Джулианна — вероятно, к сильному облегчению его тети — приняла все это в ошеломленном благодарном молчании.

Они путешествовали в относительной роскоши, все лошади, в том числе и вьючная, были нагружены по полной таким количеством вещей, какое Генри удалось им навязать. Не будучи уверенным, куда их заведет путешествие, Уильям согласился взять все это, постаравшись не обращать внимания на ощущение неловкости от подобной благотворительности. Он был слишком стар для такого количества подарков, но, как ему было известно, это обеспечит их на довольно длительное время.

Это — и мешки с золотом, свешивающиеся с его седла и звенящие подобно молоту о наковальню при каждом ударе копыт.

Так что Уильям держал в руках заряженный арбалет все время путешествия уверенный, что их богатство станет лакомым кусочком для всевозможных бандитов в сельской местности. Вдобавок к его беспокойству Джулианна несколько раз останавливала их, говоря, что слышит, как кто-то едет вслед за ними.

Однако Уильям ничего не слышал, поэтому оставлял слова жены без внимания, так же, как и ее увлеченность подарком его тети, в котором она копалась при первой же возможности.

Чтобы добраться до Фальконберга, им потребовалось гораздо больше двух недель. Они путешествовали без спешки, и Уильяму было интересно, не являлось ли нежелание Джулианны отражением его собственного.

Что если карта не верна?

— Это здесь, как ты думаешь?

Голос его леди-жены мгновенно вывел его из задумчивости. Он посмотрел на нее и усмехнулся.

— Фальконберг? Ага, но думаю, мы не будем беспокоить лорда ради возможности переночевать. Вне всяких сомнений, он пошлет кого-то, чтобы узнать, кто мы такие, и мы дадим ему те ответы, которые он пожелает услышать. Хотя я не буду против того, чтобы очутиться внутри этих стен уже сегодня вечером. — Он разрядил свой арбалет и повесил его поверх седельной сумки. — Давай поищем место для лагеря и посмотрим, сможем ли мы выглядеть как можно более безобидными.

Она кивнула и осадила своего коня.

Потом замерла.

— Уильям, посмотри.

Он проследил за тем, куда она указывала и почувствовал, как волоски на его шее встали дыбом.

Там, не более чем в десяти шагах от них, был круг. Круг фэйри, как называли его некоторые люди. Круг из цветов, с нетерпением раскрывших свои лепестки, словно желая заманить ничего не подозревающую душу в свою середину.

— Святые угодники, — сдавленным голосом удалось выговорить ему.

— Ты все еще хочешь пойти?

Он с трудом сглотнул.

— Ага.

— Тогда, давай сделаем это сейчас, — проговорила она, слезая с лошади. — Думаю, нам надо поторопиться.

Ее нетерпение передалось и ему. Он тоже спешился и повел своего коня и вьючную лошадь к кругу. Джулианна следовала за ним. Ее лошадь вошла всеми четырьмя ногами в круг, когда он услышал треск ветки.

А потом раздался звук чего-то более смертоносного.

Он инстинктивно обернулся на звук вставляемого в арбалет болта. Наверное, один из слуг Фальконберга…

И замер от представшего перед ним зрелища.

— Доброго тебе утра, сынок.

Уильям рассеянно подумал, хватит ли у него времени вытащить из-за пояса кинжал, перевернуть его так, чтобы можно было схватить за лезвие, и метнуть в глаз своего отца, прежде чем этот идиот нажмет на спусковой крючок и пошлет стрелу в полет.

Хьюберт триумфально улыбнулся.

— Не думал же ты, что я так просто уйду в забвение?

Тело могло надеяться. Уильям посмотрел на мужчину, который произвел его на свет.

— У тебя есть твой замок. Разве этого недостаточно?

— Ах, — промолвил Хьюберт, бросив взгляд на Джулианну и снова посмотрев на Уильяма, — но у меня нет леди, с которой я мог бы его разделить.

— Найди свою собственную, — отрезал Уильям, вытаскивая другой кинжал из рукава. — Мою ты не получишь.

— Не получу? — задумчиво произнес Хьюберт. — Полагаю, мы скоро увидим…

И с этими словами Хьюберт спустил арбалетный болт.

