— Это тебя беспокоит? — Майкл скрестил руки на груди.

— И что я, по-твоему, должна сказать? Что я ревную?

— Нет. Ты не ревнуешь, не так ли? — ответил он. — Я вижу, ты уже приняла решение.

Ханна прошла по комнате и встала перед ним.

— Какое решение? Разве мне когда-нибудь позволялось принимать решения? Это ты уже решил за меня, решил, что я, по-твоему, хочу. Точно так же, как Эстель с Иоанной решили, что я надену и какую прическу мне сделать. А граф фон Рейшор решил, что я должна вернуться в дом своих кузенов. Мои решения, кажется, совсем ничего не значат, поэтому зачем спрашивать?

Она раскраснелась от возбуждения.

Майкл заключил ее в объятия.

— Я не верю тому, что ты мне сказала сегодня утром. — Он приподнял ее лицо, их губы оказались на расстоянии одного вздоха. — Я не знаю, что хуже… заставить тебя жить жизнью, которой ты не хочешь… или дать тебе уехать.

Его глаза были полны желания.

— Принимай решение, Ханна. — Майкл вложил ей в ладонь кольцо. — Становись моей принцессой на самом деле или уезжай.

Он уклонился от ее объятия и вышел. Когда дверь за ним закрылась, Ханна уставилась на свое розовое платье. Цвет ей не нравился, она не хотела надевать жемчуг, который выбрала Эстель. И тут ее взгляд упал на список, который составила Эстель, подробно записав все, о чем инструктировала леди Шмертах.

Она порвала бумагу на крошечные кусочки. Это моя жизнь, разве нет?

Если она желает надеть фиолетовое, она может это сделать. Если она хочет носить волосы распущенными, кто такие ее служанки, чтобы запретить ей?

Ханна не знала, сможет ли она выдержать жизнь в этом обособленном дворце из правил. Но было одно, чего она хотела больше всего на свете, — мужчина, за которого стоило бороться.

Ханна надела кольцо с аквамаринами и бриллиантами на палец и распахнула дверь своей комнаты. Подобрав юбки, она побежала по коридору. Когда она завернула за угол, то чуть не налетела на Майкла.

Он поймал ее, не дав ей упасть.

Ханна не сказала ни слова, а просто взяла его за руку и повела обратно в свою спальню. Как только они оказались там, она повернула ключ в замке.

— Чего ты хочешь? — спросил Майкл. Он не отрывал взгляда от кольца на ее руке.

— Я не хочу надевать это платье сегодня вечером, — отвечала она, — И этот жемчуг тоже не хочу!

Ханна потянулась к ожерелью, нащупывая сзади застежку. Руки у нее дрожали, сердце сильно стучало в груди. Майкл подошел к ней сзади и щелчком большого пальца расстегнул ожерелье.

— Теперь платье, — приказала она. — Помоги мне, пожалуйста.

Мне наплевать, что это дурно. Наплевать, наплевать, Наплевать, наплевать! Но Майкл не торопился, расстегивая дюжину пуговок, его пальцы двигались нестерпимо медленно. Ханна ждала, когда он ее поцелует, но Майкл медлил.

Ханна сняла нижние юбки, оставшись перед ним в корсете и нижнем белье.

— Я должен играть роль твоей служанки? — проворчал Майкл.

— Нет. Ты будешь играть роль моего мужа. — Она потянулась поцеловать его, и их губы соединились.

Майкл сорвал с себя камзол, и она помогла ему с жилетом и рубашкой, пока не обнажилась его грудь.

Он снял с нее корсет и обхватил руками ее груди, а потом стал срывать оставшуюся одежду то с нее, то с себя, пока они оба не оказались обнаженными. Ханна уперлась ладонями в стену, и он подошел сзади, так, чтобы его напрягшийся член скользнул между ее раздвинутых бедер.

Кончиками пальцев он дразнил ее груди, осыпал поцелуями ее плечи, пока не пристроил член внутри ее.

Ханна истекала влагой, выгнувшись к нему. Проникая глубже, Майкл тихо сказал:

— Это непристойно так заниматься любовью с леди.

Не выходя из нее, он повел ее к кушетке. Ханна вскрикнула от острого удовольствия, когда он наполнил ее.

— Меня больше не заботит, что пристойно, а что нет, — выдохнула она. — Просто будь со мной сейчас.

— Я весь в твоем распоряжении.

