– Ну и ладно. Я не представляю, что нашла моя мать в твоем тощем, нищем папаше, когда у ее ног были все мужчины Лондона, но…

– Не смей так говорить о моем отце! – Мадди вскочила на ноги, ее лицо покраснело от гнева, руки дрожали.

– Да ладно, Мадлен! Смотри реально на вещи. Твой отец знает, что делает прекрасную партию. Однако с этим я ничего не могу поделать. Мне остается только ждать, пока моя матушка придет в чувство и увидит, что такое твой отец на самом деле.

– Я не желаю больше это слушать! – Мадди пошла к двери, но Николь загородила ей дорогу и продолжала цедить слова, словно яд:

– Ну-ка, остынь. Штука в том, что тебе и мне придется жить под одной крышей с влюбленными голубками, хотим мы этого или нет. Ты мне не нравишься. Уверена, что взаимно. Мне противно иметь с тобой какие бы то ни было отношения. Ты вечно подлизываешься к Сержу и другим преподавателям. Ты затащила в свою постель Сашу, надеясь, что он выберет своей партнершей тебя, хотя всем известно, что я лучше…

Злоба в голосе Николь, в каждом ее слове была такой лютой, что Мадди застыла на месте, словно парализованная.

– Это же просто ложь, – беспомощно прошептала несчастная девушка.

– В училище все об этом говорят, и я не собираюсь это отрицать или опровергать. Как бы то ни было, я предлагаю договор.

– Ну и что же это?

– Я не хочу, чтобы моя мать знала, что что-то не так, поэтому в училище и на людях мы друг с другом будем предельно вежливы. Но за закрытыми дверями, имей в виду, я не желаю иметь с тобой никаких дел.

– Я буду только рада.

– Вот и хорошо. А теперь убирайся вон из моей комнаты!

Мадди повернулась и посмотрела в искаженное ненавистью лицо своей соперницы.

– Послушай, Николь. Тебе не удастся долго водить моего отца за нос притворством и ласковым обхождением. К счастью, он очень скоро поймет, какая ты на самом деле сука.

– Да ну? – Николь насмешливо подняла одну из своих аккуратно выщипанных бровей. – Можешь не рассчитывать на это. Как ты уже могла заметить, я чертовски хорошая актриса, так что, если тебе вздумается сказать своему папаше про меня какую-нибудь гадость, это будет расценено как злопыхательство. Имей это в виду и прощай, дорогуша!

В скверном настроении Мадди спустилась вниз и присоединилась к остальным. Она знала, что сражение с Николь Делиз, по воле странной судьбы оказавшейся с ней под одной крышей, только начинается.

Церемония бракосочетания Кристофера и Иветты проходила в Челси. Затем состоялся большой прием в «Савое», и все это широко освещалось в газетах. Иветта Делиз была не только прима-балериной самой известной балетной труппы Британии, но и любимицей всех газетчиков, писавших о светской жизни. Ее всегда можно было видеть на самых блестящих приемах, балах, светских раутах. Она открывала выставки и устраивала торжественные выходы после спектаклей в Опера Хаус, поэтому все, что было с нею связано, всегда было отражено на газетных страницах. Ее первый муж, богатый французский аристократ, часто выпивал. Иветта вышла за него замуж, когда ей было всего девятнадцать, она была одной из танцовщиц кордебалета. Четыре года спустя они развелись, и в результате развода Иветта получила дом в Челси, а также изрядную денежную компенсацию. Это, а также успехи на сцене сделали Иветту очень состоятельной женщиной.

Но фотографиях в газете она выглядела просто изумительно в своем платье от Валентино кремового цвета и прелестной шляпке. Ее новый муж в элегантном костюме казался настоящим франтом, а Николь и Мадди, стоявшие рядом, счастливо улыбались перед объективом.

– Кто говорит, что фотографии никогда не лгут? – пробормотала Мадди, застилая газетной страницей со свадебным фото корзинку, в которой собиралась перевозить Шехерезаду и ее семейство.

Счастливые молодожены уехали проводить медовый месяц на Сейшельские острова. Мадди решила, что пока они путешествуют, она будет жить в их старом доме в Хэмстеде и сделает последние приготовления к переезду. Дом был уже продан, новые хозяева должны были вступить во владение через неделю. Кристофер сказал дочери, чтобы она дала объявление в газетах и продала всю мебель, какую только возможно, так как для нее нет места в Челси.

