побеждая свой страх, - храбрее храброго. Разговаривая, они вышли из леса.

- Скоро полночь, - сказал Калеб, освещая часы спичкой. - Ступай смелее. Я подожду здесь.

Ян остался один.

Стояла темная ночь; Ян старался идти вдоль изгороди и скоро выбрался на дорогу, которая чуть белела среди черной травы. Мальчик прошел полпути. Сердце его отчаянно колотилось, а руки стали ледяными. Ночную тишь раз или два прорезал тонкий мышиный писк. Ян вздрогнул, но не остановился. Неожиданно справа от дороги он услышал шорох и заметил впереди что-то белое. Мальчик похолодел. Казалось, на него двигается человек без головы. Ян застыл на месте, потом дрогнувшим голосом крикнул:

- Кто там?

Ответа не последовало; белая фигура продолжала двигаться прямо на него. Ян схватил несколько камней и швырнул их в "привидение". Оно отскочило в сторону и с громким топотом понеслось по дороге. Тут Ян увидел, что принял за привидение белую корову бабушки Невилль.

Сначала у него дрожали колени, потом он стал спокойно размышлять. Если старая корова могла мирно лежать здесь всю ночь, чего же тогда ему бояться? Он неторопливо пошел дальше. Вяза все не было, и к Яну стал возвращаться страх. А что, если вернуться назад? Нет, так поступают трусы. Если он не отыщет вяза, то хоть сделает отметку, до какого места дошел. Ян осторожно пробрался к изгороди и тут неожиданно шагах в двадцати пяти заметил вяз. На запад от дерева он отсчитал четыре межи и сообразил, что стоит теперь как раз напротив могилы. Было, вероятно, около полуночи. Ему показалось, что он слышит поблизости какие-то звуки. Посреди дороги он увидел белый камень. Ян старался двигаться как можно тише. Почему? Он и сам не знал. Споткнувшись в грязной канавке, окружавшей могилу, он дотянулся до плиты и стал холодными, влажными руками шарить по ней, отыскивая веревку. Ее нигде не было. Ян взял мелок и написал на камне свое имя. Какой ужасный скрип! Ян ощупал землю вокруг. И тут он нашел веревку! Наверное, ветер сдул ее с камня. Маленький булыжник, к которому она была привязана, с громким стуком покатился по могильному камню. Вдруг что-то шлепнулось в грязь, послышались сдавленные стоны, будто кого-то душили. Яна охватил ужас. Но, вспомнив корову, он собрался с силами, вскочил и словно ветер помчался по дороге. Он ничего не видел на своем пути и чуть не сшиб с ног человека. Это был Калеб.

- Ян! Ты?

Ян не мог и слова вымолвить. Весь дрожа, он прижался к старому охотнику.

- Что там, Ян?

- Я... я не знаю, - еле выдавил мальчик. - Там что-то на могиле...

- Вот как! Я тоже слышал, - сказал Калеб с некоторым беспокойством. - Ну, ничего. Через десять минут мы уже будем в лагере.

Он взял Яна за руку и повел по дороге. Мальчик все еще не пришел в себя, но, дойдя до меченой тропы, почувствовал себя в безопасности. Тогда он услышал свой голос:

- Я нашел камень и написал свое имя на плите.

- Молодец! Ты смелый парень! - с восхищением отозвался старик.

Они очень обрадовались, когда увидели огонь в типи.

За несколько шагов они крикнули, подражая сове: "Оху-оху-оху!" Это был их условный клич: большинство индейцев ночью пользуются совиным криком. В ответ из типи донеслись такие же звуки.

- Все в порядке! - крикнул Калеб. - Он принес камень и написал свое имя на могиле. Молодец! Ему мы присудим "гран ку".

- Я могу пойти хоть сейчас, - сказал Гай.

- Ну что ж, иди.

- А как же я пойду, камня-то уже нет?

- Так ты напиши свое имя на плите, - сказал Ян.