— В ванной, наверно.

— Пойду, найду его, — сказала она, забирая у него свою сумку. — Спасибо, что привез.

— Не за что.

Она позволила глазам приспособиться к свету, а затем пошла через главный зал. Только на пол пути к лестнице Сани поняла, что зал не был пустым. Перед камином сидел Джеймс, с кем-то разговаривая. Он взглянул на нее, улыбнулся и жестом приказал подойти. Она решила, что Ян подождет несколько минут, так что кивнула и направилась к стоящему рядом с Джеймсом креслу.

Только тогда она поняла, кто сидел к нему лицом.

Сумка выскользнула у нее из рук и упала на пол. В тишине зала звук разбившегося стекла показался оглушающим.

Камерон немедленно поднялся. Он взял ее под руку и подвел к креслу.

— Сядьте, — приказал он.

Она села прежде, чем лучше подумала об этом. Очевидно, слишком много времени провела, подчиняясь его распоряжениям в разных веках. Она смотрела, как он запустил руку в сумку и вытащил из нее вещи, которые еще можно было спасти. В этот момент с тряпкой в руках появился Захари. Он ничего не сказал, просто время от времени смотрел на Камерона, пока вытирал пол. Наконец, Захари поднялся.

— Иди Сани. Завари для Яна чай.

Сани заставила себя подняться на ноги, но обнаружила на своем пути Камерона. Она не хотела смотреть, но не смогла. На нем были джинсы и рубашка с длинными рукавами. Если бы она не знала лучше, то могла бы подумать что он не более чем среднестатистический мужчина, хотя исключительно красивый, горец.

Только она знала лучше.

— Будь так любезна, Саншайн, вернись, когда закончишь, — сказал Джеймс. — Наш дорогой лорд Роберт решил, что возьмет половину финансовых обязательств по новому развлекательному центру в деревне, и нам нужно твое участие.

Прежде чем она придумала подходящий способ отказаться, Захари взял ее за руку и потащил вперед. Она с облегчением вздохнула, когда за ними закрылась дверь в кухню.

— Спасибо, — сказала девушка.

— Интересно, — заметил он.

— Заткнись, — предложила она.

Он рассмеялся и бросил полотенца с разбитым стаканом в мусор. — Давай Сани. Неизвестность убивает меня.

— Придется умирать долго, — сказала она. Она, несомненно, умирала.

Он прислонился к высокому кухонному столу и сложил руки на груди. — Ты знаешь Саншайн, мы не любим, когда нашим женщинам причиняют боль.

— А ты у нас теперь МакЛеод? — фыркнув, спросила она.

Он бросил на нее спокойный взгляд.

— Я преклонял колени и давал клятву верности вассала Джеймсу, как и ты, моя маленькая колониальная подруга. И я повторю, что сказал. Мы, МакЛеоды, не любим когда нашим женщинам причиняют боль. Если он причинил тебе боль, он поймет, что сожалеет об этом.

— Мне не причиняли боли.

Он сжал губы, но все равно отвернулся, чтобы заварить чай из того, что она ему дала. Он держался к ней спиной, пока замачивал травы, а затем выливал в термос. — Я больше ничего не скажу, — уступил он, поворачиваясь и передавая ей термос, — но буду смотреть в оба. И он заплатит, если причинит тебе боль.

Она вышла из кухни, прежде чем ей пришлось отвечать, затем прошла к лестнице, глядя только на каменный пол под ногами. Она побежала бы по лестнице, но была пока не в состоянии, так что просто удовлетворилась тем, что поднялась так быстро, как могла.

И затем Сани поняла, что у нее было, на что больше обратить свое внимание, кроме сердца, валяющегося разбитым на полу у Джеймса. Маленький Ян, старший сын Джеймса, действительно был очень болен. Она нашла его в ванной Элизабет. Он сидел на полу и выглядел очень бледным.

— Бедный мальчик, — сказала Сани, опускаясь рядом с ним. — Плохо?

— Ужасно. — Он уныло на нее посмотрел. — Не думаю что у тебя что-то вкусное в этой фляжке, верно?

Она улыбнулась и потянулась потрогать его лоб.

— Ты же знаешь, что нет. Но если ты все это выпьешь, может, твоя мама попозже найдет тебе что-нибудь вкусненькое.

