Странно, и как она могла позабыть, что насыщенный углекислотой напиток обжигает горло не хуже выдержанного виски?

Джулианна закашлялась, безумно выпучив глаза, и тут же ощутила похлопывания по спине, равные по силе ударам полудюжины бейсбольных бит.

Напиток резко вырвали из рук, и в поле ее зрения возникло рассерженное лицо Уильяма.

— Вы что это задумали? — проревел он. — Думаете, на сей раз вам удастся отравиться?

Джулианна схватила великана за руку, чтобы помешать тому вколотить в ее легкие побольше кислорода, пару раз откашлялась и прохрипела:

— Отдайте! Это последняя бутылка!

— Осмелюсь заметить, что в следующий раз вы увидите ее ой как не скоро, — произнес Уильям, с неодобрением поглядывая на бутылку. — Откуда у вас это отравленное пойло?

— Я принесла его с собой.

Уильям вернулся на место, крепко сжимая в руке последние остатки просвещенной цивилизации, и взглянул на нее, удивленно приподняв бровь.

— Принесли с собой? Откуда? — спросил он.

Отлично! Сейчас, похоже, самое подходящее время, чтобы завести рассказ о будущем.

— Я принесла ее, — уверенно ответила Джулианна, — из две тысячи первого года.

Уильям на секунду прикрыл глаза, Питер разинул рот, а священник вновь перекрестился.

Не самые обнадеживающие признаки.

Но затем все трое внезапно расслабились и, словно сговорившись, снисходительно улыбнулись. Мужчины с пониманием переглянулись.

— Женские слабости, — предположил священник.

— Глупа, как гусыня, — мудро добавил Питер.

— Чрезмерное увлечение науками, — закончил Уильям. — Да к тому же плачевные последствия неприятности, которая приключилась с ней под стенами замка.

Он повернулся и внимательно посмотрел на Джулианну.

— Как вы думаете, могли ли помои просочиться в голову и засорить ваши мозги?

— Нет, я…

— Жаль, что у нас нет врачевателя, — сказал он, внезапно нахмурившись. — Он мог бы осмотреть вашу голову и сказать, нет ли в ней каких-либо повреждений.

— В моей голове нет никаких протечек! — Джулианна возмущенно вытащила из сумки свой органайзер[5]. — Что вы скажете насчет этого? Или насчет моих туфель? И, черт возьми, насчет меня самой? Как, по-вашему, я оказалась здесь, возникнув из ниоткуда?

— Ага, как она тут очутилась? — переспросил Питер, но, заметив хмурый взгляд Уильяма, опустил голову. — Это справедливый вопрос, мой лорд.

— Это не имеет значения, — вмешался священник, потирая скрюченные ладони. — Она беспомощная девица, попавшая в беду. И Уильям обязан взять на себя заботу о ней.

— У него нет на это времени, — возразил Питер, повернувшись к священнику и окинув его раздраженным взглядом. — Она разрушила его замыслы. Не обижайтесь, миледи, — примирительно добавил он, посмотрев на Джулианну, — но это так. Милорд собирался вернуть себе свои владения, когда мы нашли вас, сидящую под стенами замка. И что он должен был сделать?

— Уильям не мог оставить ее в беде, — изрек священник, качая головой. — Тем самым он нарушил бы клятву.

Питер фыркнул.

— Много пользы принесла ему твоя клятва, старик?

— Что ты в этом понимаешь, сопливый щенок? — выдохнул священник, крепко сжав беззубые десны.

— Много, — горячо воскликнул Питер. — Больше, чем ты.

— Ничего ты не знаешь, — возразил старик.

Страсти накалялись. Джулианна посмотрела на Уильяма, любопытствуя, как он намеревается утихомирить спорщиков, и увидела, что тот задумчиво перелистывает страницы ее органайзера. Он ощупал металлические кольца, несколько раз щелкнул пластмассовой застежкой, а затем склонился пониже, чтобы рассмотреть пенал, полный ручек и карандашей. Потом рыцарь внезапно поднял на нее глаза, и Джулианна безошибочно прочла по его взгляду, что он пришел к какому-то выводу.

Не говоря ни слова, Уильям поднялся на ноги, притянул девушку к себе и подхватил с земли сумку. Не спрашивая ее мнения, он крепко ухватил Джулианну за руку и потащил прочь от часовни. Рыцарь стремительно увлек ее за собой вглубь леса, и ей пришлось бежать, чтобы не отстать от него. Он шел, должно быть, не менее четверти часа, прежде чем решил остановиться на небольшой полянке. Затем Уильям отпустил ее руку и повернулся к ней, не проронив при этом ни слова.

