Сэм слушал с напряженным вниманием, а Гай не думал скрывать своего презрения.

- Ерунда какая-то! - воскликнул он. - Разве это приключения? Одни догадки. Вот меня послушайте...

- Только смотри, Ястребиный Глаз, самые страшные места выбрось, пожалуйста. Я сегодня что-то не в себе. Ты их оставь на завтра, - сказал Дятел.

- Пошел я прямо, - начал Гай, - как указывала соломинка, и встретил сурка. Но я решил, что займусь им в другой раз. Слишком легко я их убиваю. Потом увидел, как ястреб понес цыпленка; он был слишком далеко, и я не стал стрелять. Потом была уйма старых пней, по которым скакали сотни белок, но я не стал их трогать. Ферму я тихонько обошел, чтобы меня не услыхала собака, и дошел уже почти до самого Дауни, как вдруг из-под ног вылетела куропатка, огромная такая, с индюка наверное! А с ней целый выводок - штук тридцать или сорок. Одна уселась на высокое дерево. Вы бы ни за что не разглядели ее! Ну, а я очень спокойненько выстрелил и попал. Я метился точно в глаз. Так кто теперь должен получить "гран ку"? Разве не я?

Ястребиный Глаз распахнул куртку и вытащил птенца малиновки с общипанным хвостиком.

- Это и есть твоя куропатка? - спросил Дятел, делая ударение на каждом слове. - Я эту птицу называю "малиновка"! Нарушение правил: убийство певчей птицы. Маленький Бобр, арестуй преступника!

Ястребиный Глаз яростно сопротивлялся, но, связанный по рукам и ногам, остался лежать на земле, ожидая решения. Совет был настроен очень серьезно, и неудачливый охотник наконец признал себя виновным. Совет постановил носить провинившемуся в течение трех дней черное перо в знак немилости и белое перо - за трусость. Решено было также, что целую неделю он должен мыть посуду. Хотели заставить его быть бессменным поваром, да только они уже имели случай убедиться, что за стряпня получается у Третьего Вождя.

- Ничего я не стану делать! - решительно заявил Гай. - Я уйду домой!

- И будешь там мотыжить огород? Очень хотел бы на тебя посмотреть.

- Отстаньте!

- Маленький Бобр, что делают индейцы, если воин отказывается повиноваться Великому совету?

- Лишают его всех наград и отличий. Помнишь, как мы сожгли щепку с именем "Ветка"?

- Отличная мысль! Мы сожжем теперь имя "Ястребиный Глаз" и восстановим старое прозвище!

- Нет! Нет! - закричал Гай. - Вы не смеете! Вы сами обещали, что никогда больше не будете называть меня так...

- Будешь ли ты повиноваться решению совета, несчастный?

- Да. Только я не хочу носить белое перо. Я ведь храбрый!

- Так и быть, это отменяется. Остальное ты исполнишь?

- А я останусь Ястребиным Глазом?

- Да.

- Хорошо. Я все сделаю.

XXV Бродяга

Билл Хеннард, широкоплечий грубый человек, наследовал от отца хорошую ферму, но лень и безделье скоро сделали Хеннарда преступником. Не раз он сидел в тюрьме. Его хорошо знали в округе: немало краж связывали с его именем. Поговаривали, что, если бы не покровительство одного человека, Хеннард давно бы уж попал в исправительный дом.

Кое-кто намекал даже, что покровителем его был один из состоятельных сэнгерских фермеров, у которого были жена, сын и маленькая дочь... И звали его Уильям, а фамилия начиналась с буквы "Р". "Только, ради бога, никому ни слова!" - обычно добавляли люди, обсуждая эту тему.

Разумеется, эти слухи никогда не достигали ушей тех, о ком шла речь.

В тот вечер Хеннард покинул Дауни и, избегая дорог, пошел напрямик через лес к одному своему приятелю, чтобы сообщить об очень важных делах, особенно важных для самого Хеннарда. Он был сильно пьян, заблудился и прилег под деревом, где и проспал всю ночь. Утром он отправился на поиски дороги. Через некоторое время бродяга наткнулся на тропку, которая привела его в лагерь сэнгерских индейцев. Хеннард был страшно голоден и зол. Он подошел к типи как раз в тот момент, когда Маленький Бобр жарил мясо. Услыхав за спиной шаги, Ян обернулся, думая, что кто-то из индейцев уже вернулся, но перед ним стоял верзила-оборванец.

- Что, паренек, обед готовишь? Я бы не прочь поесть, - сказал бродяга с неприятной улыбкой.

Вид у него был самый отталкивающий, но говорить он старался вежливо.

- А где твои родные?

- Их здесь нет, - ответил Ян, с ужасом вспоминая бродяг из Гленьяна.

- Что ж это ты, совсем один?

- Товарищи вернутся после полудня.

- Очень приятно. Рад слышать это. Ну-ка, подай мне ту палку! - грубо сказал бродяга, показывая на висевший лук.

- Это мой лук! - ответил Ян. Гнев и страх овладели мальчиком.

- Я дважды повторять не люблю! Дай сюда, иначе я тебя проучу.

Ян стоял не шевелясь. Бродяга сорвал лук и наотмашь ударил мальчика по ногам и спине.

- Ну-ка, щенок, неси мне скорей обед! Иначе я тебе шею сверну!

Ян понял, что попал в беду. Он вспомнил совет Рафтена завести хорошую собаку. Мальчик оглянулся и хотел было бежать, но бродяга в два прыжка нагнал его и схватил за воротник.

- Так не пойдет, паренек! Я тебя заставлю слушаться.

Он содрал тетиву лука и, повалив Яна на землю, связал ему ноги. Теперь мальчик мог делать только маленькие шажки.

- Торопись! Я голоден. Не вздумай подмешать чего в еду! Если снимешь веревку - убью. Видишь эту штуку? - И бродяга показал большой нож.

Слезы катились по лицу Яна, когда он принялся готовить.

- Пошевеливайся! - донеслось из типи. Если бы бродяга взглянул в ту минуту на тропинку, то заметил бы там мальчишку, который прятался за кустом.

- Вы что, убить меня хотите? - отчаянно крикнул Ян после новых затрещин, которые так и сыпались на него.

- Не знаю еще. Может, и убью, когда все закончу. Принеси мяса, да смотри не пережарь его. Где сахар для кофе? А теперь дай табаку!

Ян проковылял к типи и вынес оттуда кисет Сэма.

- Это что там за сундук? - спросил бродяга, показывая на ящик, где хранилась кое-какая одежда. - Открой его.

- Не могу. Он заперт, а ключ у Сэма.

- Ах, у него нет ключа! Ничего, у меня найдется. - И бродяга топором сшиб крышку. Обшарив карманы, он вытащил серебряные часы Яна и два доллара из штанов Сэма. - Вот это-то мне и нужно! - И он бросил все себе в карман. Похоже, что костер хочет еще дров, - сказал он, заметив колчан со стрелами, и мгновенно все они полетели в огонь.