– Этот ваш мистер Коррисон является главой «Ангито»? – спросил Роджер.

– Да, мистер Вест, – ответил Парелли. – Я имею честь представлять мистера Коррисона в Северной Италии. А здесь я находился в связи с приемом принца Асира. И Коррисоны приехали сюда для этого. Но для вас эти подробности могут быть неинтересны. Именно в связи с этим обстоятельством я встретился с начальником полиции и, естественно, буду рад встретиться с ним еще раз.

Ему не пришлось долго ждать.

Они вышли из машины и направились к отелю, в это время два санитара вынесли оттуда на носилках прикрытое белой простыней тело человека. Роджер вспомнил, как этот, лежащий сейчас на носилках, человек важно прошествовал через гостиничный дворик, напугав до смерти Энн Пеглер.

Северини с надменным видом шел позади носилок.

– Что случилось? – спросил Парелли. – Я слышал, что на принца сегодня было нападение. Это так?

– Да, – сказал Роджер.

Он подошел к фургону, в то время как санитары задвигали внутрь тело, а Северини наблюдал за ними с каменным лицом. «Почему он решил сопровождать тело?» Около машины собирались люди, и полиция старалась держать их на расстоянии. Целые семьи и ребятишки – обитатели улиц наблюдали за всем с захватывающим интересом, который всегда вызывает смерть.

Был ли там во время покушения карлик?

А может быть, ребенок?

Карлик Марко отошел от толпы, собравшейся около отеля «Муччи», вместе с группой ребятишек, многие из которых были выше него ростом. Спустя некоторое время он сел в трамвай, шедший в старую часть города. Там он вышел и зашагал по темным узким улочкам, где люди все еще сидели около низеньких дверей и открытых окон, наслаждаясь ночной прохладой. Дышалось здесь значительно труднее, чем на широких улицах или более открытых местах. Добравшись до дома в конце улицы Роса, он вошел в низкую дверь и начал медленно подниматься по каменной лестнице, пока не достиг верхнего этажа. Здесь горел тусклый свет, и около открытого окна сидели две женщины – одна старая, другая молодая. Они смотрели на темную улицу, где еще била ключом жизнь.

Карлик прошел через комнату, едва взглянув на женщин. В следующей комнате у открытого окна в инвалидной коляске сидел старик с трубкой в желтых зубах и слезящимися глазами.

– Ты пришел поздно, Марко, – сказал он хриплым голосом. – Но это неважно. Скажи мне, что тебе передал Витторио Муччи.

Карлик стоял прямо перед ним.

– Ему теперь больше нечего сказать, – ответил он, – потому что полицейские пришли допрашивать его. Меня там не было, но Муччи пытался убежать, полицейские стреляли в него, и он был убит. – Карлик перекрестился, то же сделал и старик. – Но у меня есть кое-какие новости, – тихо продолжал Марко. – Теперь известно, что пакет, вероятно с пленками, отправлен в Англию. У Барнетта были бланки для адреса, один он испортил и выбросил. Муччи узнал об этом и нашел его.

Марко достал из кармана смятый листок и протянул его старику. На нем значилось: мисс Гризельда Барнетт, III, Бинг-Меншнз, Лондон, СВ 3. Большая клякса залила слово «Англия» и запачкала несколько других слов.

Старик медленно спросил:

– Как ты достанешь теперь этот пакет, Марко?

– Я поеду в Англию, – сказал карлик. – С твоего разрешения, Зара.

Старик прикрыл глаза жилистой рукой, словно хотел защитить их от света. Затем он долгим взглядом посмотрел в лицо карлику. Марко, не дрогнув, спокойно встретил этот взгляд.

– Я не понимаю тебя, Марко, – произнес старик. – Ты поедешь в Англию? Это верно, что ты говоришь по-английски, верно, что ты там провел целый год; правда, уже давно. Но как ты поедешь туда сейчас? У тебя столько денег, что ты сможешь потратить их на такую поездку?

– Да, денег достаточно, – ответил Марко.

– Откуда?

– Среди членов Братства, которое ты создал давным-давно, есть много богатых людей. Не беспокойся, Зара.

Он повернулся и вышел.

Старик долго сидел, устремив в пространство невидящий взгляд, словно доискивался правды, которую ему не сказал карлик.

Глаза Северини сверкнули, когда он перевел взгляд с Роджера на Гиоргио Парелли. От Северини исходил сильный запах бренди, он без конца потирал руки.

