Алекс увидел, как Джун вошла, и по ее виду сразу догадался: она делает вид, будто его не замечает. Интересно, что она задумала на этот раз? Она держала его в постоянном напряжении. В последнее время он только и думал о ее чувственных губах, соблазнительных бедрах и скучал по ее на удивление приятной манере вести разговор.

Закончив цикл упражнений, Алекс не спеша вытер грудь и руки полотенцем и повесил его на шею. Трусы липли к влажным ягодицам, и тело было мокрым от пота. В таком виде не стоит подходить к женщине, решил принц, но его тянуло к Джун, как железо к магниту.

Жильбер отправился в сауну, Мишель болтает с тренером — а почему бы и не подойти к Джун? — размышлял Алекс, глядя в ее сторону. Та старательно работала веслами: тонкий трикотаж не скрывал напряженных мышц. Такая изящная и такая сильная… Он вдруг представил, как она в порыве страсти обвивает его торс ногами.

После бала Алекс хотел проводить Джун до номера и остаться с ней, в ее чувствах он не сомневался и знал, она ему не откажет и его самолюбие не пострадает, но, вспомнив в последний момент, что презервативы лежат в одном из чемоданов, передумал.

Алекс и сам не мог толком объяснить свои чувства к Джун: с одной стороны, он восхищался ее независимостью, а с другой — она казалась ему абсолютно беззащитной… Когда она была рядом, он постоянно чувствовал возбуждение — ни одна женщина не вызывала в нем столь непреодолимого влечения.

Он испробовал все средства: держал дистанцию, почти не разговаривал с Джун, а в результате… лишь распалил желание.

— Доброе утро, Джун! — сказал он, подходя к ней.

— Доброе утро, ваше высочество! — отозвалась она, продолжая энергично работать веслами.

— Как официально! Чем я заслужил такую немилость?

Она гребла, не поднимая глаз, и Алекс молча любовался округлостью груди в вырезе трико и золотистой прядью волос, приставшей к влажной щеке. Представил, как несет Джун на руках в сауну и там не спеша снимает с нее ярко-голубой леотард… От сухого жара ее нежная кожа порозовеет, а от его ласк разрумянится еще сильнее.

Он хотел Джун — и это было так просто… и так сложно, что у него голова шла кругом.

— Не понимаю, о чем это вы… Разве у вашего высочества сегодня нет деловой встречи? — спросила Джун как бы между прочим.

— Ты права, через полтора часа я еду на переговоры с частными предпринимателями. Может, удастся убедить их вложить капитал в гостиничный бизнес Сен-Монта. Ты любишь задавать вопросы, а сама чертовски ловко от них ускользаешь. Кстати, с каких это пор я перестал быть Алексом?

Она подняла глаза и медленно осмотрела его с головы до ног. Ее взгляд словно обжег Алекса, и ему пришло в голову: вот почему женщины, когда на них пристально смотришь, инстинктивно прикрывают обнаженную грудь руками — не хотят, чтобы по затвердевшим соскам заметили их возбуждение.

Под взглядом Джун он почувствовал себя раздетым и, чтобы она ничего не заподозрила, снял полотенце с шеи, развернул его и, вертикально держа перед собой, не спеша промокнул краем лицо и шею.

— Тебе наскучили королевские почести? — Джун перестала грести и выпрямилась, с вызовом глядя на него снизу вверх.

— Ну вот, опять! Вместо ответа — еще один вопрос.

— Ничего не поделаешь! Это у меня лучше всего получается.

— Не думаю. У тебя есть и другие способности…

Алекс прикусил язык — ему казалось, будто он идет по топкому болоту. Один неверный шаг — и затянет трясина.

— Пойду поработаю на велотренажере. — Джун ловко поднялась прежде, чем он успел предложить ей руку.

— А ты еще не ходила в сауну?

Алекс приглашал ее — и она это поняла. Вряд ли там удастся остаться наедине, но он хотел смотреть на нее, завернутую в одно полотенце.

— Нет. Схожу как-нибудь в другой раз, — небрежно ответила Джун. И одна — подумала она и добавила: — Знаешь, я вижу тебя словно глазами других людей.

— Что ты имеешь в виду? — Алекс нахмурился, в который раз удивляясь, почему ему так важно знать, что она о нем думает.

— Твой титул. Иной раз ты кажешься таким недосягаемым… почти нереальным.