Джулианна ощутила неловкость. Хотя низкие облака скрыли солнце, дневного света было достаточно, чтобы она с легкостью прочитала эмоции, которые сменяли друг друга на привлекательном лице ее спасителя. Любопытство, замешательство, но, главным образом, сомнение.

— Вы ведьма? — внезапно спросил он.

Она удивленно моргнула.

— Я? Конечно же, нет.

— Хм-м-м, — глубокомысленно протянул он. — Я догадывался, что это не может быть правдой. Для этого вы слишком красивы.

— Что ж, — сказала Джулианна, и ее щеки зарделись румянцем, который обычно возникал, когда она спотыкалась на тротуаре перед рабочими-строителями, — благодарю вас.

— Тогда вы ангел?

Очевидно, он вовсе не собирался рассыпаться в похвалах. Джулианна слабо улыбнулась.

— Я похожа на ангела?

Она понимала, что самым бессовестным образом напрашивается на комплименты, однако ничего не могла с собой поделать. Но когда Джулианна замерла под пристальным взглядом его светло-серых глаз, девушка поняла, что не стоило ей играть в такие игры с этим парнем. Она всего лишь хотела получить от него еще один комплимент, но была так смущена его пронзительным, полным откровенного внимания взглядом, что колени ее ослабли, и Джулианна едва не опустилась на грязную землю. Что ж, что бы там она о нем не думала, бесспорным оставалось одно — этот мужчина мог всего лишь взглядом заставить женщину почувствовать себя так, словно он сорвал покровы со всех ее тайн.

— Леди, — произнес он после долгого молчания, — вы ничуть не похожи ни на одного из тех ангелов, которых мне довелось повидать.

— А вы видели многих? — спросила она, задаваясь вопросом, почему в ее голосе вдруг послышались ранее незнакомые хриплые нотки. Ну, по крайней мере, у нее не начался очередной приступ мучительной икоты.

— На мой век хватит, — сказал он.

«Уверена, что так», — едва не сорвалось с губ Джулианны, но Уильям в два шага покрыл разделявшее их расстояние, поднял руку, в которой все еще сжимал органайзер и прикоснулся к ее волосам. Если до этого ей просто хотелось присесть, то сейчас Джулианна чуть было не опустилась без сил на влажную, покрытую мхом землю. Она боялась, что не сможет удержаться на дрожащих ногах.

— Ваши волосы в таком восхитительном беспорядке, — задумчиво произнес он, заправляя непокорный завиток ей за ухо.

Джулианна сделала в уме пометку, что ей стоит отказаться от намерения выпрямить волосы. Все расстройство, вызванное многолетней борьбой с буйными кудрями исчезло, как по волшебству. Черт возьми, да у нее отличные волосы!

— Глаза, яркий свет которых согревает мне в душу, — продолжил он, глядя на нее сверху вниз с торжественной серьезностью во взоре.

Идею носить зеленые контактные линзы — в мусорный мешок. У нее замечательные синие глаза.

— Нет, леди, — спокойно сказал Уильям. — Вы не ангел. Я не знаю, кто вы, но в одном уверен наверняка — увидев однажды, я уже никогда не смогу вас позабыть.

Джулианна знала, что ее отвисшая челюсть выглядит весьма непривлекательно,¬ но что она могла поделать? Один из самых красивейших мужчин, которых она когда-либо видела в жизни, одаривал ее комплиментами и смотрел так, словно мог поцеловать в любую секунду. Она решительно выбросила из головы мысли о том, что на боку у него болтается меч, на плече — ее сумка, а в руках он сжимает органайзер, на который поглядывает с таким неудовольствием, словно желает немедленно уничтожить. Что ж, она не пускает слюни и не икает. Жизнь восхитительно хороша!

Уильям погрузил пальцы в ее волосы, и Джулианна почувствовала, как дрожь предвкушения пронзила ее тело. Она смотрела, как медленно он склоняет к ней голову, и понимала, вот он — момент истины. Уильям собирался ее поцеловать, и этот поцелуй грозил стать поцелуем всей ее жизни. Его губы были уже в полудюйме[6] от ее горящих губ. Джулианна закрыла глаза в надежде, что не осрамится и не растечется у его ног расплавленной лужицей.