– Синьор Парелли, – сказал он. – Я был бы признателен вам, если бы вы навестили меня завтра утром. Лучше предварительно позвоните, чтобы договориться о подходящем времени.

– Хорошо, я сделаю это, – пообещал Парелли.

– Весьма вам благодарен. – Северини наклонил голову, давая понять, что разговор окончен. Пока ему удавалось контролировать все свои действия. – Джино, – обратился он к стоящему рядом с ним человеку, – проводи синьора Парелли к его машине.

– Доброй ночи, – сказал Роджер.

– Рад был познакомиться с вами, – ответил Парелли, пожал ему руку и пошел с Джино к машине.

Роджер, тут же забывший о нем, медленно повернулся к Северини. Улыбка на лице начальника полиции была очень странной – свирепой и насмешливой одновременно.

– У вас была очень удачная ночь, инспектор.

Роджер заставил себя улыбнуться.

– Иногда это бывает.

– Хотел бы, чтобы и у меня было так же, – сказал Северини. – Все время, что я занимаюсь этим делом, у меня ощущение, будто кто-то бросает мне в глаза песок. Мелкий горячий песок, от которого я никак не могу избавиться. Покрасневшие глаза, казалось, подтверждали его слова. – И что в результате? Естественно, я ослеп. Я не вижу очевидных вещей, хотя мне на них указывают. Возьмите, например, сегодняшнюю ночь. Вы говорите мне о Муччи и советуете проследить за ним. Я не соглашаюсь. Я советуюсь с шефом, и он тоже не соглашается. Я иду к Муччи, чтобы поговорить с ним, но его предупреждают. При попытке к бегству в него стреляют, и рана оказывается смертельной. – Северини нервно перекрестился. – Возможно, в дальнейшем я буду следовать вашим советам. – Он начал разговор довольно спокойно, но теперь прямо-таки осатанел. – У нас был Муччи, кого можно было заставить объяснить многое! А теперь?! Что мы можем делать теперь? У Муччи была сотня знакомых, которых можно было бы допросить. Не друзей, людей, которые могли помочь ему в чем угодно. У него был племянник в зоопарке, который сказал нам, что достал змею для Муччи. Зачем? Он клянется, что не знает. Я еще кое-что скажу вам: у него был кузен даже в моем заведении и… Но я слишком много болтаю, прошу прощения. Как вы отыскали Парелли?

– Просто удача, – сказал Роджер. – Джонсон видел его с Барнеттом.

Северини закрыл глаза.

Они поднялись на третий этаж и оказались в комнате, где утром находился убийца и где сейчас хозяйничала полиция. Северини медленно направился к окну.

– Если я не слепой, я многое должен увидеть. Какого роста должен быть человек, чтобы стрелять отсюда? Я пытался стрелять сидя и убедился, что точность попадания незначительна. Стрелять с колена – глупо, если можно это делать стоя. Только ребенок мог стрелять отсюда. Ребенок или карлик. И вы уже советовали мне поискать подобное существо. Но мы должны быть уверены. Инспектор, не могли бы вы помочь мне в небольшой реконструкции? Возьмите двоих моих людей и расположите их там, где стояли вы и принц сегодня утром. Мы сделаем заметки на окне, произведем выстрелы под этим углом и выясним, куда попала пуля. Эта информация будет полезна; не так ли?

– Ну, конечно, я вам помогу.

Реконструкция заняла полчаса, и они закончили за полночь. Все это время Роджера не покидала мысль о Джанет. Смотрел ли он на голую стену или в лицо сослуживцев Северини – он видел две головы: Джанет с ее вьющимися пышными волосами и Боба с белокурыми кудряшками и маленькой лысинкой на затылке. И руку Уайттекера, скользящую по волосам Джанет.

Что случилось с ним? Он ревнует Джанет?

Эти мысли мешали ему сосредоточиться на работе, и он решил собраться.

Сейчас он знал уже значительно больше: у Коррисонов могла быть пленка или пленки. Барнетт мог оставить их в туалете или в отеле «Виктор Эммануил» для Коррисонов – это нужно проверить. Либо он мог передать их кому-нибудь другому или просто отправить в Англию по почте. Теперь, когда стало известно о Коррисонах, можно было быстро получить информацию о Барнетте в Англии. Выяснение его личности могло бы очень помочь.