Я достал нож и стал медленно отступать. Он всё никак не умирал, хотя лицо, та его часть, что не была залита кровью, было уже смертельно бледным, я глаза мутными. Обидно будет, если успеет меня убить за секунду до своей смерти. О том, чтобы отбиться в рукопашной схватке, я и не помышлял, не умею я на ножах, а этот престарелый монстр – явный профи.

Спина упёрлась в металл, я начал смещаться вправо, стараясь не проглядеть момент броска. Он сделал шаг, потом второй. Пора. Я не успел уйти, этот старик, даже при смерти, был чудовищно быстрым. Всё, что мне удалось, - это сдвинуть своё тело на двадцать сантиметров в сторону. Клинок ножа прошёл мимо и воткнулся на пару сантиметров в стальной лист контейнера. А я ударил его ножом в бок, потом ещё и ещё, после четвёртого раза нож застрял, а я вдруг понял, что бить дальше смысла нет - противник мёртв. Видимо, умер в момент нанесения удара, потратив на него последние силы, и промахнулся, скорее всего, потому, что уже ничего не видел. Я ухватился за скользкую от крови рукоять и начал медленно, враскачку, вытаскивать клинок. Зубчики на одной стороне распилили плоть, вызвав ещё один поток крови, хлынувший мне на руки. Хотелось блевать, но я взял себя в руки.

Подняв глаза, я увидел стоявших надо мной Нэнси и Шурика.

- Помощь нужна? – спросили они едва не хором.

- Умыться бы, - пробормотал я. Ходить залитым кровью совсем не хотелось.

Потратив одну флягу воды и несколько салфеток, мне удалось привести себя в приемлемый вид. По крайней мере, спутники сказали, что выгляжу нормально. Наскоро обыскали труп убитого монстра. Ничего. Патроны он расстрелял, обрез его был старым и ржавым, а в карманах не было ничего. Нож тоже брать не стали, металл великолепный, но вот длина и неудобная для нас рукоять энтузиазма не вызвали. На шее висел жетон с латинскими буквами и цифрами, его взяли.

Сами мы отделались лёгким испугом. Я вытряхнул из нагрудного кармана два разрубленных патрона, в одном из которых даже пуля оказалась рассечена, Шурик скинул куртку и смазал йодом две глубоких царапины от картечи. Нэнси отделалась синяками. Можно сказать, что мы все только что сорвали даже не банк, а несколько банков. Смерть была рядом, но решила подождать.

- Кто это? – спросил я, указывая на труп.

- Я ведь вам вчера рассказывала о них, - напомнила Нэнси, - местная силовая служба. Генно-модифицированные солдаты. Думаю, что из первого поколения. Мы потому смогли его убить, что он уже был стар. По моим расчётам, ему больше ста лет. Будь он моложе и с нормальным оружием, шансов бы у нас не было.

- Есть предложение, - сказал Шурик, надевая на себя изорванную куртку, - валить отсюда побыстрее, пока его родственники не явились. Я лучше с тварями из города пободаюсь, они как-то легче убиваются.

- Надо только перезарядиться, - напомнил я, поднимая с пола ружьё.

Оружие не пострадало, чего нельзя сказать о ящике. Сбоку на нём красовалась здоровенная вмятина, но пробить железо не получилось. С тяжким вздохом я снова поднял ящик на плечо, а Шурик забрал себе мой рюкзак. Немного подумав, ружьё я отдал Нэнси - у меня только одна рука, буду из пистолета стрелять.

Стоило нам выйти из здания, как мы увидели бежавшую навстречу нам чёрную ящерицу, длиной в полметра. Была она необычайно резвой и, наверное, опасной. Мы вскинули оружие, но она проскочила мимо нас и бросилась в дверь.

- Падальщик, - объяснил я, - сейчас их много сбежится, это нам на руку.

Вчера труп хищного быка (бредово звучит, правда) избавил нас от множества мелких и крупных неприятностей, пусть теперь этот труп послужит тому же.

Однако, вышло всё иначе. То есть, какая-то часть местной фауны, конечно, сбежалась в склад, но были и другие, которые ждали нас по дороге. Первая встреча обошлась благополучно, это были уже знакомые нам пауки, снова атаковавшие парой. Один прыгнул мне почти на голову, но его жвала только царапнули ящик (счастливый какой ящик, не буду выбрасывать), а вот выстрел из ружья, разнёсший его в клочья, надолго лишил меня слуха, подарив взамен противный звон в голове. Нэнси только виновато развела руками.