В тот же миг Уильям метнул кинжал в своего отца.

— Нет! — закричала Джулианна и к полнейшему ужасу Уильяма бросилась перед ним.

— Джулианна, нет! — вскрикнул он, стараясь ее оттолкнуть. Отставив ее в сторону, он бросил взгляд на свою грудь, ожидая увидеть стрелу, торчащую меж его ребер. Уильям отстраненно удивился, почему не чувствует боли. Возможно, это дар за смерть…

После чего понял нечто совершенно поразительное.

Не было никакого болта.

Он поднял глаза.

Также пропал и его отец.

— О, Боже мой!

Уильям обратил все свое внимание на жену, с ужасом ожидая увидеть стрелу, застрявшую в ее драгоценном теле. Но она стояла на ногах с очевидной непринужденностью. Ее глаза, эти горячо любимые им очи ярко-синего цвета, были широко распахнуты, в то время как она оглядывалась вокруг.

— Деревья, — прошептала она, — посмотри на деревья.

— Джулианна, — начал, было, он.

— Посмотри на лес, — настаивала она.

Уильям нахмурился. Существовали более важные вещи, чем осмотр окружающего их леса, такие как поиск места, в котором укрылся его отец, и понимание того, почему ни один из них не истекает кровью от опасного для жизни ранения.

Потом до него дошел смысл ее слов.

Лес?

Он бросил взгляд вниз. Они все еще стояли в центре круга фейри, но окружающие их деревья были совершенно другими, нежели те, что он видел мгновение назад. Исчезли невысокие, покрытые листвой деревья. На их месте возвышались высокие, растущие близко одно к другому вечнозеленые растения, которые отбрасывали на поляну глубокую тень.

Уильям уставился на жену.

— Ты думаешь, мы в Шотландии…?

— Я не знаю, что еще думать.

Уильям осмотрелся вокруг, выискивая в тени своего отца. Но мужчины нигде не было видно. Как и кинжала, который он бросил в отца.

Он подозревал, что эту тайну будет не так-то легко раскрыть.

— Давай сядем на лошадей, — сказал он, передавая ей поводья и подставляя руку, чтобы подсадить. Потом вскочил на своего собственного коня. Где бы они ни были, и кто бы ни решил или не решил преследовать их, им, без сомнения, лучше уйти с открытого места.

— Нам следует быть бдительными в ожидании моего отца.

— Не думаю, что он последует за нами.

— Да? — спросил Уильям. — И что же его остановит?

Она слабо улыбнулась.

— Он отвратительный человек, правда?

— Получается, что только святым душам разрешено скакать через столетия словно в вихре танца?

— Будем надеяться.

— Будем надеяться, что мой нож нашел приют в его груди. Осмелюсь сказать, любовь моя, что только так можно оставить его позади.

Что означало — он будет надеяться на лучшее, пока его сомнения не рассеются.

Но в данный момент все, что Уильям знал, так это то, что они избавились от его отца, а причина была не важна. Он больше не позволит застигнуть себя врасплох.

Он направился по тропе, которая казалась неестественно утоптанной, мимо пруда и во внутренний двор замка.

Там, перед парадной дверью, стояли странной формы фургоны с сияющими колесами и ярким цветным покрытием.

— Машины, — выдохнула Джулианна.

Что ж, объяснение, несомненно, было бы уместным, но, возможно, он послушает его позже, когда они выяснят, где действительно находятся, и являются ли жильцы замка их друзьями или врагами.

Джулианна соскользнула с лошади возле входной двери. Уильям нерешительно привязал коней к столбу и поймал свою леди, прежде чем она успела одолеть три ступеньки крыльца. Он ухитрился схватить жену за руку прежде, чем она постучала, и, вытащив меч, затолкал ее себе за спину, наградив многозначительным взглядом. Она закатила глаза и вздохнула. Но, тем не менее, охотно встала позади него.

Мужчина обратил все свое внимание на стоявшую перед ним задачу и резко забарабанил по двери рукояткой меча.

Обитатели не ждали гостей, если неторопливость слуги, в обязанности которого входило открывать дверь, могла служить хоть каким-нибудь признаком этого.