Галочка и Светочка оглядывались настороженно, с нескрываемым страхом. Мальчишки, а с ними и Макаронина, бросали взгляды, будто командиры перед атакой.

— А вон еще будка и полосатый столб! — воскликнул Дмитруха.

И вправду, на другой стороне трамвайного пути тоже стояла деревянная будка, а рядом с ней полосатый столб и чуть дальше — другой, оба с надписями.

— Так в какую же сторону идти? — спросила Макаронина.

Валера Галушкинский хихикнул:

— «Так — овраг, и так — овраг… Один указатель — на восток, другой указатель — на запад. А посередине — каменная фигура человека…»

И, поднявши ногу, застыл в уморительной позе. Недавно по телевизору показывали какой-то фильм, и Валера уже несколько дней, и к месту и не к месту, повторял реплики из этой картины. Сейчас это пришлось кстати, и все засмеялись. Даже Галочка и Светочка. Хоть настроение у них было не очень-то веселое.

— Вспомни, вы рельсы переходили или нет? — спросил Игорь.

Витасик задумался, потом решительно мотнул головой:

— Нет! Не переходили! Нет!

— Ну тогда идем! — скомандовал Игорь. И они двинулись лесной дорогой.

бодро запел Витасик, чтобы развеять неловкость, которая возникла из-за этой путаницы с будками и столбами.

дружно подхватили Игорь, Валера и Макаронина.

звонким эхом катилась по лесу впереди них песня.

— А вы чего не подпеваете? — обернулась Макаронина к Галочке и Светочке.

Те только пожали плечиками и отмахнулись.

— Эх вы, манна каша — простокваша! Уже скисли! Домой, к мамочке захотелось! Ха-ха-ха! — засмеялась Макаронина. — Привыкли за мамину юбку держаться.

Галочка и Светочка покраснели, но ничего не сказали. Все дальше и дальше заходили они в лес. Прошли мимо еще одной деревянной конусообразной будки, похожей на индейский вигвам. А лес все густел. Вдоль тропинки плотной стеной стояли дубы, березы и лещины, а над ними вздымались стройные стволы сосен, чьи кроны шумели высоко над головой.

Вдруг впереди сразу посветлело. Деревья расступились и открыли большую солнечную поляну. Поляна была не совсем обычной — огорожена островерхими кольями в метр вышиной.

— Что это? — спросила Галочка.

— Загон, — таинственно прошептал Валера.

— Для тигров, — еще таинственнее добавил Игорь.

— И для ягуаров, не остался в стороне Витасик.

— А что? Думаете, тут нет диких зверей? — с испугом спросила Светочка, и глазки ее сделались большими и неподвижными, как у куклы.

— Идемте назад. Да ну ее, эту каланчу! Уже поздно, — забеспокоилась Галочка.

— Мамы уже там знаете как волнуются! — сказала Светочка.

— Эх вы, маменькины дочки! — возмутилась Макаронина. — Недаром хлопцы вас ни в грош не ставят. Манна каша — простокваша!..

Мальчишки гордо переглянулись.

— Сколько же еще до каланчи? — спросил Игорь.

— Да здесь уж близко, — виновато сказал Витасик. — Мы тогда минут пять шли, не больше.

— А мы уже десять идем, — сказала Галочка.

— Может, мы не в ту сторону пошли? — спросила Светочка.

Витасик опустил глаза.

— Нужно влезть на дерево и посмотреть, — сказал Игорь. — Ты ж говоришь, что каланча высоченная. Так ее с дерева обязательно будет видно.

— Я! Я! Я полезу! — вырвалось у Макаронины и, не дав ребятам опомниться, она первой кинулась к ближайшему дубу и стала карабкаться вверх. Лезть было больно — голые ноги обдирала жесткая кора, но Макаронина, не обращая внимания на боль, лезла все выше и выше, будто боялась, что кто-то из мальчишек ее опередит.

Ей так хотелось именно сейчас, когда подружки раскисли, показать свою ловкость!..

Она добралась уже до середины дуба, как вдруг сухой сучок под ногой обломился, руки не выдержали, и Макаронина, сбивая листья и ветки, полетела вниз.