Второго взял на себя Шурик, постепенно отступая назад и уворачиваясь от ударов лапами, он всаживал в голову твари одну пулю за другой, постепенно превращая её в лохмотья. Сделав ещё несколько шагов, безголовый монстр сломался и затих. Я не истратил ни одного патрона, и даже ящик с плеча не скинул.

Настоящая засада ждала нас у реки. Всё же, вспомнив про странный скелет, с разъеденными кислотой костями, и про живой булыжник, можно было догадаться, что берег реки – не самое безопасное место в этом городе. Мы просто шли вперёд, перешагивая через «камни», которых вообще-то ещё вчера здесь не было. Внезапно один из них, выглядевший почти круглым валуном, вытянулся в колбасу и обвился вокруг моей ноги. Я даже через штанину почувствовал, что внутренняя сторона этого кольца покрыта слизью, от контакта с которой ничего хорошего точно не будет.

Стряхнув с себя эту мерзость, я с размаху обрушил на неё ящик. Углом. Ощущения были, как от удара по мячу. Но, к счастью, шкура у существа оказалась не настолько прочной, «мяч» лопнул, выплеснув на траву зелёную слизь, от которой трава сразу начала растворяться.

- Кислота! – крикнул я своим, но они уже и сами всё поняли. Несколько выстрелов и пара удачных пинков позволили отбежать в сторону. Штанина у меня превратилась в лохмотья, Нэнси достала флягу с водой и поливала кожу. Начинало щипать, сильно. Кожа на ноге покраснела, и на ней появились мелкие волдыри. Поняв, что водой тут не обойтись, она открыла рюкзак и начала копаться там в поисках какого-то препарата.

А живые булыжники отнюдь не оставили нас в покое. Перекатываясь по принципу колобка, они постепенно брали нас в кольцо. Шурик неспешно стрелял в них из карабина, но, расстреляв один магазин, пробурчал, что патрон сто пятьдесят рублей стоит и взялся за пистолет. Пули действовали отлично, один слизняк за другим растекались склизкими лужами, вот только общая численность от этого не сильно убывала. Сверкая мокрыми боками, из реки выползало подкрепление.

- Ты идти сможешь? – спросил он, оборачиваясь и принимая от Нэнси второй пистолет.

- Да, - сквозь зубы прошипел я. Она как раз полила мою ногу непонятным аэрозолем. Сначала обожгло ещё сильнее, потом кожу обдало холодом и она начала неметь. Я поднял ящик (уже хотелось его бросить) и нетвёрдой походкой начал подниматься дальше от воды. Идти было трудно, ногу я совершенно не чувствовал, словно это протез.

Шурик выстрелил ещё несколько раз, после чего догнал нас. Слизняки, при всех своих преимуществах, двигались медленно, и догнать нас не смогли бы. До черты города было всего ничего, когда я почувствовал, как меня начинает бить озноб. Ядрёная отрава, бывшая, видимо, и пищеварительным соком, всё же попала в организм. Остановив меня, Нэнси вогнала в плечо иглу шприца. Боли я не почувствовал.

- Это универсальный антидот, должен подействовать, - сказала она.

Не знаю, насколько универсальным он был, но мне становилось всё хуже. Тяжесть на плече становилась неподъёмной и всё сильнее пригибала меня к земле. Шурик, закончив заряжать оружие, остановил меня и велел отдать ему ящик. Он и Нэнси взялись за ручки и понесли золото, а от меня требовалось только дотащить до дрезины своё тело. Справлялся с этим я довольно неплохо, в глазах плыло, но идти получалось почти прямо и с относительно нормальной скоростью. Спутники мои увидели ещё какую-то опасность, кажется, змей. Я хотел напомнить, что змеи не атакуют тех, кого не смогут проглотить, но сил на это не было. Выстрелов я не услышал, видимо, со змеями получилось разойтись миром. Дальнейшее помню плохо. Когда открыл глаза, была уже ночь, дрезина бодро катилась по рельсам, а спутники сидели рядом и чем-то перекусывали.

- В каком месте я упал? - спросил я, голос был каким-то чужим.

- Да, собственно, до конца дошёл, а уже через борт пришлось твою тушу перетаскивать, - объяснил Шурик,- ты это, есть хочешь?

Есть я не хотел, а вот флягу принял с благодарностью, холодная вода принесла облегчение и, кажется, даже промыла мозги. В транспорте нашем было тесно, и лежал я в жутко неудобной позе, поэтому предпочёл встать. Нога была замотана белым бинтом, но я её чувствовал, и кожа почти не болела.

- Дня за два пройдёт, - уверенно сказала Нэнси.