— Уверяю тебя, я человек из плоти и крови, с присущими всем смертным недостатками и слабостями.

— Хочешь пойти ко мне в номер?

От неожиданности у Алекса пересохло в горле и онемело лицо — словно с него внезапно стянули плотную маску. Он хотел солгать или отшутиться, чтобы нарушить возникшую между ними напряженность, но, взглянув на полные чувственные губы Джун, дрогнул.

— Хочу.

— Но не пойдешь.

— Не пойду.

— А я и не приглашаю. Просто спросила из любопытства.

— Я так и понял, — солгал он.

— И я поняла. У тебя есть обязательства, и ты к ним серьезно относишься. Ты не можешь позволить себе опоздать на деловую встречу.

— Верно.

Алекс отрешенно покачал головой. О чем мы говорим? Нет, мы не говорим, а воздвигаем между собой из слов стену отчуждения. Джун знала — я не признаюсь в том, что хочу заняться с ней любовью. Остается только поражаться ее проницательности и бояться остроты собственных чувств. Она понимает, что я не имею права слепо следовать своим желаниям, но как мне убедить в этом самого себя?! Если бы она знала, как мне хочется обнять ее и целовать, целовать до полного изнеможения…

— А у тебя на сегодня какие планы? — спросил Алекс.

— Хочу побродить по городу. Может, съезжу на остров Алкатрас.

— Желаю хорошо провести время. Ну а мне пора готовиться к встрече. Я позвоню тебе часов в шесть.

Он ушел, а Джун смотрела ему вслед и сожалела о том, чему не суждено случиться. Тоска по несбыточному смешивалась с восхищением. Джун нравилось в Алексе все, в том числе и походка. Казалось бы, что в ней такого особенного? Идет, как все — ставит одну ногу впереди другой… Нет, это нечестно! Сколько в одном человеке красоты, силы и достоинства!

А я-то хороша! — ужаснулась Джун. Додумалась пригласить принца к себе в постель, а он отказался! Она забралась на велотренажер и крутила педали до тех пор, пока не свело икры. Она влюбилась — и это не смешно!

Ничего похожего она еще не испытывала. Похвастаться богатым опытом общения с противоположным полом Джун не могла. Кроме детского увлечения Джоном в старших Классах и весьма бурного, но непродолжительного романа с Грегори в университете, у нее была связь — надо признать, весьма пресная — с фоторепортером Биллом. Откровенно говоря, их связывали отношения не романтического, а практического порядка: они вместе работали, снимали квартиру на двоих, время от времени занимались любовью… И расстались друзьями, когда Билл после операции по удалению аппендицита влюбился в практикантку-медичку из Флориды. Джун даже испытала нечто вроде облегчения. Не зря говорят — любишь то, что боишься потерять…

Ее чувство к Алексу было сродни наваждению. Она думала о нем днем и ночью, ворочаясь без сна в постели и представляя себя невестой принца не по договору, а на самом деле. Любовь привела ее в смятение, захотелось, как в детстве, побежать к маме, уткнуться ей в колени и спросить совета…

Джун закончила крутить педали и вышла из тренажерного зала совершенно разбитой. Гордость не позволяла ей падать духом: она докажет Алексу, а главное, самой себе: жизнь продолжается. Пусть он едет в свой Сен-Монт, а у нее есть мама и брат, любимая работа, друзья, увлечения…

Переговоры прошли успешно — правда, заслуги Алекса в этом не было. Если бы не поддержка опытных юристов, сделка не выгорела бы. Алекс не мог заставить себя сосредоточиться — всеми его мыслями завладела Джун. Он беспрестанно прокручивал в мозгу их последний разговор, силясь понять, что толкнуло ее на столь решительный шаг, но так ни в чем и не разобрался. Понял лишь одно: он болен. И серьезно. Он уже не мог обходиться без Джун.

Вечером они должны ужинать в обществе техасского нефтяного магната — потенциального инвестора — и его супруги. Как только часовая стрелка доползла до шести, Алекс позвонил Джун в номер, но она не поднимала трубку. После третьей безуспешной попытки он приказал телохранителям ждать в вестибюле, а сам в мрачном расположении духа пошел к ней. А что, если она до сих пор не вернулась с экскурсии. Алекс терялся в догадках, как поступить. Ждать ее? Вдруг с ней что-то случилось?! А может, она взяла и уехала, даже не удосужившись попрощаться?