Ян храбро кивнул. Он выпил столько чая, сколько ему было сказано, потом еще раз, затем погладил подбородок движением, так напоминающим его отца, что Сани чуть не засмеялась.

— И я почувствую себя лучше? — предположил он.

— Дай лекарству несколько часов, — сказала Сани, пытаясь не улыбаться. — Если ты все еще чувствуешь себя остроумным, тогда допей остальное. — Она посмотрела на Элизабет. — Я оставила внизу для тебя пакетик листьев малины. Если он сможет пить только чай сегодня, то справится с болезнью быстрее.

— Спасибо большое, Сани. Не знаю, что бы мы без тебя делали.

— Патрик мог легко приехать и сделать тоже самое, — с осуждением сказала Сани.

Элизабет фыркнула.

— Я до смерти люблю его, но у него совершенно нет врачебного такта. Он бы просто приказал Яну выпить это как мужчина, а потом пошел вниз посмотреть, что есть у меня в холодильнике, прежде чем опустошить свой. Мы предпочитаем тебя.

— Я всегда счастлива, быть полезной, — сказала Сани, чувствуя себя польщенной. — Я проверю тебя завтра, Ян. — Она встала и наклонилась взъерошить ему волосы. — Пей свой чай.

Он с благодарностью кивнул. Покидая комнату, она обменялась еще одной улыбкой с Элизабет, и только спускаясь, вспомнила, что ее путь домой лежал через главный зал.

Она решила, что будет не мудро просто выпрыгивать из окна и надеяться приземлиться на мягкую часть сада.

Девушка глубоко вздохнула и продолжила спускаться. Если Джеймс собирается заниматься бизнесом с Камероном, ей придется иметь дело с необходимостью видеть их. И даже больше. Она, вероятно, просто переоценила положение вещей. Сани знала этого мужчину только две недели. Невозможно влюбиться в кого-то так быстро.

Или возможно?

Она сказала самой себе, что это невозможно и выглянула в главный зал посмотреть, оставался ли там все еще тот, в кого она определенно не могла быть влюблена.

Джеймс и Камерон сидели за столом лорда, просматривая бумаги. Она взглянула на парадную дверь и стала украдкой к ней пробираться.

— А, Саншайн, — Громко сказал Джеймс. — Иди сюда и скажи нам свое мнение.

Проклятье, поймали. Она глубоко вздохнула, затем повернулась и надела свою самую лучшую улыбку. Сани подошла к столу, надеясь, что только быстро взглянет, но очевидно этому не суждено быть случиться. В тот момент как она подошла, Камерон встал, освобождая для нее свое кресло.

Девушка не смогла встретиться с ним взгляд, когда садилась. Если бы она еще раз посмотрела на него и увидела, что он не видит ее, она бы потеряла над собой контроль. Сани заставила себя слушать Джеймса. Он рассказывал о здании, которое они собирались вместе построить в деревне и о том, что оно будет значить для жителей деревни. Развлечения для подростков. Общение для старших. Бассейн, помещения для занятий спортом, студия для йоги. Он продолжал говорить, но она не слушала. Она не переставала следить, как руки Камерона играли с ручкой. Эти руки она чувствовала на своем лице, волосах, на своих руках. Он прижимал ее ими к себе, держал ими ее лицо.

Когда он протянул левую руку за листком бумаги, она увидела шрам, тянущийся от кисти и исчезающий под рукавом. Он шел, она была уверенна, почти до локтя. Она знала это, потому что сама зашивала его.

— Сани?

Она с трудом заставила себя вернуться в реальность и посмотрела на Джеймса.

— Что?

— Развлекательный центр, Саншайн, — сказал Джеймс. — Что ты о нем думаешь?

Она подумала, если она и дальше должна сидеть рядом с мужчиной, которого она любит — да, можно было полюбить кого-то и за две недели — она просто откинет голову назад и взвоет. Она оттолкнула кресло назад и встала.

— Он великолепен, — сказала девушка. — Мне надо идти.

Она не слышала больше ничего из того, что он говорил ей. Только шум, замешательство, ужасная боль, что сковывала горло и не позволяла ей спокойно идти.

Она побежала к двери, толкнула ее и с грохотом захлопнула за собой.

Она бежала всю дорогу до дома.

Сани вбежала в дом Морейж, упала на колени и стала отчаянно ловить воздух.