Примерно час назад к Мадди приходила юная балерина, которая унесла в коробке двух малышей Шехерезады. Новая хозяйка, по крайней мере, будет нежно обращаться со своими питомцами, и Мадди может быть спокойна за их судьбу. Прощание с этими крохотными существами не прибавило ей настроения. Боль и гнев последних дней скопились в сердце, но она не могла позволить им вырваться наружу. Это было бы несправедливо. У отца появилась возможность стать счастливым, и она не имела права помешать этому.

Кейт равнодушно пожала плечами, когда Мадди стала рассказывать ей о свадьбе отца и предстоящем переезде в Челси.

– Ха! Если бы мои родители решили переехать на Карлейл Сквер, я была бы на седьмом небе. Господи, да это же так повысит твой престиж, Мадди!

Мадди тщетно попыталась объяснить подруге, что она боится однажды быть зарезанной в собственной постели или отравленной сводной сестрой, но Кейт абсолютно не понимала, в чем тут проблема.

– Ну, ладно, отлично! Тебе семнадцать, в следующем году будет восемнадцать. Скажи своему папочке, что ты с ним жить не хочешь, и сними квартиру.

Мысль о квартире стала единственным утешением для Мадди в самые мрачные минуты ее жизни. Она пришла к выводу, что ей необходимо переехать в Челси с отцом. В противном случае она причинит ему смертельную боль. Если уж дела пойдут совсем худо, она все-таки сможет найти себе какое-нибудь жилье. Вот только как ей удастся найти столько денег, она не знала. Ее стипендии хватало только на транспорт и скромное прожитье. Можно, конечно, обратиться к отцу. Он должен получить деньги от продажи дома, но Мадди знала, что он задолжал изрядную сумму за свадебную церемонию и много потратит во время медового месяца, поэтому сейчас вряд ли стоит просить у него взаймы.

Мадди сидела на кровати. Это был единственный предмет мебели, который еще оставался в доме, и от этого опустевший дом казался гулким и заброшенным. Внезапно от этой заброшенности и тишины ей стало душно. Она почувствовала себя ужасно одинокой и глубоко несчастной. Она встала, вытерла испарину со лба, схватила пальто, перчатки и торопливо выбежала из дома, решив направиться в Хэмпстед Хиз.

Уже темнело, когда ей удалось отыскать скамейку в дальнем уголке парка. Не обращая внимания на пьяниц, бродивших вокруг в поисках подходящих для ночлега кустов, она села и задумалась о том, как быстро все встало с ног на голову. Отец, человек, которому она бесконечно доверяла и которого боготворила, сейчас совершенно потерял от любви рассудок и пребывает в таком состоянии, что едва находит время, чтобы заметить ее, свою дочь. Его закружил вихрь светских приемов, куда их с Иветтой постоянно приглашали, и Мадди его теперь практически не видела. Себастиан, хотя и забегал к ней пару раз, тоже отдалился и стал совсем чужим. Кейт все свое время посвящала тому, чтобы превратиться во вторую принцессу Диану. Что касается Саши, ей вообще не удавалось увидеть его и поговорить с той самой ночи, когда он с таким презрением ее отверг.

Мадди посмотрела в ночное небо. Никогда прежде ей не приходилось чувствовать себя такой одинокой, заброшенной и никому не нужной. Может быть, хоть занятия в училище смогут отвлечь от мыслей о ее несчастной жизни. Но и там придется видеть Сашу, день и ночь быть с Николь Делиз.

– Тьфу, тьфу, тьфу! – Мадди в отчаянии стукнула кулаком по скамейке.

Что же тут поделаешь? Ей придется быть сдержанной и сильной. Сейчас она все равно не может ничего изменить, поэтому остается только надеяться, что время все расставит по своим местам. Тяжело вздохнув, Мадди направилась по хрустящей жесткой траве в сторону огней города. Засунув руки глубоко в карманы, она почти вышла из парка и вдруг заметила знакомую фигуру, быстро идущую с кем-то впереди нее.