Майкл целовал Ханну в плечи, ее волосы падали ему на лицо. Когда он был с Ханной, пустота его жизни и прошлые неудачи, казалось, навсегда исчезают. Она давала ему ощущение целостности. Ни одно королевство не стоит того, чтобы расстаться с ней.

Охваченная страстью, Ханна была близка к оргазму, она издавала прерывистые всхлипывания, но глубокие ритмичные движения не давали ей того, что было нужно.

— Ну же! — настаивал он.

Заставив Ханну обхватить руками кушетку, он отбросил всякую деликатность. От убыстряющегося ритма и содрогания его тела дыхание ее резко участилось.

Его эрекция становилась сильнее, и по мере того, как он все больше утопал во влажных глубинах, он терял самообладание.

Майкл теребил ее соски, уговаривая ее:

— Давай же, Ханна.

Майкл опустил руку и стал ласкать складку ее плоти, чтобы помочь ей.

Прикосновение его руки заставило ее податься ему навстречу, и это движение ее бедер вызвало его оргазм. Наконец и Ханна издала прерывистый вздох, ее тело неистово содрогалось, и он застонал, сильнее прижимая ее бедра к своим.

На мгновение Майкл прижался щекой к ее спине. Ни одна женщина никогда не вызывала в нем таких ощущений. Он не может ее отпустить. Ханна создана для него.

Майкл отодвинулся от нее, подхватил ее на руки и понес на постель.

Он поцеловал ее в губы, извиняясь:

— Я ведь не сделал тебе больно?

Ее щеки пылали, глаза светились.

— Я чувствую себя военным трофеем.

Майкл уперся лбом в ее лоб.

— Прости. Я совсем потерял голову.

Ее била дрожь, и он крепче прижал ее к себе, так что обнаженные груди дразнили его грудь.

— Я тоже не могу ясно мыслить.

— Мы может остаться тут. Устроить им скандал, оставшись в постели. — Он поцеловал ее в губы. — И тебе придется выйти за меня замуж.

Ханна отвернулась, лицо ее было печально.

— Майкл, стань серьезнее. Это твое будущее. Тут твой дом, и тебе нужно выбрать жену, которая сможет выдержать такую жизнь.

Ему не понравился ее тон.

— Разве моя жена не ты?

Ханна не ответила, и Майкл почувствовал, как она отодвинулась от него. Накрытая одной простыней, она выглядела хрупкой.

Его разочарование усиливалось, потому что он не мог понять, почему она так упорно не хотела становиться принцессой.

Майкл провел рукой по изгибам ее тела вниз к ягодицам.

— Я не из тех, кто просит, Ханна. Либо становись моей женой, либо нет. Выбирай.

Не сказав больше ни слова, он оделся и вышел из ее спальни.

— Вы не сделали, как вас просили. — Голос был недовольным. — Лейтенант не должен занять трон. Я хочу, чтобы его устранили.

— Простите…

— Извинения не принимаются. Либо избавьтесь от него, либо последствия вам не понравятся. У вас есть жена, я полагаю.

— Она ни в чем не виновата, — убеждал слуга. — Пожалуйста, умоляю вас. Не вмешивайте ее.

— Вам не положено говорить мне, что делать. Позаботьтесь о лейтенанте и воспользуйтесь любыми предлогами. Даже леди Ханной при необходимости. Понятно?

— Да.

— Хорошо. Король не должен признать Майкла Торпа своим сыном.

Слуга поклонился:

— Я позабочусь об этом.

Майклу потребовалось все его самообладание, чтобы позволить другому мужчине одевать его.

Он терпел, пока камердинер помогал ему снять дневную одежду и облачиться в вечерний черный суконный камзол, а потом повязать белый галстук. Граф позаботился, чтобы его вещи прислали в замок вместе с одеждой, которую заказала ему Ханна у портного.

Увидев покрасневшую кожу на плече Майкла — след пули, камердинер спросил:

— Вам требуется сменить повязку, милорд?

— Эта сойдет.

Этим вечером его ждет иная, непривычная ему битва. Сегодня будет испытание, и он подозревал, что его единокровный брат фюрст Карл тоже будет присутствовать.

Но не король.

Майкл напрягся при мысли об аудиенции сегодня в полдень. Она была краткой, правитель едва был в состоянии принимать визитеров. Когда граф прошептал ему о Майкле, стареющий монарх попытался сесть. С длинными седыми волосами, короткой бородкой и усами его отец казался гораздо старше своих лет. Но во взгляде короля были ум и любопытство.