Но даже ненавистный Еврисфей

Иль Зевсова супруга 114мук таких

Не причиняли мне, как дочь Ойнея

Коварная, облекшая мне стан

Сплетенною Эриниями сетью, —

На гибель мне, к бокам прилипнув, плащ

1060Плоть разъедает до костей и жилы

Сосет в груди, пьет кровь мою живую.

В мученьях погибает плоть моя, —

Мне пут не одолеть неизреченных.

И все свершило не копье средь поля,

Не рать гигантов, чад земли, не зверь,

Не эллины, не варвары в краях,

Где появлялся я как избавитель.

Нет, женщина бессильная, одна

Меня сразила насмерть без оружья.

1070О сын, будь ныне подлинно мне сыном

И матери не предпочти отцу.

Из дому выведи ее и в руки

Мои предай, чтоб ясно видел я,

Кому ты сострадаешь, мне иль ей,

На язвы тела моего взирая.

Смелей же, сын! О, пожалей отца!

Для всех я ныне жалок стал. Ты видишь, —

Как девушка, кричу я и рыдаю,

Таким никто не видывал меня.

1080Я бедствия переносил без жалоб,

А ныне кто я? Слабая жена!

О, подойди, поближе стань к отцу.

И посмотри, какою лютой болью

Терзаюсь я… Приподыму одежду:

Смотри, глядите все на муку плоти!

Глядите все, как жалок я, злосчастный…

Увы! Увы! О, горе!

Вот вновь схватила боль, горит внутри,

Язвит бока, опять пойдет борьба

1090С настойчивой, снедающею мукой.

О царь Аид, прими меня!

О пламень Зевса, порази!

Ударь, отец… Опять грызет нутро!

О руки, плечи, грудь моя,

О мышцы верные, что с вами сталось?

А вами был когда-то уничтожен

Тот лев Немейский, пастухов гроза, —

Никто не смел приблизиться к нему,

И Гидра та, Лернейская гадюка,

1100И сонм полулюдей-полуконей, 115

Свирепый род надменный, беззаконный

И непомерной силы; мною вепрь

Повержен Эриманфский, и в Аиде

Трехглавый пес 116необоримый, чадо

Чудовищной Ехидны, и Дракон 117,

Что сторожит плоды на крае мира.

Свершил еще я подвигов немало, —

Никто не одолел моей руки.

А ныне, весь изломан и растерзан,

1110Добыча я слепого разрушенья,

Я, благородной матерью рожденный,

Зовущий Зевса звездного отцом.

Одно лишь знайте: хоть я стал ничем,

Хоть недвижим, пускай придет злодейка —

Она узнает силу рук моих!

И сможет засвидетельствовать людям,

Что и пред смертью я борюсь со злом.

Хор

О бедная Эллада! Как ты ныне

Осиротеешь, потеряв его!

Гилл

1120Отец, ты смолк, — и я могу ответить;

О, потерпи и выслушай меня!

Скажу лишь то, что долг повелевает.

Так яростно не предавайся гневу,

О, выслушай, иначе не поймешь,

Что в ненависти ты неправ и в злобе.

Геракл

Скажи и замолчи. Мешает боль

Тебя понять — мне речь твоя темна.

Гилл

Хочу сказать, что с матерью случилось, —

И что на ней, злосчастной, нет вины.

Геракл

1130О негодяй! Ты смел упомянуть

О матери своей — отцеубийце?

Гилл

В подобный миг молчанье неуместно.

Геракл

О чем молчанье? Об ее злодействах?

Гилл

О том, что ею ныне свершено.

Геракл

Скажи, но сам не окажись злодеем.

Гилл

Ее уже не стало — пала мертвой.

Геракл

От чьей руки? Вот сладостная весть!

Гилл

От собственной, не от чужой погибла.

Геракл

Увы! Не от моей… а заслужила…

Гилл

1140Твой гнев пройдет, когда открою все.

Геракл

Речь странная, однако говори.

Гилл

Она ошиблась: цель была благая.

Геракл

Злодей! Благая цель — убить супруга?

Гилл

Хотела лишь тебя приворожить,

Жену увидев новую. Ошиблась.

Геракл

И кто ж такой в Трахине чародей?

Гилл

Ей Несс-кентавр совет когда-то подал

Тем средством страсть твою воспламенить.

Геракл

Увы, увы мне! Гибну я, злосчастный…

1150Конец, конец… Не мне — сиянье дня.

Увы, я понял все: мне нет спасенья.

Иди, мой сын, нет у тебя отца.

Зови своих всех братьев и Алкмену

Несчастную, что Зевсовой супругой

На горе стала, — я хочу, чтоб вы

Пророчества, мне ведомые, знали.

Гилл

Но матери твоей здесь нет. Она

Давно уже в Тиринф переселилась

И часть внучат с собою забрала,

1160А остальные обитают в Фивах.

Мы здесь одни, отец. Лишь прикажи,

Я ревностно исполню все, что должно.

Геракл

Так слушай. Доказать настало время,

Что в самом деле ты Гераклов сын.

Когда-то мне отец мой предсказал,

Что смерть свою приму не от живого, —

Но от того, чьим домом стал Аид.

И вот, в согласье с божьим предсказаньем,

Кентавр меня убил: живого — мертвый.

1170Теперь узнай, как древнее вещанье

Подтверждено другим, совсем недавним.

У горцев селлов 118, спящих на земле,

Я записал слова, что провещал мне

Глаголющий листвою Зевсов дуб.

Он предсказал, что время на исходе

И ряду тяжких подвигов моих

Пришел конец. Я думал, буду счастлив…

Но, видно, разумел он смерть мою:

Ведь для умерших нет уже трудов.

1180Все явственно сбывается, мой сын:

Ты ныне будь соратником отцу.

Не доводи меня до горьких слов,

Но покорись, исполнив тем завет

Прекраснейший — отцу повиновенье.

Гилл

Хоть я и трепещу перед исходом

Беседы нашей, — все, отец, исполню.

Геракл

Сперва мне руку правую подай.