— Ой! — вскрикнули разом Галочка и Светочка.

Макаронина глухо шлепнулась на кучу листьев и сразу же вскочила.

— Ха!.. Ха-ха!.. Мягкая посадка… Хи-хи-хи… Вот летела! Правда?

Она пыталась говорить бодро и весело, но по глазам было видно, что она еле пересиливает боль…

— Ой! У тебя же кровь! — вскрикнула Галочка.

Левая нога Макаронины ниже колена была окровавлена.

— А-а… Царапина! — махнула рукой Макаронина. — Сейчас листом залеплю и все.

Она подняла с земли листок и приложила к ноге. Но кровь не унималась. Рана была глубокая — падая, Макаронина напоролась на сук.

— Ого-о! — сказал Валера.

— Угу-у! — протянул Витасик.

А Игорь Дмитруха только молча нахмурил брони.

Вся нога Макаронины была уже красной, и пальцы ее, зажимавшие рану, тоже стали красными.

— Вот! Не перестает чего-то… — стиснув зубы, прошептала Макаронина.

— Ого-о! — повторил, но уже тихо и растерянно Валера.

— Угу-у, — едва слышно протянул Витасик.

— Нужно… нужно «скорую помощь»… — каким-то не своим голосом проговорил Игорь. Да где же тут, в лесу, возьмешь «скорую»? Но должен он был хоть что-нибудь сказать, ведь он же был Игорь Дмитруха, командир и заводила.

Мальчишки стояли растерянные и беспомощные. И только хлопали глазами, глядя на Макаронину.

— Смотри ты, не перестает, — прошептала Макаронина. Бледная, губы дрожат. Она уж и сама не на шутку испугалась.

Кругом лес. И никого. До трамвая минут пятнадцать. Да и ходит он через двадцать минут. А кровь течет и течет.

— Нужно немедленно перевязать, — сказала вдруг Галочка и посмотрела на Светочку.

— Чем? — свела брови Светочка.

— А ну, помоги! — и Галочка решительно взялась двумя руками за подол своего белого фартучка. Светочка нагнулась и, ухватив зубами, оторвала полоску.

— Ой! Зачем?! — тихо, одними губами выговорила Макаронина.

— Молчи!.. А ну, давай!.. — И, встав на колени. Галочка и Светочка начали осторожно бинтовать Макаронине ногу.

Одной полоски оказалось мало. И Светочка оторвала новую, уже от своего фартучка. А потом еще одну оторвала Галочка.

Прикосновения их пальчиков были такими осторожными, такими легкими, почти неощутимыми. И будто только от этих прикосновений, боль понемногу утихла, а кровотечение прекратилось.

Макаронина глядела сверху на их склоненные головки. К горлу подступал комок, и она все пыталась его проглотить, чтобы не расплакаться.

А мальчишки стояли молча, не зная, что делать, и выглядели пришибленными…

Перевязав Макаронине ногу, девочки сплели руки «стульчиком» и приказали:

— Садись!

— Да нет, нет! Я сама!

— Садись! — властно повторили они. — Ты разве не знаешь, что тебе нельзя двигаться. Может снова пойти кровь. Ну!

И Макаронина села, обняв их за плечи. А девочки, согнувшись, понесли ее.

Тут уж мальчишки не выдержали:

— Ну, давайте уж мы! Давайте!

Но девочки молчали и несли, пока не выдохлись.

Но и тогда сперва показали, как нужно делать «стульчик», объяснили, что нужно идти в ногу, не шатаясь, и только после этого позволили нести.

Все их наставления мальчишки выполнили послушно, полностью признав девчачий авторитет.

До трамвая дошли без приключений, а на площади Шевченко (опять-таки по совету Галочки и Светочки) пересели в такси и благополучно доставили Макаронину домой.

…Четыре дня Макаронина в школу не приходила.

А на пятый день дверь класса отворилась и… все удивленно ойкнули — никто ее сперва и не узнал.

Нина была в хорошо выглаженном платьице, в белых гольфах, а на голове — большой белый бант. И белая повязка на левой ноге совсем не бросалась в глаза.